Эльфийская погибель (СИ)

Проблема состояла в том, что Эвеард совершенно точно был об этом осведомлен. Мой отец работал с ним долгие годы; они наладили такой мир между нашими народами, который в то время было сложно даже вообразить. И обо всех правилах этого мира Эвеард не просто знает — он составил и утвердил их, подписав документ и дав клятву на собственном роду. Тем страннее смотреть, как бесчестно он пренебрегает заключенными договоренностями. Он не так уж стар, чтобы разум его помутился, но, быть может, жажда богатств все же проела дыру в его благородной душе.
Шорох.
Мы с Индисом резко повернулись в сторону шума, чему его источник совсем не удивился. Серые глаза выглядели скорее усталыми, нежели испуганными, а забытая Индисом стрела игриво покачивалась между ее пальцами. Я попытался подыграть невозмутимости принцессы.
— Ну, привет, лисица.
— Эм… Миа, если ты забыл, — немного обиженно поправила она.
— Я помню, — улыбнулся я, сумев не выдать неловкости. — И первое имя, и второе.
Ариадна протянула Индису его стрелу. Я гадал, как она определила хозяина; быть может, обратила внимание на ленты, украшавшие колчан Индиса и древко каждой из его стрел, или подумала, что я не стал бы раскидываться столь ценными боеприпасами. Возможности человеческого зрения в темноте доподлинно мне известны не были, но я все же предпочел верить во второй вариант.
Серый плащ скрывал столь же неприметные одежды, и оттого резные ножны лишь громче кричали о своей уникальности. Ариадна пыталась отдышаться, но исходящее из-за кустов недовольное фырканье явно принадлежало кое-кому более крупному.
— Пришлось объехать пол леса, чтобы отыскать тебя, — объяснила она свою усталость принцесса. — Повезло, что отправилась не пешком.
— Я польщен твоим рвением, но сомневаюсь, что оно вызвано интересом к моей персоне.
Ариадна ухмыльнулась, и я едва сдержался, чтобы не поступить так же; фраза прозвучала так, будто новорожденный ребенок попытался влезть в отцовские ботинки — глупо.
— Послушай, — произнесла лисица после нескольких секунд молчания. — Я не хотела врать, но… ты бы поверил, признайся я в своем происхождении?
— Было бы странно, — протянул Индис.
Я с укором посмотрел на друга, и взгляд вышел таким выразительным, что тот вжал голову в плечи.
— Мне просто нравилась мысль, что я могу быть кем-то еще. Помнишь, что я говорила об оружии? — продолжила Ариадна, и я кивнул в ответ на ее вопрос. — Меня ужасно достали все эти условности. Может, я хочу ругаться матом, драться и пить медовуху, а не влезать в корсеты и любезничать с мужчинами втрое старше?
Принцесса ждала отклика в наших глазах, но всё это казалось настолько далеким и ненастоящим, что мы не нашли подходящего ответа.
— Но, как вы понимаете, никто не спрашивает, чего я хочу.
Я опустился на траву, приглашая Ариадну присесть рядом. Принцесса на минуту вышла из леса, чем несколько смутила меня, но звуки скользящих по коре поводьев подсказали, что она отвлеклась на привязывание коня к дереву.
— Может, мне стоит уйти? — тихо предложил Индис.
— Нет, останься, — тут же возразила Ариадна, высовываясь из-за листвы. — Ты…
— Индис.
— Останься, Индис. Я хочу, чтобы ты стал свидетелем моих слов.
Пораженный эльф облокотился на дерево, сложив руки на груди; он еле сдерживался, чтобы не завалить принцессу вопросами. У меня их скопилось бесчисленное множество, но я не знал, насколько вправе задать хоть один из них.
— Я знаю, что совет Греи посоветовал отцу не обращаться к вам, и потому пришла сама. Полагаю, вы слышали о недавних стычках?
Ариадна намеренно сдерживалась в выражениях, и руки ее то встревоженно блуждали по полам плаща, то поправляли непослушные пряди. Казалось, если мы прервем ее хоть на мгновение, переживания разорвут ее изнутри. Это было столь очевидно, что даже вечно болтающий Индис предпочёл промолчать в ответ.
