Хочу тебя... наказать! (СИ)

— Не было никакого освидетельствования, кретин! Отец настаивал, чтобы я написала заявление, но я… Мне, знаешь ли, хватило совести признаться ему, что у нас долгая интрижка, что был роман в переписке. О, не роман, конечно же… По-твоему это был не роман! Ты тупо хотел затащить меня в постель. Всегда этого хотел! — повышает голос. — Жениться на одной, но и меня иметь! Я на это была не согласна… И ты бегал за мной. 
— Нет, не бегал. Добивался. Это другое. 
— Тьфу, бесполезно с тобой разговаривать. Брак состоится, если он тебе так нужен. Но я не буду твоей настоящей женой… читай по губам… ни-ког-да! 
— Какая же ты лживая, насквозь испорченная… сучка! Говоришь, не давала никаких показаний и освидетельствований? А это тогда, что… по-твоему?! 
Достав телефон, яростно загружаю фото. Мне их показывали распечатанными, но и в электронном варианте они у меня уже есть. 
Ксана бледнеет и отшатывается. 
— Нет… Нет… Быть этого не может! Я… Мне плохо стало. Неужели папа дал добро на съемку, пока я была без сознания? Нет… Он бы… не стал. 
Почему-то мне сейчас невыносимо на нее смотреть и слушать этот лепет дрожащим голосом… 
Сердце рвется на лоскуты, но я заглушаю в себе этот вой из жалости. 
Я отворачиваюсь, прячу телефон в карман. 
— Давай завязывать изображать друг перед другом тех, кем мы не являемся. Я не святоша. У меня всегда было и будет баб… немерено. Одной будет мало, и ты… на секс падкая. Просто прими это, как факт, и проживем, сука, этот конченый брак, славно! 
— Ты чудовище, Ансар. 
— А ты на редкость красивая, но лживая сучка. Самая, что ни на есть подходящая жена… Для чудовища. 
Сказав это, выдыхаю. 
В груди будто что-то распускается. 
Тугой узел расплетается, высвобождая чувства, игнорируемые до этого времени. 
Как бы то ни было, именно она мне и нужна. Другие? Нет их. 
Не брать же в расчет Алсу, которую я считаю другом. 
Ксана ревнует, я полыхаю. 
— Мы оба горим и злимся. Не лучше ли направить эту злость в горизонтальную плоскость. 
— А что будет на утро? — подняв глаза, спрашивает Ксана. — Что будет потом?
— Не знаю. Мне плевать. Хоть потоп. 
— Не могу, — мотает головой. — Мне в больницу надо успеть. К маме. 
— Ты до сих пор с ней возишься?
Ксана сердито встает:
— Побольше уважения к будущей теще, Ансар. Счастливчик, тебе повезло… У тебя будет целых две… тещи! 
— Поехали, подброшу. 
— Нет, спасибо. Я уже вызвала машину, — показывает телефон. — Специальную. Извини, но мама сейчас не в форме, и ты будешь лишним. В жизни есть дела серьезнее и важнее… твоего члена, — скользит по мне взглядом. 
— Но ты его хочешь, признай. Тебе понравилось. 
— Может быть, я не помню. Ты накачал меня чем-то. 
Она упрямо держится за свою версию, и у меня почти не остается терпения больше это слушать. Еще раз скажет, что я ее напоил, изнасиловал или что-то в этом роде, я просто переброшу ее через колено, отшлепаю и отымею здесь же! 
Сама мне что-то подсыпала, стерва… 
Это как раз в женском духе! 
— Ты не затащишь меня в постель, даже не надейся. Я не останусь с тобой наедине. 
Шею ломит от ее упрямства так, что даже в виски стрельнуло. 
— До брачной ночи, что ли, ждать придется? 
— Ага, — соглашается со смехом. — Меня — да. До брачной ночи. А пока… выгуляй своего похотливого дружка. У тебя же баб… немерено! — говорит с обидой и ревностью.
Все-таки, с ревностью! И это, сукаааа… как бальзам на душу. 
— Я же дождусь. Ты не с тем мужчиной закусилась, Ксана. Дождусь и потом ты неделю не сможешь ни сесть, ни встать… 
— Мне нужно платье на свадьбу, — перебивает. — Папа сказал, что все расходы ты берешь на себя. И ресторан… Ничуть не хуже, чем тот, что ты заказывал на свадьбу с Алсу. 
— Разумеется… Мой кошелек к вашим услугам. Твой папаша обобрал меня… как липку! 
Снова в глазах Ксаны мелькает какое-то странное выражение. Я почти подался на этот взгляд, двинулся вперед. Хотелось себя встряхнуть и ее, заорать: да что же мы творим, хватит! 
Но… 
Я сдержался. 
  
