Волк ищет тебя (СИ)

— Правда? — всхлипывает она. 
Я киваю. 
— И все равно, что мы не родные по крови. Роднее тебя у меня никого нет. Я тебя люблю. 
— И я люблю тебя, дочка. 
Она упирается лбом мне в лоб. Мы долго лежим неподвижно, просто глядя друг другу в глаза, пока мои веки наконец не слипаются, и я не проваливаюсь в глубокий сон. 
  
19 глава
 
Ками
Просыпаться не хочется. Вот совсем-совсем не хочется. Мне так тепло, уютно и спокойно, что пробуждение ощущается организмом как нечто вредоносное. Единственное, что заставляет меня все же открыть глаза — сильное першение в горле. Чувство такое, будто я хочу пить, но... не воду.
Резко подрываюсь на постели и сжимаю горло пальцами.
Что это ещё такое?!
Суетливо оглядываюсь — я по-прежнему в спальне, мамы или папы рядом нет, за окнами светло, а значит время близится к обеду. 
Долго я спала. 
Ощущение першения в горле усиливается с каждой секундой, вызывая внутри серьёзную панику. Я никак не могу понять, что происходит, и что это за странное чувство охватило моё тело. 
Спрыгнув с постели, бегу в ванную комнату, включаю холодную воду и пью. Кажется, выпиваю по меньшей мере литр жидкости, но першение не стихает, только хуже становится. 
Поднимаю голову и смотрю на себя в зеркало. 
Луна, ну и видок! 
Кожа бледная, на шее кроваво-красный след от укуса отца, вокруг которого сформировался фиолетовый синяк. Глаза у меня посинели окончательно — как и должно было случится, после пробуждения вампира. 
Черт! Вампир! Я же теперь вампир! 
Слегка приоткрыв рот, внимательно изучаю свои "новые" зубы. Клыки стали чуть длиннее, десна над ними припухли и пульсируют. 
Может быть, першение в горле — это жажда крови? Поэтому вода не утоляет её? 
Тогда мне, видимо, нужна кровь. 
Перед глазами тут же встаёт образ Марко. Во рту обильно собирается слюна, а першение усиливается, становясь почти невыносимым. 
— Ками, дочка, ты проснулась? — раздаётся мамин тревожный голос из комнаты. 
Я быстро перекрываю воду и выхожу к ней. 
— Мам... Доброе утро... 
Она взволнованно обводит меня взглядом, после чего делает шаг вперёд и раскрывает объятия. 
— Иди ко мне, солнышко! 
Конечно же я не отказываюсь от того, чтобы прижаться к маме ещё раз, хоть она и спала здесь со мной, и всю ночь ласково обнимала. 
Жажда мучает, но я терплю, потому что нежность и любовь мамы мне сейчас нужны не меньше, чем кровь. 
— Ну, как ты? Поговорим? 
— Мам, — чуть отстранившись, заглядываю в её тёплые глаза и провожу пальцами по щеке, — я бы очень хотела поговорить, но, кажется, есть одна проблема. 
— Что такое? Тебе плохо?! 
Качаю головой, осторожно сжав плечи вмиг перепугавшейся женщины. 
— Просто, дело в том, что... я хочу крови... — не знаю, почему мне так неловко говорить об этом маме? 
Она же тоже вампир, и мои чувства ей наверняка понятны. Даже больше чем мне. Может, дело в том, что хочу я не просто чьей-то крови, а конкретно крови Марко? 
Я, конечно, пытаюсь представить мысленно, что просто пью любую другую кровь, но это лишь тошноту вызывает и ничего больше. А вот стоит подумать о том, как я вонзаю клыки в шею своего волка, першение сразу становится мощнее. 
— О! — выдыхает мама, вскинув рыжие брови. 
Затем на её губах растекается мягкая и понимающая улыбка. 
— Ты об этом... Разумеется, ты хочешь крови. Какая же я недогадливая! Сейчас, детка, я позову отца. Он принесёт несколько групп и резусов. Попробуешь, какая тебе больше понра...
— Нет-нет, мам, ты не поняла, — перебиваю женщину и смущённо опускаю взгляд на свои голые ступни. — Мне... хочется крови Марко... 
— Ооо, — снова выдыхает она. — Вот же я... Глупая... Прости, Ками! Всё это просто... сильно меня встревожило, я до сих пор на нервах. Поэтому туго соображаю... Слушай, солнышко... Мне кажется, ритуал рано проводить. Ты так слаба... 
— Мам, не волнуйся. Я сейчас не о полноценном ритуале говорю. Мне просто хочется крови. Думаю, она поможет мне набраться сил.
 
