Притяжение, будь рядом, когда я умру (СИ)

– Вон! Пошла прочь из моего дома! – уже вовсю голосила София.
– Если Ива остановится у меня, тебе станет легче? – неожиданно предложил Амир.
– Да уж сделай такое одолжение! Освободи мой дом от своего и её присутствия!
– София! – рявкнул Мэтт.
Ива и подумать не могла, что он способен вот так повышать голос на людей. Мало того, буквально в два шага Мэтт допрыгнул до жены, схватил её за локоть и процедил сквозь зубы:
– В кабинет! Быстро.
Едва за ними захлопнулась дверь, как все присутствующие стали невольными свидетелями отвратительной семейной ссоры. После слов: «Да ты совсем дура, что ли?», замешкавшаяся до этого Ива буквально подскочила на месте и рванула к выходу, однако её перехватил Амир:
– Можно, я покажу тебе другое приятное место? Ничуть не хуже этого!
По пути к двери её слух стал невольным свидетелем общения подружек Софии. Одна из них заметила:
– Офигеть, Мэтт мясо пожарил. Как думаешь, мы останемся?
– Без понятия. Но хорошо бы, конечно. Я сменные трусы взяла на всякий.
– Я тоже.
Иве стало мерзко. Не от трусов, а от того, что же это за друзья такие, которые думают о барбекю в тот момент, когда София едва ли не бьётся от злости и обиды на Мэтта и судьбу в истерике?
Глава 20. Вилла № 2
Дом Амира был старинным, белоснежным с ярко-оранжевой черепичной крышей, вытянутый вширь и надёжно осевший на скале. У него настолько не было ничего общего с роскошью и тем, что называют современным дизайном, что Ива невольно улыбнулась. Такой дом ассоциируется с теплом и уютом, это убежище для ранимой души, очаг для семьи, полной уже рождённых детей и радостно ждущей появления новых.
Если бы до этого дня у Ивы спросили, как выглядит дом её мечты, она ответила бы: «Я живу в доме своей мечты», и была бы искренней, потому что, действительно, с детства влюбилась в причудливый, сказочный, весь утопающий в цветах дом Шанель. Но теперь, глядя из окна спальни на раскинувшуюся у её ног бухту и скалы, сковывающие её, на бескрайнюю гладь моря, кажущееся с такой высоты ласковым и безобидным, на верхушки непривычных для её глаз коротеньких сосен с салатной хвоей, Ива сказала бы что мечта обитает где-то здесь, в этих стенах. С такой высоты любые проблемы перестают существовать, да и, вообще, всякая суета кажется бессмысленной.
– Выбрала комнату? – почему-то с усмешкой спросил Амир.
– Вид… он просто потрясающий. Смотрела бы и смотрела в эту даль, не отрываясь, и больше ничего не надо, ни пляжа, ни развлечений! – Ива тоже улыбнулась. – Это, наверняка, твоя комната?
– Нет, не моя. Здесь обычно живёт Мэтт.
– В каком смысле обычно?
– Если не живёт в каком-нибудь другом месте. Он, вообще-то, сдаёт свои виллы, ты не в курсе?
– Нет, не в курсе. А что, если тебе проявить гостеприимство – тут ведь так много комнат – и пригласить нас к себе на весь отпуск? Ну, раз уж мы всё-таки ехали к тебе, а не к нему.
– Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоит прикусывать язык.
У Ивы и от этого признания даже губы растянулись в улыбке сами собой.
– Но, боюсь, у меня на это нет прав, – добавил Амир.
– А создавалось впечатление, что у таких, как ты, права есть на всё.
– Далеко не на всё.
– Бен и Мэтт – лучшие друзья с детства. И раз уж так вышло с Софией…
Амир кивнул.
– Да, Бен, конечно, друг. Но только у Мэтта сейчас не друзья в голове.
– Хорошо, а если я раз в жизни наберусь наглости и напрошусь к тебе в гости сама?
Амир мгновенно приобрёл довольный вид Чеширского кота, но после, делано погрустнев, сообщил:
– Боюсь, милая Ива, как сильно бы мне ни хотелось ответить на твоё предложение согласием, кодекс мужской чести всё-таки вынуждает сперва уладить этот вопрос с Мэттом. Просто так уж сложилось, что с ним мы тоже друзья.
– А где твоя спальня? – спросила Ива.