— Некоторые невесты — дорогое удовольствие, Ансар. 
И я даже не подозревал, насколько оно дорогое… 
Честно, я думал, что организация свадьбы — само по себе наказание. И для кошелька, и для моей выдержки, которая в последнее время вообще по швам трещала, и фляга начала посвистывать в открытую.
Я был зол.
Кошмарно зол. 
Настолько, что все сотрудники при моем появлении в офисе вскакивали со своих мест и не дышали. На плаву держала только одна мысль: вот сейчас, сука, женюсь… И меня отпустит! 
***
Спустя время, в день свадьбы
— Где Ксана? Разве она не должна быть здесь? 
Чувствую себя придурком… 
Машина с невестой задерживается. Ее нет. 
Гости уже собрались. Я в свадебном костюме. В первых рядах — мои родственники, друзья, близкие… Родственники Ксаны, в том числе. Ее мама по поводу большого праздника сидит не в коляске, но в кресле, а женщина рядом с ней — постоянная сиделка. За эти месяцы маме Ксаны значительно стало лучше, она даже начинает понемногу ходить…
Отец Ксаны без конца созванивается с кем-то, вытирает платком вспотевший лоб.
— Дорогой, не нервничай, — воркует рядом с ним Элен. — Может быть, в пробке застряли? 
— Так. Водитель приехал. 
Говорят, негоже жениху невесту до свадьбы видеть, и по идее, мы планировали, чтобы папаша Ксаны провел ее к алтарю. Свадьба на современный манер… 
Однако я, не выдержав, бросаюсь к машине первым. 
Распахиваю дверь, а там… только свадебное платье.
— Не понял. Где невеста?! — спрашиваю у водителя. 
— Она сказала, что другой машиной приедет. Просила привезти платье. 
— Какой, нах, другой машиной?! Другой нет! 
Внутри нарастает гадкое, противное ощущение. Сосущее… 
За спиной — торопливые шаги. 
По лестнице, следом за мной, спешит Родион. Рожа красная, глаза безумные. 
— Ксана… — машет телефоном. — Ксана… 
Сердце в груди каменеет. 
Неужели… авария?!
  
Глава 33
 
Ансар
— Где она? Куда надо ехать? Скорую вызвали? — трясу покрасневшего, как помидор, старого друга.
Дружба между нами уже не та, и я понял это только совсем недавно, когда за обсуждением проекта мы провели полчаса и не сказали друг другу ни слова больше, даже резко испортившуюся погоду не обсудили. Последнее, что уточнил Родион, были слова, не нужна ли помощь со свадьбой, причем, таким тоном, мол, только посмей заикнуться, что нужна, выгребай, дорогой… И я не посмел, разумеется, но понял, что мне не хватает прежнего Родиона, которого я воспринимал как старшего брата, да, иногда чересчур навязчивого, но близкого. Теперь его нет, и все, что между нами, это лишь обязательства и острые претензии, и счета, да… Счета, которые я оплачиваю, и горбачусь на него почти задаром, и он активно этим пользуется, а я ничего не могу сказать против, ожидая лишь момент, когда смог бы… взять реванш?
Так это называется? Реванш в браке с его дочерью?
— Да не молчи же ты! Твою мать! Дай сюда!
Я вырываю из его рук телефон, Родион падает задом на ступеньки, к нему со стаканом воды спешит его невеста, Элен. Их свадьба состоится позднее. 
Она, очевидно, в курсе, что он услышал или прочитал, потому что уверенно произносит: 
— Дорогой, береги сердце. Не переживай! Это всего лишь… глупая выходка избалованной девчонки… Вот найдешь и выпорешь ее хорошенько! В детстве не порол ремнем, наверное? Свинья неблагодарная! 
Элен сует Родиону под нос стакан воды, он отбивает его ребром ладони и неожиданно хрипит:
— Заткнись! Заткнись, ради всего святого! — и запускает пальцы в волосы, дергая короткие пряди. 
Я в раздрае. Меня так дико колбасит, что я не сразу смог даже вникнуть в слова и буквы, строчки написанного. Пальцем несколько раз промахивался мимо аудио сообщения, присланного Ксаной.