Газлайтер. Том 14 (СИ)
— Понятно-о-о-о… — протягиваю, пытаясь не показать разочарования.
— А как ты в итоге пообщался с властителем Рима? — поднимает тему альва, как и положено главной графине и дроттнинг, всегда держащей руку на пульсе политической обстановки рода. — Апельсины, кстати, потрясающие! Особый сорт, образцовые плоды. Я на косточках такие же в Давирисе выращу.
Да, кстати, как там Цезарь? Мне и самому интересно. Он меня тогда оставил одного с авоськой и сам куда-то ушел. С помощью Дара друидизма было несложно отправить все фрукты в теневой портал Ломтика. Камер-то в императорском саду нет, только разве что на входе, для уединения Августейшего.
Лакомка терпеливо ждёт моего ответа.
— Думаю, с Цезарем нам лучше какое-то время не пересекаться, — пожимаю плечами, заметив её удивлённый взгляд. — На всякий случай.
— Ох, мелиндо, — с понимающей улыбкой отзывается остроухая блондинка. — Ну хоть правителя такой могущественной империи мог бы пожалеть.
Мои перепончатые пальцы! И как она только догадалась?
— А я что? Я ничего такого. Просто собрал немного фиников и апельсинов.
— Ну, тогда ладно, — хитринки всё ещё сверкают в её глазах. — Апельсины, кстати, действительно удались на славу.
Лакомка уходит по своим делам, а я возвращаюсь к размышлениям над генетограммой Пса. Особый арканный ген… Как же до него добраться? На что надавить… Но тут на столе просыпается связь-артефакт. Потянувшись, принимаю вызов.
— Филин! — звонкий детский голос Лиандриля раздаётся с другого конца. — Вот честно, я без понятия, где прячется эта грёбаная Обитель Мучения! Надеюсь, твои успехи с Псом гораздо лучше?
— Ну, я на полпути, — отвечаю, листая гентограмму.
— Эх, всё пропало, тебя точно казнят! — малыш-альв всерьёз обеспокоен. — Заседание Организации уже завтра!
— Я в курсе, — спокойно говорю. — Хочешь сделаем ставки?
— Ставки? Какие ещё ставки?
— Ну, на то, что меня не казнят, — усмехаюсь. — Ты ведь явно уверен в обратном. Я готов рискнуть.
— Всё тебе шутки, — бурчит он недовольно. — Ладно, не буду мешать.
Слинял. Неазартный малой, что уж там.
Следом мне мешать приходит Светка. Блондинка вымотанная, растрёпанная, да ещё и запыхавшаяся, будто мешки с кирпичами таскала. Лицо пылает, майка с надорванной лямкой. Поправляя её на ходу, она сразу начинает жаловаться.
— Даня-я-я! Она же меня до смерти замучит!
Отрываюсь от генетограммы и бросаю на неё быстрый взгляд.
— Надо ей премию выписать.
— Че-е-его⁈ — Светка шокирована. — Тебе меня что, вообще не жалко? Эта садистка…
— … Серьёзно подтянула твою форму за очень короткий срок, — говорю, как выношу приговор. — Каналы работают почти на три процента эффективнее. В чём именно жалоба на Кастрицу? Физических повреждений нет. Усталость? Так это же тренировка, а не спа-салон.
— Ну Даня! Ну ты… ну ты… вообще! — дует губы Светка и, разочарованная, уже направляется на кухню, чтобы заесть недовольство чем-нибудь сладким.
За окном раздаётся вой — это Настя, похоже, тренирует свою материализацию звука. Вой, глухой и одновременно пронзительный, вибрирует так, что внутри что-то дрожит, а в ушах чувствуется лёгкое давление. И вдруг меня осеняет идея по поводу Арканного гена Пса. Блин! Вот оно! Всё же до смешного просто! Хах!
— Погоди, — останавливаю Светку на полпути. — Как насчёт прогулки на Ту Сторону?
— Куда угодно, лишь бы подальше от этой садистки, — мотает она своей растрёпанной головой в сторону полигона.
— Только учти, тот, к кому мы направляемся, гораздо больший садист, чем Кострица.
— О нет! Неужели ты про НЕГО⁈ — Светка тут же хмурится. — Век бы этого козла не видела!
* * *Пустыня, Боевой материк
Усевшись в тени высокой дюны, Ратвер изо всех сил пытается залечить свои раны. Но яд сопротивляется, как всегда. Оборотень заметил, что в человеческой форме регенерация идёт легче, но даже так, рассечения не желают затягиваться.