И заметила, как на несколько долгих мгновений с Амира слетела вся его напускная спесь добропорядочного друга.
Словно опомнившись, он сказал:
– Ива, он такого не заслужил.
Ива отвела взгляд и начала смотреть в окно.
 
– Хотя нет, даже немного зная тебя, я хорошо понимаю, что заслужил. Не имею представления, что именно он сделал, но уверен, что любой твой шаг правильный. Хотя не всегда в жизни правильно то, что кажется.
Ива молча продолжала смотреть на море.
– Ива, не надо с ним так поступать. Знаешь, бывают у людей такие в жизни точки – точки максимальной уязвимости, вот он сейчас в одной из них.
– У таких как он, их не бывает.
– Ох, и как же ты ошибаешься!
– Зато у них есть привычка.
Амир с интересом поднял бровь.
– Привычка потакать всем своим прихотям, – пояснила для него Ива.
Амир рассмеялся, немного даже запрокинув голову, но потом снова посерьёзнел.
– Насчёт привычки ты, конечно, права, но я вот, конечно, могу ошибаться, но думаю, что сейчас речь не о ней.
Ива проснулась от дыма. Вначале она решила, что ей почудилось – часы показывали три часа ночи, но едкость и навязчивость не оставляли сомнений в том, что дым реален, и кто-то расслабляется. Его затягивало со двора или с террасы, находящейся на пару уровней ниже.
Ива встала и выглянула в окно: два шезлонга из двух были заняты. На одном из них, закинув одну ногу на согнутое колено другой, возлежал Амир в розовых шортах, на другом – Мэтт в джинсах, но голый по пояс.
Оба курили то, что издалека могло показаться сигарами. И молчали. Взгляды обоих были устремлены в небо, по-деревенски густо и ярко усеянное звездами, ведь до ближайшего относительно крупного города Жироны отсюда было не меньше нескольких десятков километров.
Зрелище было до странности умиротворяющим. Если бы Иву позвали, она бы, не раздумывая, присоединилась. Но её не звали, потому что были уверены в том, что она спит и видит десятый сон, а мужское СПА останется незамеченным и тайным.
Ива уже дважды делала тест дома. Результат, конечно, был отрицательным, но всегда ведь оставалась надежда на тот редкий случай, когда уровень ХГЧ в крови растёт не так быстро и тесты справляются с задачей не так надёжно. Сейчас уже крайний срок: либо да, либо нет. Тест бы спрятан в её косметичке. Дрожащими руками она расстегнула молнию, достала своё сокровище и направилась в ванную.
Ива ничего особенного и не ожидала, но расплакалась. Просто ещё одна неудача убивала всякую оставшуюся надежду. Иногда ей казалось, что ни двух полосок, ни голубых крестиков не существует вовсе, и люди обманывают её, зачиная детей каким-нибудь иным способом. Впрочем, насчёт иного способа она задумывалась уже давно.
Поплакав и высвободив своё горе, Ива тщательно завернула использованный тест в туалетную бумагу и положила на самое дно мусорного ведра. Поскольку оно оказалось совершенно пустым, она вдобавок нарвала ещё бумажных лоскутков и усердно засыпала своё захоронение.
Вздохнув и собравшись с силами, Ива умылась, вытерла лицо, надела джинсы и батник и вышла во двор.
Отдыхающие всё ещё были на месте и, очевидно, до того расслабились, что даже не заметили её появления.
– Привет, – поздоровалась она негромко.
Оба парня едва ли не вздрогнули от неожиданности, а Мэтт и вовсе подскочил, правда, потом уселся обратно. Ива опустилась рядом с ним на шезлонг.
– Что делаете? – спросила она.
– Расслабляемся.
– Встретили дорогих гостей, а теперь успокаиваете нервы? – усмехнулась она. – Лучше уж и не звать, раз такое напряжение.
– С гостями как раз всё окей, – отозвался Амир. – С каждым без исключения и со всеми вместе. Тут дело в другом, ты же видишь: семейные проблемы.
– Да нет никаких проблем! – резко поправил его Мэтт. – И семей никаких тоже нет.
– Свидетелями чего мы как раз и стали, – съехидничал Амир.
Мэтт грозно покосился в его сторону, хоть и был усердно расслаблен. С появлением Ивы у него, кажется, прояснились и мысли, и выветрился весь накопленный дым.