Девять месяцев до убийства
Лицо инспектора Квина приобрело страдающее выражение и чуть ли не позеленело. Было такое впечатление, что он тщетно пытается проглотить что-то крайне неприятное на вкус.
ПЛАН— Чтобы пояснить это еще лучше, — продолжал Эллери, послав отцу ободряющую улыбку, — позвольте мне еще немного остановиться на том, что я имею в виду, говоря о фазе вынашивания. Придумавший этот план, как уже было сказано, должен был ждать девять месяцев, пока Вирджиния станет наследницей Импортуны. После этого он смог бы его убить. Спрашивается, почему бы он не постарался использовать эти девять месяцев самым наилучшим образом? Ведь Нино Импортуна обладал 9 декабря прошлого года всего лишь третью богатства семьи. Но если бы его братья тем временем покинули этот свет, то… вот он и убил Джулио, навел подозрения на Марко и таким образом добился того, что обоих не стало.
Бросить подозрение так, чтобы оно было неоспоримым, правда, не удалось. Но Марко проявил необычайную предупредительность и покончил с собой. Полиция расценила это как признание вины, так что общий результат для того, кто строил планы, был совершенно удовлетворительным. Оба младших брата были мертвы. На него самого не падало ни тени подозрения, а состояние Нино утроилось. Так что медленно приближавшийся сентябрьский день, в который Вирджиния Импортуна становилась законной наследницей, приносил убийце половину миллиарда долларов. Разумеется, не напрямую, а окольным путем. Через вас, Вирджиния. Ведь я уверен, что вы и он уже давно строите планы насчет свадьбы…
— Не напрямую? Свадьбы? — Питер Эннис вдруг испугался. — На что это, черт возьми, вы тем самым намекаете, Квин?
Эллери нахмурил лоб. Вирджиния улыбнулась.
— Если вы дадите мне договорить, Питер, — сказал Эллери, — то сможете убедиться, что здесь речь идет о гораздо большем, чем простые намеки.
— Вы можете говорить прямо, старина. Все, что вы здесь делаете, или во всяком случае намереваетесь сделать, нацелено на то, чтобы обвинить меня, будто бы я, перед тем как убить мужа Вирджинии, устранил с дороги Джулио и Марко, чтобы утроить состояние Вирджинии, верно? И я, стало быть, проделал все это в надежде жениться на ней и приобрести таким образом контроль над всем имуществом Импортуны?
— Прекрасно сформулировано, Питер, — ответил Эллери. — Именно в этом я вас и обвиняю.
Питер усмехнулся. Он мельком бросил взгляд на Вирджинию, которая вначале улыбалась, а теперь уже начала хихикать.
— Весьма сожалею, мистер Квин, — сказала она, — это очень невежливо с моей стороны. А вы действительно сделали все, что могли.
— Что это значит? — краснея спросил Эллери. — Неужели я сказал что-то смешное?
— Совершенно определенно, — ответил Питер. — Просто чрезвычайно веселое. Полагаю, если я докажу, что не мог убить Нино Импортуну, мне удастся вырваться из вашей западни?
— Питер, ну не надо, в самом деле, — оборвала его Вирджиния. — Это не лучший тон, каким следует говорить с мистером Квином. Он наверняка сделал все, чего можно было от него ждать.
— Это делал и змей в раю. Я просто не особенно воодушевлен перспективой быть подозреваемым в убийстве, дорогая. Ну хорошо, можно мне предъявить свои доказательства, Квин?
— Разумеется. — Эллери стоял с видом маленького мальчика, который только что видел чудесный сон и вдруг обнаружил, что обмочился.
— Когда точно был убит Нино, инспектор Квин? — осведомился Питер Эннис. — Скажите-ка нам еще разок. В каком часу ночи?
— Вскоре после полуночи. С девятого на десятое сентября. — Инспектор видел, что Эллери взглядом молит о сострадании и отвернулся жестокосердно. — Десятого сентября в 0 часов 15 минут.
