1942-94. Заложник времени (СИ)
– Шпиен, не – шпиен, а для меня он в первую очередь живой человек, да и не похож он на супостата, – заявила она. – Вам бы всех во враги записать, да к стенке поставить!
– Ох, смотри старая, договоришься! – погрозил пальцем коротышка. – До греха доведет язык твой!
– Ты о моих грехах не печалься. Какие есть – все замолю, а ты, боюсь, грехов своих даже в пекле адовом не обожжешь!
– Тфу на тебя, – в сердцах сплюнул толстяк. – Недолго тебе осталось проповеди свои читать. Скоро и до тебя доберусь!
– Бог рассудит!
– Ты на бога не рассчитывай, нет его, и не было! – зыркая налившимися кровью глазами завопил тот. – Хватит дурочку валять. Берите его!
Конвоиры, несмотря на сопротивление старушки, выволокли Наумова из кровати и прямо в исподнем потащили на двор. Хозяйка дома, причитая, следовала следом. Там их ждала телега, запряженная тощей кобылой, с понуро опущенной головой, будто она сама была не рада оказаться на такой службе. Ивана бросили в кузов, устланный прелым сеном и, разместившись рядом, покатили прочь.
– Будьте вы прокляты, ироды! – донеслось в след.
– Будем, будем … – согласился коротышка и тут же начал дремать. И откуда только такие берутся? Без стыда, без совести.
Телегу трясло на ухабах: солдаты гнали, особо не заботясь о состоянии пленного. Боль в спине нарастала, голова кружилась, но еще больше тяготила неизвестность. Где он? В каком году, и что ждать дальше? Как всегда, ответы на эти вопросы он получит в самый последний момент. Так уж выпала карта.
Через пару часов мучений прибыли на место. Небольшое старое здание в два этажа, с полусгнившими рамами закрыло собой половину такого голубого и чистого неба. Оно возвышалось над Наумовым, навзничь лежащим на дне телеги, словно неприступная скала. От боли и холода Иван прибывал в полусознательном состоянии и понять, где находится, попросту не мог. Очнулся только тогда, когда его вновь бесцеремонно выдернули с телеги и потащили куда – то по жутко скрипучей лестнице. Вверх или вниз: не понятно. Затащили в небольшую комнатушку, освещенную одной тусклой лампочкой, усадили на расшатанный табурет и оставили так. На час – полтора, по ощущениям, хотя в данном состоянии это было очень сильно приблизительно. Через некоторое время, словно тряпичная кукла, он сполз на пол, не в силах больше держать раненую спину. Вытертые доски были холодны и пахли табачным перегаром, словно в старом трактире, где принято плевать на пол. Впрочем, не нужно было иметь семь пядей во лбу, что бы понять, что хозяева этого кабинета тоже не держат слюну в себе. Бить будут по – любому жестоко. И непременно сапогами. Начищенными до зеркального блеска, резко пахнущими ваксой. Время такое: жестокие нравы, низвергающие человека до значимости муравья, плюс сапоги в моде. Устав нюхать вонючий пол, Иван перевернулся на спину и теперь мог созерцать тусклую лампочку на витом проводе, ватт на сорок, запыленную и засиженную мухами. Висит груша, нельзя скушать… Какой только бред не придет в голову, когда готовишься к смерти. Лампочка подмигивала ему, то тускнея, то ярко вспыхивая, будто говоря: «Не дрейфь парень, все будет хорошо…» И почему – то ей хотелось верить. В этот момент, судя по звуку и сквозняку, дверь распахнулась, и кто – то вошел в комнату, топая подкованными подошвами. Темный силуэт затмил тусклое светило. Наумов напрягся: сейчас начнется! Но в место ударов его подняли с пола и, протащив метра полтора, усадили в старое, но достаточно удобное кожаное кресло. Боль в спине напомнила о себе, но все-таки это было лучше, чем мерзнуть на грязном полу. Теперь он смог увидеть своего благодетеля. Обычный старший сержант НКВ-дшник. Значит все еще впереди. Нужно ждать, когда придет офицер. Тогда и начнется. Но и тут он ошибся, что немало удивило: вместо ожидаемых побоев, капитан, вскоре зашедший в кабинет, внимательно осмотрел Ивана, и видимо оставшись недовольным, невесело вздохнул:
– Плохо дело.
Затем, повернувшись к сержанту, распорядился:
– Зови Петровича, через два часа он должен поставить его на ноги.
– Так, вроде он и так не труп, – бросив взгляд на Ивана, произнес тот.
