Торговец вольного города (СИ)

Анна совсем расстроилась, в уголках глаз появились капли влаги, наполненные обидой.
— Почему ты такой жестокий?
Я выдохнул и взял её за плечи, после чего заглянул в глаза, которые уже были полны слёз.
— Посмотри на меня, Аня.
Нехотя, она всё же подчинилась.
— Потому что я не хочу врать тебе. Ты хорошая девушка, но кто скажет правду? Мама? Она слишком сильно вас любит, чтобы объективно смотреть на ситуацию. Я желаю тебе только добра, и это правда. Если ты хочешь… если действительно этого хочешь… то выходи за простолюдина-охотника. Он будет любить и ценить тебя, а так же в семье всегда будут водиться деньги.
— Как папа? — она всхлипнула. — Но он… это очень опасная профессия, а аристократы сильнее остальных. К тому же, им нет смысла рисковать ради денег.
Я на такое лишь усмехнулся и покачал головой.
— Кстати, у Яны ведь есть врождённый талант, верно? Большая физическая сила. Это от отца?
— Но как ты… — Анна ошарашенно уставилась на меня, а потом отвела взгляд. — Там, в школе…
— Да, но не только. Почему она это скрывает? Эта особенность — её капитал в привлечении аристократического рода, занимающегося охотой. С такими данными гораздо больше шансов удачно выйти замуж.
— Мама говорит, — совсем тихо ответила она, — что женщина должна быть слабой, иначе ни один мужчина на неё не посмотрит. Потому что будет видеть конкуренцию себе. Мужик с грудью, так она это называет.
Я лишь покачал головой на такое.
— Чушь. Разве у вас не учатся настоящие охотницы? Они что, популярны как женщины?
Ответить на это Анне было нечего.
— По поводу риска и охоты, — вернулся я к теме. — Налоговые льготы и социальные привилегии вещь хорошая, конечно. Но есть разорившиеся семьи, которые мало чем от простолюдин отличаются. И им приходится рисковать. Но подобных людей не так много, да и не думаю, что ваша мать хотела бы видеть своих дочерей в таких браках.
— И что же мне делать? — совсем сникла она.
— А что ты хочешь?
— Я… не знаю.
— Тогда подумай об этом. Любить маму и сестру не синоним подчинению. Ты взрослая девушка, у тебя должны быть свои интересы, если не хочешь прожить чужую жизнь, притворяясь другим человеком. Рискуешь так никогда не быть счастливой и на старости лет остаться наедине с сожалениями.
— Х-хорошо, — кивнула она. — Я подумаю.
— Умойся пока, а то твоя мама решит, что я тебя очень сильно обидел и накричит, — постарался улыбнуться приободряюще.
За завтраком Екатерина опять попыталась клянчить денег на бытовые расходы, но без прежнего фанатизма. Похоже, она поняла, что так просто меня уговорить не выйдет.
— Вы подготовили для меня документы по аренде?
— Да, — сквозь зубы ответила мачеха. — На столе в кабинете.
— Отлично, — кивнул я. — Благодарю за сотрудничество.
— Вернёшь кольцо?
— Посмотрим на ваше поведение. Не беспокойтесь, ваш вклад будет оценён по достоинству.
— Скарабейников, не наглей. Не заставляй меня прибегать к крайним мерам.
Я внимательно посмотрел на неё.
— Минус один балл рейтинга.
Её лицо удлинилось в недоумении.
— Что ты несёшь?
— Сейчас у каждого из вас по нулю баллов. Как станет сто, я верну кольцо. Либо, попрошу Первопредка вернуть дар.
Сестры переглянулись. Яна подтолкнула ко мне тарелку с пирожками.
— Угощайся, Серёжа. Пусть и не свеже испеченные, но очень вкусные к чаю, — улыбнулась она.
— Плюс один балл, — сказал я, смотря на мачеху и беря пирожок. — Учитесь, Екатерина.
— Екатерина Андреевна для тебя, — сквозь зубы зло процедила она.
Я вздохнул и покачал головой:
— Минус один балл.
Женщина хлопнула по столу ладонями:
— С меня хватит.
Сказав это, она поднялась со стула и ушла, так и не допив чай.
Это своеобразное противостояние забавляло меня немного, но продолжаться вечно не могло. Потому я и хотел продать дом, чтобы окончательно распрощаться с этим надоедливым семейством.
Да уж, насыщенное утро выдалось. А ведь мне ещё надо было сбегать к Виктору за товаром, отнести часть Харитону и вернуться в лавку. Всё же, сегодня будет мой первый торговый день в новом статусе.