— Будьте внимательны, мистер Рэнкин, и ничего нс упустите, запишите все. Это должно уничтожить силу вашего ордера на арест, который, видать, уже прожег вам карман… Нино Импортуна, Вирджиния и я вместе ужинали в пентхаузе девятого числа, о чем мы уже давно рассказали вашим коллегам и вам. Когда ужин подходил к концу, Нино пожаловался, что плохо себя чувствует, и пошел слать, распорядившись, чтобы мы ели десерт без него. Вирджиния и я повиновались, и сразу же после десерта я отправился домой. Единственное, что я не сказал — так это то, что, приехав к себе на квартиру, я переоделся, бросил в свой портфель пижаму и зубную щетку и. вернулся, остановив машину неподалеку бт дома 99 Ист. Вирджиния ждала меня в условленном месте.
— Как она могла это сделать, если никто не видел, как она вышла из дому? — усмехнулся Эллери.
— Позволь, я отвечу, Питер, — сказала Вирджиния. — Это было действительно очень просто, мистер Квин. Соседний дом примыкает к нашему и ниже всего на один этаж. На крыше нашего дома есть пожарная лестница, которую в случае необходимости можно опустить на соседнюю крышу. Я оделась в черный брючный костюм, вышла на крышу, опустила лестницу и перебралась на крышу соседнего дома, спустилась на лифте и вышла. В соседнем доме нет ночного портье или вахтера. Таким же путем я позднее вернулась в пентхауз и подняла за собой лестницу.
Эллери опустился на кровать Импортуны — скорее упал, чем сел.
Питер Эннис с великим наслаждением сказал:
— Мы поехали в Нью-Милфорд, штат Коннектикут, Квин, и записались там в мотеле как мистер и миссис Анджело. Вирджинии это казалось романтичным. Я доехал туда за два часа. Не думаю, что кто-то сможет это сделать быстрее. Мы приехали в мотель около одиннадцати вечера — в их книге записи постояльцев должно быть указано точное время, потому что они пользуются контрольными часами, которые отбивают время на листе. Даже если предположить, что мы тут же покинули мотель и вернулись в город, мы бы не смогли никоим образом достичь дома 99 Ист раньше, чем в час ночи — часом позже того времени, когда было совершено убийство. На самом деле мы поехали обратно только в половине второго — точное время вы сможете найти там же, у них в книге. Я высадил Вирджинию в половине четвертого у входа в соседний дом и поехал к себе на квартиру.
— Пожалуй, я должен добавить к этому, — продолжил Питер, поглядев на Вирджинию, — почему мы скрывали правду про эту ночь, пока вы прямо-таки не вынудили открыть ее, Квин. Мы не могли ожидать, что кто-нибудь поймет, как давно и сильно мы любим друг друга и что для нас обоих поступить так было бы единственно правильным— мы не перенесли бы дальнейшего погружения в эту грязь.
Теперь, когда я все выложил, — сказал Питер, — вы наверняка захотите знать название мотеля.
— Мы знаем название мотеля, — ответил инспектор Квин. — Все проверено, Эллери. Не только время приезда и отъезда. Мы даже провели опознание Энниса и миссис Импортуны по фотографиям, которые предложили ночному портье. Просто сегодня в спешке у меня не было возможности сообщить тебе об этом, мальчик мой.
— Но ведь ты же должен был знать, на что я рассчитывал, когда затевал все это! — в отчаянии закричал Эллери. Обеими руками он схватился за край кровати, как будто сидел на краю пропасти.
— Догадывался, но не совсем. Ты напустил столько таинственности. Я думал, что ты, как обычно, достанешь Кролика из шляпы, продемонстрируешь какой-нибудь йз своих головокружительных трюков, которые дадут делу совсем другой оборот. Эллери, если ты не сможешь опровергнуть их алиби, то они оба невиновны. А ты не сможешь. Почему, как ты думаешь, мы не привлекли их? Да потому, что факты доказывают: ни миссис Импортуна, ни Эннис не могли быть здесь в момент убийства.
— Я действительно сожалею от всей души, мистер Квин, честно вам говорю, — сказала Вирджиния так, будто предпочла бы признаться в убийстве, лишь бы не ставить Эллери в столь смешное положение. — Я твердо верю, что скоро вы найдете правильное решение.
Эллери не слушал. Он говорил сам с собой. Он шептал:
— Эти девятки! Эти чертовы девятки. Разгадка в них!
— Ты ошибся, мальчик мой, — сказал инспектор тем же вечером, когда они ели пастрами с сельдереевым соком, — потому что не заметил большой дыры в своей аргументации.