– Ты, дебил! – неожиданно взорвался капитан. – Делай, что тебе говорят, иначе трупами сделают нас с тобой!
Сержант бросился исполнять приказ, а Наумов прикинулся бессознательным и лежа с закрытыми глазами, пытался понять, что же он такого натворил, что все так переживают за его жизнь?
Минут через двадцать примчался человек в белом халате и, не говоря ни слова достав из принесенного старенького саквояжа шприц, вколол в плечо Ивана какую – то гадость. Через тридцать секунд он отключился на самом деле.
Глава 13
– Вот мы и встретились…!
Человек, сидящий на переднем пассажирском кресле, повернулся, улыбаясь щербатым ртом. Сняв шляпу, помахал ею перед лицом Серова.
– Давно не виделись, – выдохнул тот, разглядев его лицо в полутьме салона. – Чего надо? У меня мало времени…
– Не смеши, времени у тебя больше чем предостаточно, – человек был явно доволен произведенным эффектом. – Куда тебе спешить? Рано или поздно, один хрен к стенке поставят.
– Хватит зубоскалить, говори конкретно, чего надо.
– Конкретно! – усмехнулся собеседник. – Все еще не избавился от блатных словечек? Ты и на совещаниях в Кремле так базар толкаешь?
Серов поежился. Встреча с данным типом никак не входила в его планы. Отрыжка обществ, урка прожженный. Бандит из девяностых, со звучной кличкой «вампир». Присосется – хрен оторвешь. От него можно ожидать чего угодно, не зря сука, так радуется тупой шуточке, знает паскуда, что все на волоске ходим.
– Чего тебе надо? – снова, сквозь зубы, повторил он.
Тот снова улыбнулся, и блаженно потянувшись, закинув руки за голову, довольно произнес:
– А то, что надо мне, ты, падла прекрасно знаешь. Так же как и твои боссы.
– Они тебя уроют!
– Это мы посмотрим, кто, кого уроет. Ты главное сам не болей!
– Кто тебя сюда послал? Не с «общака» ведь скинулись…
– А хоть бы и так! – собеседник явно разозлился, резко наклнившись. – Главное, что я здесь, и тебя тихушника запеленговал, хотя и не с первого раза. Знатно ты затихарился, грамотно. Вот только язык за зубами держать не умеешь.
Серов попытался напрячь память и сообразить когда и где он мог выдать себя, но, как ни силился, вспомнить не мог.
– Чего завис брателло? – видя замешательство Серова, усмехнулся Вампир. – Компьютер сгорел?
– Лучше бы ты сгорел! Тогда…
– Слушай, ты! – собеседник вскочил с кресла, в направлении Серова, насколько это позволяли габариты салона. – Задушу падла! – с этими словами он схватился за его воротник. – Не надо из себя святошу строить. Ты же сам с этого склада поднялся! Или забыл уже?
– Отпусти, – прохрипел Серов. – Задушишь. Не забыл я ничего, все помню!
– Еще тогда надо было тебя удавить, – ослабляя хватку, прошипел урка. – Меньше проблем было бы. А теперь уж ладно, больно важен стал. Люди за тебя подписываются, просят. А ты падла, без уважения!
– Не хрен было весь этот спектакль разыгрывать, – поправляя воротник, произнес Серов. – Пришел бы ко мне, посидели бы, все обсудили…
– Нельзя мне тут светиться, Серый, – мрачно ответил собеседник. – Меня ведь как бы и нет тут. Тень я.
– Тень отца Гамлета…
– Чего?
– Ничего, просто мысли вслух. Прикажи своему нукеру гнать на набережную. Там нас первое время не будут беспокоить.
Водитель развернул авто, и они молча покатили в сторону дома на набережной. Военная Москва жила своей жизнью: люди серыми тенями спешили с работы домой, пытаясь занять места в переполненных трамваях, армейские патрули обходили улочки по заданным маршрутам, и только черные автомобили номенклатурных работников особо никуда не спешили, чинно доставляя хозяев до центра. Туда же катил и черный «Мерседес» Вампира. Серову даже в голову не пришло спросить, откуда он его взял, вместе с молчаливым водителем. Вряд ли притащил из будущего. Слишком накладно. Даже для олигархов. Через десять минут оказались на месте, подъехав со стороны черного входа. Незачем афишировать таких гостей. Поднявшись в квартиру, Серов вспомнил, что все запасы коньяка уничтожены им накануне и, встречать «дорогого» гостя просто нечем. Выпить Вампир был совсем не дурак. Не кофеем же его поить.