Тёмные дни (СИ)

Джазир знал, что эти двое тоже сражаются на ножах. Редкое для этого города умение. Он предвкушал хороший бой. Сегодня его нож вдоволь напьётся крови. И если при этом тот, черноволосый, умрёт, что ж, Господин сказал, взять живым «если получится». Джазир чувствовал, что может не получиться.
— Второй — Центру. Отряд на позиции, приём, — донеслось из динамика.
— Третий — Центру. Мы на месте. Бойцы готовы. Приём.
— Центр — всем циркулярно. Начать наступление!
***
Корт осмотрел людское море, качавшееся перед ним. Молодые и старые, семьями и поодиночке, учителя и работяги, инженеры и студенты — они все доверили ему свои жизни. Поначалу Юта пыталась вести счёт прибывшим, но уже спустя час бросила. Их было несметное множество — сотни и сотни. Они вливались через переулки мелкими ручейками, соединяясь в единый мощный поток.
Неподготовленные, испуганные, многие уже неделями недоедающие, они смотрели на Корта, как на мессию, как на божество. Корт улыбался всем и отвечал снова и снова на одни и те же вопросы: правда ли это? Есть ли спасение? Поможет ли он? Корт крепче стискивал зубы и отвечал скупыми заготовленными фразами.
Юта справлялась куда лучше. С самого утра она была возбуждена и нетерпелива. Миллион раз спросила их с Джаром, что будет, если никто не придёт. И как ребёнок радовалась каждому новому подошедшему. Каждому, кого они смогут спасти.
Юта верила в это. Потому, когда Корту становилось слишком тяжело смотреть в эти полные надежды лица, обращённые к нему, он обращал своё — к ней. Его луч надежы, его свет во тьме.
Пришло и много знакомых. Сослуживцы, сокурсники по Инженерному, друзья детства. Некоторые не узнавали его. Другие пугались, как будто увидели призрак. Но у Корта не было времени расшаркиваться со всеми и объяснять, что было с ним за эти уже почти семнадцать лет. Он говорил им держаться ближе и переходил к следующим.
Друзья Юты тоже нашли её. Она долго обнималась с визжащей девчонкой в пирсинге. Другие вели себя более сдержанно. Вопросов было слишком много, а времени — мало. Пришла пора выдвигаться.
Корт поднял руки, привлекая к себе внимание, и отдал приказ выходить. В последний раз он обернулся на стены Лиатраса. Больше он их не увидит. От самого разлома по пустыне тянулась длинная вереница людей. Те, кто был здесь, имели шанс выжить. Но гораздо больше оставалось там, заточённые в этих стенах навсегда. Корт сделал всё, что мог. Больше сделать он был не в силах.
Медленно он двинулся по песку вперёд, давая людям возможность привыкнуть к темпу. Юта — рядом. Собранна и молчалива. Должно быть, она сейчас тоже прощалась с городом. Так же, как он, — навсегда.
Они собрали людей ранним утром, у разлома. За пять часов до предполагаемой встречи у радиостанции. Информацию о настоящем месте распространяли «сарафанным радио». Юта боялась, что так об их планах узнает слишком мало людей, но другого выбора не было. Это был самый безопасный и, как оказалось, весьма эффективный способ.
Было опасение, что некоторые действительно придут к радиостанции. На этот случай Корт оставил там Джара. Хранитель должен был спрятаться и наблюдать. И, в случае, если там появятся люди, тихо вывести их из города. Это было несколько рискованно, но Корт не очень переживал об Организации. Вандегрид обещал ему безопасный выход, и Корт его получил.
Что же касается «хвоста»… «хвост» и так будет. Корт и Джар оба знали об этом. Юта единственная оставалась в неведении. По большому счёту, вся эта сцена разыгрывалась для неё. Корт понимал, что рано или поздно она узает о том, что он сделал. Но предпочитал, чтобы это случилось «поздно». Потому что, насколько он знал Юту, это могло окончательно заставить её отвернуться от него. А это было единственным, чего боялся Корт в этой жизни. Всё остальное для него и так было потеряно.
