Нарисуй меня (СИ)
— Что? Куда он едет? Что ты с ним сделаешь?
— Я? Да я вообще ни при чем. — Он разводит руками. — Это все она, сумасшедшая!
— Она не сумасшедшая!
— Психиатрический диагноз у нас — это клеймо, Марин. Никто не будет разбираться. — Он равнодушно кивнул. — Ты же сама поверила, что это Навроцкая наняла сестричку.
Предательство сестры отдается глухой болью. Острую я уже не могу чувствовать.
— Она сама верит в то, что выполняла распоряжения Навроцкой. С твоей сестрой было легко договориться. А с тобой, а, Марин? Будем договариваться?
— Где Максим? — Голос дрожит, вот-вот зареву. — Где он?
— Максим — самая слабая фигура в этой партии, Маришка, — ласково говорит Денис. — Максиму надо было оставаться в своем Берлине три года назад и не забирать то, что мое. Ты влюбилась в ходячий труп. Но это пройдет.
Псих! Больной псих!
Он сидит расслабленный такой, но я знаю, стоит мне шевельнуться, как он отшвырнет меня, словно котенка, да еще и накачает какой-то дрянью, как Ксению.
— Полина должна была влюбить Макса в себя, верно? Чтобы он плясал под ее дудку?
— Знаешь, я, когда увидел тебя на этой презентации, чуть дуба не дал. Понятия не имел, что вы с Полиной на одно лицо почти. Думал, пришибу ее, когда достану. Но знаешь, а ведь хорошо, что именно ты… она бы не справилась. Макс на нее не клюнул бы так, как на тебя. Спасибо провидению и тому мерзавцу, который ее сбил.
— Подонок!
— Да, извини. — Он шутовски мне поклонился. — Ты справилась лучше, Макс ведь уже написал завещание. На тебя, кстати, жаль, не успели пожениться. — Он снова зло посмотрел на Ксению. — Полина зря вчера проболталась, не ожидал. Пришлось ускориться.
— Откуда… Львов?
— Очень любит деньги, — подхватил Дугин, явно обрадовавшись, что я догадалась. — Таким, как он, не надо отказывать, Марин. Твоя ошибка.
— Куда едет Максим? — снова повторяю как заведенная. — Что ты ему наплел?
— Неправильный вопрос, — он явно издевался. — Задай другой.
— Ты болен, Денис, это по тебе психушка плачет, а не по ней. — Я кивнула на спящую Навроцкую.
— А вы думали на Грина, верно? С ним хорошо получилось. Даже не знал, кому квартиру свою сдавал. Я платил за твою сестру, когда в больнице оказалась, Мариш, я, но все думали на Алекса. Тоже пешка, мнящая себя ферзем.
— Шахматы… эти картины…
— Я рисовал, да! — Он упивается собой! Почему я раньше этого не замечала? Да никто не замечал. Максим же доверяет ему. — На первом курсе на спор копировал манеру. Понравилась моя картина у Голованова?
— Как он мог не понять, что это ты?
— Рука мастера. — Он снова шутовски поклонился. — Все это создавало правильную атмосферу, напряжение, если можно так сказать. Ты ведь ощущала присутствие Ксении, верно? И не только ты. Так что не слишком завтра все попадают в обморок, когда узнают, что она подпалила еще один дом. Не смогла простить продажу компании, ну и новую любовь.
Что? В голове ничего не укладывается.
— Я же был правой рукой Андрея, Марин. — Дугин снова качает головой. — Но он был аккуратным, я только после его смерти наткнулся на интересные счета. Представь мой шок, когда я узнал, что Ксюша жива. Думал, кукухой поехал. А сегодня за тобой следили, Мариш. Как только ты села с ней на скамейку, мне сообщили. И пришлось вот импровизировать.
Не хочу дальше слушать, но Дугин продолжает:
— Я думал их позднее свести, Ксюшу с Максом, все выглядело бы естественнее, чем сейчас, но что поделать? Надо было Андрею подальше прятать свою дочурку. И оставить бизнес мне… Я… не Ксюша, не Макс был с ней все эти годы, я терпел его самодурство, и что?!
Дугин встал с кресла и нервно заходил по мансарде. Телефон, которым он хвастался, остался лежать на сиденье.
— Так потому и не тебе оставил, что ты не смог, не смог сделать то, что сделал Макс. Ты не получишь этих денег! Что бы ни случилось с Максимом. А с ним ничего не случится, ты понял?