— Как поживаешь? Смотрю, постепенно идёшь на поправку. Лет эдак через десять вообще будешь как огурчик.
Ратвер дёргает головой и, прищурившись, всматривается против солнца. Его нюх отключился после последнего уисосика, поэтому он не заметил приближения щенка. Два силуэта, подсвеченные солнцем, вырисовываются у ближайших дюн. Один — массивный, широкоплечий, без сомнений, Филинов. А второй, стройный и гибкий, принадлежит рыжеволосой девчонке-оборотнице в коротких шортах и топике. Ратвер уже ощущал её на балу в Кремле. Он знал о происхождении девчонки, но в этот момент это его не волновало. Сейчас всё его внимание было на щенке Филинове.
— Приперся, значит, — Высший оборотень резко вскакивает и хромает в сторону двоих пришельцев. — Думаешь, можешь ко мне заявляться, и я не сгрызу твою голову⁈
— Ну, недели под солнцем без еды и воды должны были тебя ослабить и сделать более послушным, — произносит Филинов. — Разве нет⁈
Ратвер оскаливается, замерев в паре метров от менталиста.
— Да хоть сотни лет! Ты всё равно сдохнешь!
Филинов не отрывает от него взгляда, но Ратверу даже ничего не нужно делать самому, только выпустить ментальный импульс.
— Отродье! — гаркает Ратвер, даже не посмотрев на рыжую, но повелевая ей. — Убей его! Разорви на куски!
Щенок сам привел с собой свою погибель. Глупый сопляк! Надо же было притащить сюда именно оборотня. Бал в Кремле ничему его не научил…
Ратвер застывает. Что⁈ Почему девчонка ещё не накинулась на менталиста?
Филинов же усмехается.
— Спасибо. Именно за этим я и пришёл. За твоим повелительным зовом.
— Какого хвостатого⁈ — рявкает Ратвер, обернувшись на оборотницу и делая к ней резкие шаги. — Почему ты не подчиняешься?!!
Её облик вдруг начинает таять, словно дым, и развеивается в воздухе. Вместо рыжеволосой девчонки перед Ратвером оказывается другая — белобрысая. Та самая стерва, которая однажды влупила ему по самым болезненным местам…
БАХ!
— А-а-а-а! — Ратвер взвыл, когда её нога неожиданно снова врезалась точно туда же. — Мои колокольчики! ОПЯТЬ!
С хрипом Праотец ликанов валится на песок, извиваясь от адской боли. Как же больно! Вкупе со старыми ранами — полный писец! Ну, ссуки, дайте только перетерпеть… сейчас я вас всех разорву, вот-вот, щас, щас…
— Подчиняться тебе⁈ — кричит белобрысая, нависая над Ратвером. — Да ты кто такой, чудила⁈ Я тебе ещё в прошлый раз ясно сказала — у меня муж есть!
— Искра, отойди от него, — спокойно одёргивает её Филинов. — Не играйся с огнём.
— Да я и есть огонь, — огрызается она, но послушно отходит за спину своего хахаря. Видимо, не бросить колкость она просто не может, даже если перед ней её собственный муж, которого, как ни крути, обожает. Стервозная натура.
Тем временем Филинов бросает вокруг газовые шашки, и непроницаемый дым быстро заполняет пространство между дюнами. Ратвер, кашляя и задыхаясь в клубах дыма, падает на колени. Нюх его и так бесполезен, а теперь еще и глаза ничего не видят. Он представлял, что за артефакт использовала белобрысая девчонка. Похожий артефакт иллюзий был у Кенриса, переданный ему Высшим оборотнем. Этот артефакт мог создавать ложную личину, но только на того, кто неподвижен. Вот почему она не двигалась. Иначе бы маска сразу слетела. Рррр, проклятье! Филинов опять обвёл его вокруг пальца, заставив активировать зов повиновения! Но ради чего? И как ему достался артефакт, подобный тому, что был у Кенриса? Не мог же он проникнуть в хранилище самого короля ликанов! Полный бред…
Когда дым наконец рассеивается, от парочки уже нет и следа. Порычав и повыв от злости, Ратвер, прихрамывая, бредёт обратно в тень под дюну, чтобы отлежаться и переждать солнце. А ночью, может, удастся поймать полёвку или найти кактус, чтобы высосать из него немного воды.
* * *— Нет, ты видел, Даня⁈ Видел⁈ — возмущается Светка по возвращению в Турий Рог. — Опять этот клыкастый мудак ко мне шары подкатывал⁈