 
* * *
Погружённый в свои мысли, я наконец вошёл в лавку. Обвёл взглядом помещение у улыбнулся: вид меня вполне устраивал. Галина вчера хорошо поработала, всё блестело чистотой. Не хватало только цветов, но она обещала уже сегодня принести горшки.
Я зашёл во внутреннее помещение, чтобы оставить там пальто. Также следовало положить макры в сейф, который Галина нашла при уборке. Добротная вещь, вмонтированная в стену и скрытая за панелью. Если не знать, что там, то и не догадаешься.
Внезапно в тишине раздался звон колокольчика и я замер в недоумении. Неужели был настолько рассеян, что забыл запереть за собой?
В лавке находился молодой мужчина лет двадцати пяти на вид, либо немногим моложе. Высокий, атлетического телосложения — не то, что я. Наверняка на его фоне смотрелся мальчишкой.
Чёрные волосы, зализанные назад на манер дона Корлеоне. Сразу же повеяло ностальгией по кинематографу прошлого мира. Ещё большую схожесть ему давала лёгкая небритость и смолянистый костюм. Разве что сигары не хватало для полноты образа.
Я сразу же приметил печатку на пальце и инстинктивно коснулся своей. Если раньше на рынке скрывал кольцо, то здесь так делать не стоило, так как придавало статусности. Так же на руке у посетителя имелся браслет, похожий на часы, но ими не являющийся. Назначение этого предмета не понял.
— Добрый день, — он поднял взгляд с новой вывески, что лежала на стекле витрины, и перевёл на меня, — смотрю, здесь уже не ювелирная мастерская, верно?
— Доброе утро, — приветливо улыбнулся ему. Над головой приличная сумма, ещё и макры имеются. Интересно, он охотник? — Вы верно подметили, я лишь недавно снял это помещение. Даже вывеску сменить не успел.
Я положил ладони на картонку и отодвинул её немного в сторону. Изучающий взгляд мужчины задержался на моих руках. Затем он посмотрел мне в лицо и ухмыльнулся так, будто что-то вспомнил:
— А вы случаем не Скарабейников?
Опа, меня узнают? Уже слухи какие-то ходят? Надеюсь, положительные, а не как о сестрицах.
— Скарабейников Сергей Константинович, — представился я. — А вы?
— Владимир Алексеевич Шаман, — он протянул руку для рукопожатия.
Попав в этот мир, я слышал только животно-растительные фамилии, так что удивился чему-то необычному.
— Очень приятно, — ответил на его рукопожатие. — Раз уж зашли, могу предложить свои услуги.
— А вы случаем Анну и Яну Скарабейниковых не знаете? — он с прищуром посмотрел на меня.
Пришлось виновато вздохнуть и признаться:
— Да, к сожалению. Приёмные в нашу семью, так что сёстры мне лишь формально. Надеюсь, они вам неудобств не приносили?
— Серьёзных — нет, — хмыкнул он. — Остальное мелочи, не стоящие упоминания.
— Рад это слышать, — улыбнулся я шире. — Ну так что, вас не интересуют оценка, скупка или продажа макров?
— У меня есть одна любопытная вещица, — Шаман, словно стесняясь, поджал губы, и потянулся к нагрудному карману. — Понимаю, что она редкость, но… мне бы узнать примерную стоимость и стихию, которая свойственна этому макру, — театрально улыбаясь, проговорил он, доставая черный, как смоль, камень. — Справитесь?
Взял камень с любопытством. Он имел действительно густой цвет и словно пытался поглотить любой луч света, попадающий на него — один из признаков, что вещь особенная, редкая. Слишком редкая.
— Хороший экземпляр, ценный. Не расскажете, где раздобыли такую редкость? — сделал паузу, но он не спешил отвечать, так что продолжил: — Третий слой изнанки, животный, высокое качество. Я готов выкупить его за семьсот пятьдесят рублей.
Владимир Алексеевич уставился на меня с недоумением и некой претензией:
— И это его полная рыночная цена?
— Не совсем, — признался я. — Дело в том, выкупаю по цене вполовину от рыночной, а такие особенные вдвое дороже обычного. Я имею в виду его высокую совместимость с магией земли и потенциал усиления этой стихии. Разумеется, реальная стоимость может варьировать в зависимости от редкости и свойств, но цена, которую назвал вам, основана на тех данных, что мне известны в данный момент.