***
Люди были усталы, голодны и оборваны. Они шли почти три недели, несмотря на то, что частичное затмение солнц помогало передвигаться. Оно происходило теперь несколько раз в день. То Аттрим, то Таурис поглощала тень Ассаима. Будто наевшись, он всё рос и рос. С каждым днём набухал, раздувался, нависал громадой. Но сейчас Корт даже видел в этом плюс, потому что в эти часы можно было спокойно идти, не боясь, что кого-то хватит солнечный удар. Если бы не помощь Ассаима, ему не удалось бы перевести людей через пустыню. Это Корт понимал очень хорошо.
 
Но без потерь всё равно не обошлось. Шестеро за две недели. Одного укусил скорпион, двое отбились от остальных и попали в зыбучие пески, и ещё трое не выдержали тяжести пути.
Корт переносил потери с трудом. Каждую смерть он взваливал на себя, как набитую камнями торбу. Юта поддерживала, как могла. Она помогала Корту больше, чем кто-либо. Каждый день по несколько раз обходила лагерь. Говорила с людьми, отвечала на вопросы, помогала, чем могла. Корту она казалась ангелом, спустившимся с небес.
Корт не знал, когда в Юте произошла такая перемена, но порой одного её присутствия было достаточно, чтобы успокоить людей. От неё исходили уверенность и спокойствие, которых сейчас так не хватало. Она утешала, разъясняла, организовывала. Всё это — с неиссякаемой энергией и оптимизмом. Корт не представлял, что делал бы без неё. Но то, что потери были бы гораздо больше — в этом он не сомневался.
Пожилой Хранитель тоже помогал, как мог. Но переход дался ему с трудом. Корт даже думал, что он может не справиться, когда Джар слёг с температурой. Лишь благодаря неустанному уходу Юты ему стало лучше. В целом, как говорила Юта, учитывая общее число людей, они справились с переходом хорошо.
Когда они достигли Красных Гор, Корт остановился. Он не собирался вести лиатрасцев в Утегат. Это было бессмысленно: места для них всё равно не нашлось бы. Корт надеялся укрыть людей у подножия гор. Полдня он командовал установкой лагеря. Его удалось расположить так, что оба солнца освещали его лишь несколько часов в день. Остальное время он был в тени, в том числе благодаря Ассаиму.
Наконец люди были размещены. Роли распределены, задания розданы. Больше тянуть не было смысла. С самого их прихода к ним не подошла ни одна живая душа, но Корт знал, что их видели. Наверняка, Гвирн запретил людям идти к Корту. Осторожный правитель Утегата выжидал. Что ж, Корту было всё равно. Для него игры давно закончились. С Гвирном или без, он собирался сделать то, что должен.
Втроём с Ютой и Джаром они подходили к городу, когда на поверхности показалась золотоволосая голова с длинным хвостом.
Уги молча подошёл. Пару секунд они с Кортом стояли друг напротив друга. Потом, также молча, обнялись. Так крепко, что Юта, кажется, услышала хруст костей. Скулы резко выделялись на лице атлурга. Он казался ещё выше из-за худобы. Одежда висела мешком, но Уги улыбался.
— Хорошо видеть тебя живым, — сказал атлург.
Они снова принялись хлопать друг друга по плечам.
— Я вернулся, — ответил Корт. — И как тебе, наверное, уже известно, не один.
Уги кивнул:
— Мы знаем.
— Уги, что с людьми? — встряла Юта. — С лиатрасцами?
Улыбка мигом сползла с лица молодого атлурга. Он показался Юте очень усталым и каким-то беспокойным. Как будто за то время, что Юты не было в Утегате, Уги прожил две жизни.
Вместо ответа атлург посмотрел на Корта.
— Дела наши плохи. Распределению продуктов пришёл конец. Проще говоря, распределять больше нечего. Теперь тут каждый сам за себя. Посевы умирают. От поголовья коз осталась едва четверть. Охотники уходят уже за тары от города, но всё равно приходят с пустыми руками.
— Что с водой? — уточнил ругат.
— Ещё есть. Но мы выбираем последнее из хранилища. Воды осталось самое большее на несколько недель. Смертность среди населения выросла в несколько раз. В основном старики. Они морят себя голодом, отдают всю еду женщинам и детям. Но и те тоже умирают. И даже взрослые мужчины.