— Отец стал очень… воинственным. Недавно наши вассалы попросили о помощи: их дома грабили, а деревни сжигали, выживая с их собственной земли. И когда поход оказался настолько удачным, что воины вернулись не только освободителями, но и добытчиками, он будто ухватился за хвост ускользающей молодости. Его разведчики повсюду, и совсем скоро он перестанет довольствоваться мелкими добычами.
 
Ариадна наконец села рядом со мной и закуталась в плащ, немного подрагивая, однако теплые летние ночи, как и любые ткани, к сожалению, не в силах унять внутреннюю дрожь. Я поднял свой плащ с травы и накинул его ей на плечи; она подняла взгляд, немного сдвинув брови, будто я вновь сделал что-то оскорбительное, и продолжила рассказ.
— К тому же он очень внимателен к советам моей старшей сестры. Да, она — первая в списке наследников престола, впитывавшая азы правления с молоком… молоком матери, — Ариадна сбилась, будто бы засомневавшись в точности подобранного выражения. — Многие решения в Грее принимаются именно с её подачи и одобрения. Весь двор, за исключением, пожалуй, капитана гвардии, также жадно внимает ее словам. И теперь, похоже, к ним присоединится войско островитян во главе с принцем Хантом.
«Войско островитян». Я улыбнулся, поняв, что она разделяет моё пренебрежение. Правда, если причины моей настороженности были ясны, то с её позицией еще предстояло разобраться. Днем раньше, как мне показалось, Ариадна была весьма приветлива с принцем; как и он, столь любезно намекнув ей на ненадлежащий вид.
— Они собираются нападать на Эдронем? — не выдержал Индис. — Но с какой целью? Что им искать в их холодных пустошах, что…
— Эдронем? — переспросила Ариадна, перебивая эльфа. — Впервые слышу. Ты прав, отправляться туда быссмысленно.
— Но эльфы с севера сообщили, что Грея напала на их лес несколько недель назад, — вмешался я.
— Может, и так, — согласилась принцесса. — Но новых нападений на них не планируется. Насколько мне известно, их целью является Амаунет.
Мы с Индисом переглянулись. Это королевство находилось так далеко на востоке, что за всю жизнь в Арруме я слышал о нем лишь дважды; их климат и природные условия настолько не подходят для эльфов, что даже попытки побывать в тех краях давно не предпринимались. Пустыни, степи, песок, невыносимая жара и сухость — ад для любого представителя народа, что находится в столь близких отношениях с природой и жизнью, что она даёт и отбирает. Сложно было даже представить, что привлекло Эвеарда в далеких засушливых землях.
— Именно поэтому на помощь приехали куорианцы, а не народ моей матери, хоть Драрент и находится значительно ближе, — продолжила Ариадна, заметив наше замешательство. — Никто кроме них и самих амаунетцев не знает, как выжить в такой изнуряющей дороге.
— И жителей Шааро, — вздохнул я. — Если на этом гиблом острове все еще кто-то живет.
— Но разве у Греи когда-то были конфликты с Амаунетом? — поинтересовался Индис. — На почве ресурсов? Наследия власти? Торговли?
— Никакого контакта, — отрезала принцесса. — Это меня и беспокоит.
Индис хотел вставить что-то язвительное — это желание так легко читалось на его лице, что я еще никогда не ошибался с подобного рода предсказаниями, — но мой строгий взгляд остановил его еще до того, как он открыл рот.
— Когда-то мы с Минервой, как и все сестры, были близки. В детстве мы даже создали шифр, чтобы никто не мог читать наши записки. Мы словно строили вокруг себя уютный мир, в котором лишь мы могли друг друга понять, но теперь… сейчас мне кажется, будто я никогда не знала этого человека.
Какое-то время мы просидели в полной тишине. Ариадна пыталась справиться с подступившими слезами; слова о сестре дались ей непросто. К тому же то, что она поведала другому народу планы королевской семьи, легко могли счесть за измену. Эвеард не позволил бы казни состояться, но утратил бы к дочери доверие и любовь — то, что необходимо ребенку вне зависимости от возраста. Индис уставился в одну точку, пытаясь сосредоточиться. Я же поднялся с земли и ходил вокруг деревьев, скрепив руки за спиной; действие бездумное, но именно потому позволяющее направить мысли в нужное русло.