Тоже вскакиваю на ноги, подхожу ближе к креслу. Он не обращает внимания, его лицо исказилось, стало злое и… обиженное.
— Я собирался утешать молодую вдову, Марин. И, поверь, утешу. Мы с тобой обязательно договоримся, я знаю способ.
Ксения снова зашевелилась, застонав.
Дугин подошел, склонился над ней, а я, не дыша, не отводя взгляда от его спины, потянулась за телефоном.
Тот же ПИН, что и у меня. Не соврал. Полностью скопированная телефонная книга. Пара движений, и гудок пошел.
Бросаюсь к двери, у меня всего несколько секунд. Пожалуйста, Макс!
— Максим! Макс! — кричу в трубку, которую уже вырывают из моей руки. — Никому не верь, слышишь! Никому! Это подстава!
Телефон летит на пол. А я прижата спиной к двери так, что не могу дышать.
— А разве я не говорил тебе? — шепчет, касаясь моих губ. — Макс сейчас в надежных руках, не переживай.
Глава 64
— Никому не верь, слышишь! Никому! Это подстава!
Ее крик рвется из динамика, я поворачиваю голову направо и вижу, как рядом дергается рука с кастетом.
— Марина! Где ты?
Связь обрывается… твою же…
— Марина!
— Дай сюда! — Вырывает телефон, едва не задев металлом. — Поворот!
Еле вписались, но сбавлять скорость не собираюсь.
— Набери ей!
— Не берет, — отвечает через несколько секунд. — Уверен, что это она звонила?
— Она! Филимонов должен с ребятами быть уже где-то рядом. Позвони!
— Я отправил его на один из объектов, Макс! Два часа назад. И точно знаю, что он до сих пор там.
— Не понял. — Пальцы до боли впиваются в кожаный руль.
— Никто не спешит тебе на помощь, Генварский. Никто. Кроме меня. Я догадался, что происходит, только когда мне доложили о твоем звонке Дугину. Денис потом сразу куда-то свалил. Как думаешь, почему он не предупредил СБ?
День? Предатель? Все знал с самого начала? Возможно. Не простил, значит, что Андрей не оставил ему компанию.
— Уже прослушку в офисе натыкал? Саша, я даже не удивлен. Денис, значит, с ней в доле?
— С Ксенией? Возможно. — Грин нервно застучал кастетом по панели. — Марина жива, она просто наживка. Я был прав.
Или врет? Тоже играет? Подстава?
Уже жалею, что остановился, позволил ему ехать со мной.
— Еще раз набери, звони, пока не ответит. Кто-то должен ответить!
— Скелеты, которые могут всплыть, — это и есть воскресшая дочка Андрея?
Грин пытается сложить части пазла в картинку и не догадывается о том, что я уже думаю, как выбросить его из тачки!
— Как детей развели! — Альбинос взбешен. На громкой связи опять длинные гудки. Не отвечает! — Тебя заставили продать компанию, меня — купить, а бабки теперь отдашь Ксении за свою девочку, так планировалось?
— Да! Тебя никто не заставлял покупать.
— За такие деньги? — Грин чуть не подпрыгнул. — Мне выбора не оставили, когда свадьба сорвалась. Без тестя у меня нет шансов здесь закрепиться, не поглотив тебя.
Наследство. Деньги. Убеждаю себя, что ей просто нужны деньги. Она не тронет Марину, пока не получит деньги. И меня, точнее мою голову. Ксюша, что же с тобой произошло?
— Диагноз хоть верен? А то как-то слишком вовремя.
— Не знаю. Уже не уверен.
Дорогу перекрывает здоровый грузовик с бревнами, еле успеваю затормозить.
— Эй! Легче!
— Вываливай, Саш. — Выруливаю на обочину. — Дальше я сам.
Грин лишь головой качает.
— Это теперь мое дело, Макс. Я бабки не выкидываю на воздух. И не люблю, когда из меня идиота делают. Так что едем вместе. Еще долго?
— Почти приехали. Ей не нужна компания. Только деньги. И я.
Подстава. Она права, верить никому нельзя.
Грин отвлекается на свой мобильный. Вовремя. Даже не успевает ничего сделать.
Вижу в зеркале, как он пытается подняться с пыльной дороги. Извини, Алекс, верить никому нельзя.
А вот и дом Андрея. Старая двухэтажная деревянная дача стоит здесь уже лет сорок.