— Ну, хорошо. Позову отца и Марко. Они оба дождаться не могли, когда ты проснёшься. Каждый по своим причинам. Всю ночь вдвоём по периметру резиденции бродили. 
Честно говоря, жажда мешает нормально соображать. Мне с трудом удаётся представить, как папа и Марко нормально общаются в свете последних событий. Очень надеюсь, что отец сильно на него не наседал. 
Мама только дверь успевает открыть, а папа и мой волк тут же залетают в комнату, будто под дверью все это время караулили. 
И вот теперь я ощущаю, что такое жажда на самом деле...
***
Запах волка проникает в лёгкие огненным потоком и начинает скручивать их, сжимать, сдавливать. Десна во рту ещё сильнее ноют, клыки удлиняются, царапая губы. Сладкий аромат будто пронизывает все пространство в комнате и всасывается в меня через поры кожи. 
Становится тяжело дышать и думать. Образы перед глазами размываются, превращаясь в бесформенную мазню.
Я не знаю, как оказываюсь рядом с Марко. Это словно само собой происходит. Меня несёт к нему по воздуху, пока я не оказываюсь в его сильных руках, которыми оборотень сжимает мою талию.
— Тихо-тихо, потерпи, — хрипит парень, когда я клыками провожу по его шее.
Меня трясёт от нетерпения и жажды.
Вкуснее аромата я никогда в жизни не вдыхала. Мой внутренний вампир, чьё шевеление внутри я отчётливо ощущала вчера ночью, сейчас сливается со мной в одно и пытается контролировать каждое моё движение.
Ему нужна кровь Марко. И он не намерен от неё отказываться.
— Для обряда единения слишком рано! — слышу раздраженный голос отца позади.
— И что? Собираешься голодом её морить, дядя Маркус?
— Нет. Не собираюсь. Пусть поест, а все остальное...
— Когда всё остальное? Ассар близко. Ками нужна защита. Мы оба слабее, пока не пройден обряд. Однажды древний уже использовал это против нас. Повторится этому я не позволю. Смысл тянуть? Ради чего?!
— Ради неё! Она слишком слаба! 
Папа с Марко снова спорят, из-за чего я ощущаю глобальный дискомфорт. Только теперь во мне будто больше ярости появилось. Словно какая-то сила заставляет меня быть злее и агрессивнее, чем раньше. Аж мурашки по спине бегут от подобных мыслей.
— Её сила теперь напрямую зависит от связи со мной, от моей крови и от моего волка!
— Прекратите спорить! — рявкает мама.
Такого напора от неё я вообще не ожидаю. Обычно она разговаривает очень мягко и спокойно, редко злится и рычит. Но сейчас, её, очевидно, вывели из себя.
— Маркус, выйдем! — обращается она к отцу. — Немедленно!
— Но Марина!
— Пошли! Сейчас же!
По суровом рыку отца я понимаю, что он недоволен, но тем не менее, папа сдаётся и, кажется, уходит.
— Не дави, волчонок! — бросает он Марко напоследок, после чего за ними с мамой закрывается дверь.
— Хочу твоей крови, — тут же заявляю своему волку, ещё раз царапнув его шею клыками.
В ответ на это действие Марко хрипло смеётся.
— Уже понял, комаришка. Сейчас поешь.
Волк подхватывает меня на руки и несёт к постели, после чего укладывает спиной на матрас и наваливается сверху.
В этот момент меня перестаёт волновать тайна собственного рождения, Ассар и даже то, что мы в одном доме с моими родителями, а следовательно, чтобы ни происходило между мной и Марко в этой спальне — все будут знать, чувствовать и слышать это.
— Хочешь, уйдём куда-нибудь в другое место? — спрашивает оборотень, будто прочитав мои мысли.
И я бы ушла. Честно. Я бы оказалась там, где нет вообще никого кроме нас... Только не сейчас... Жажда, которую я испытываю, настолько сильна, что я не уверена в своей способности куда-либо идти. Кроме того, куда? Везде может быть опасно. Ассар не дремлет. И Марко прав — сначала мы должны сделать друг друга сильнее.
— Я хочу тебя, — отвечаю сипло, после чего вонзаю клыки в шею волка и с наслаждением закрываю глаза, когда струйки сладкой как сахар крови начинают течь мне в рот.