Фрилансер. Битва за будущее (СИ)
Но это были не обычные люди, это море только что крушило нас! Пыталось убить, и убило бы, не выдержи наши скафы, или будь у них серьёзное оружие. И, прокашлявшись, какое-то количество самых сильных и стойких бойцов продолжит начатое. А потому, не давая местным организоваться, прозвучал сигнал Феникса:
— Группы один, два и три — огонь!!!
Пушки Гаусса не стрекочут. И те «пиу-пиу» от снайперов, что описал выше, это тоже отнюдь не «пиу-пиу» в звуковом диапазоне. Рельсовая снайперка выдаёт хлопок снаряда, очень уж быстро проходящего через толщу воздуха по его стволу. А вот игла Гауссовки сопротивление имеет на порядок меньшее, и звук там исходит лишь от самого механизма иглоподачи, то есть просто щелчки. Но когда несколько десятков бойцов поднимает агрегаты и разом жмёт на гашетку — это нельзя не почувствовать. Ливень, только летящий по горизонтали, параллельно земле, сметающий на пути ВСЁ.
Кровь. Мясо. Кишки. Оторванные руки и ноги, ибо Гауссовка тем и отличается от рельсовки, что палит длинными разрезающими всё, словно ножницы, очередями. Интерфейс пестрил жёлтым цветом тех, в ком заинтересована спецура, но и они в таком потоке игл не могли выжить стопроцентно все, кого-то задевало. Массовка пока не прокашлялась, не поняла, что превратилась в избиваемое стадо, но нутром почуяла и (задние ряды) начала разбегаться в разные стороны. Убегающих иглы косили ничуть не меньше, чем остающихся, но шансы уцелеть вот прямо сейчас у задних были. Несколько тысяч погибших за десять-двадцать секунд — хороший результат для двух десятков стволов? Я только читал о таком, ибо даже учебных фильмов не смотрел, и вот теперь вживую…
— Пошли! Добиваем! Не забываем про «жёлтых»! — Это повёл в бой своих командир второй группы, что от нас ближе всех.
Я поднял голову физически, оторвавшись от встроенного в шлем тактического визора. Мясо. Много мяса. Стонущего, ползущего в лужах крови, но пока живого. «Птиц» снесло потоком, уронив кого просто на пол, а «Сокола-3» откинуло прямо в толпу местных условных гражданских, женщин и детей. Там тоже хватало кровищи и мяса, но и на ту картину я посмотрел холодно и равнодушно. Потом отрефлексирую, всё потом. Ибо как командир операции, не справился с задачей, допустил до подобного кровопролития… И теперь единственный выход — довести дело до конца. Каким бы ужасным он ни был, этот конец, но довести до него нужно. На нас смотрит более тридцати миллиардов землян. На нас смотрит враждебный Союз, устроивший террористическую атаку. Смотрит наглая высокомерная Империя, жаждущая загнать мятежную колонию в стойло. Смотрит Канада, мечтая в светлых снах, что мы извинимся за бомбёжки и за свои деньг им всё-всё отстроим, и ещё репарации заплатим лично им в карман. Я это понял по настроениям в МИДе, который, несмотря на боевые действия, в режиме реального времени контактирует с той стороной и знает настроения в их элитке. И, наконец, смотрит страна, как-то резко из главного противника ставшая союзником — Россия. Между нами недоверие, и главный его пункт — насколько в принципе можно довериться такому партнёру, который лажает и прогибается под давлением мелких криминальных бесов в ничего не стоящей в масштабах государства акции? Да, Хуан Шимановский, как представитель королевы и принцессы сел в лужу, но «Братство», ДБ, ИГ и государство Венера этого сделать не могут. А значит этим людям, кем бы в душе они ни были, какие бы цели ни разделяли, придётся умереть. Так решили их боссы и неформальные лидеры.
— Пошли! Пошли! Пошли! Ищем заложников и на выход! — Это Этьен.
— Врача! Медика сюда, бегом! — А это откопали в груде тел одну из первых порезанных женщин. — Она жива!
— На руки давай, и к шллюзу! — Командир их группы. Связь работает, я слежу, наблюдаю, но пока не лезу — парни опытные, сами всё знают, что нужно. Но сейчас уже мой уровень:
— «Прима-1», приготовится к экстренному открытию входного шлюза! — Включаюсь в процесс спасения. — Запускаем медиков!
— Есть, Командор. Внимание, группе поддержки! Закрываю внешнюю створку! Экстренное закрытие, всем отойти на два метра от внешней створки…
Внешняя считается между шлюзом и ангаром, по отношению к помещению, то есть космодрому. Соответственно из шлюза на космодром ведёт внутренняя. Ну да, тут куча атмосферного воздуха, давление килограмма три-четыре — открывать надо постепенно, постадийно, чтоб не снесло порывом.
— Всем, створка пошла вверх! Медики ждут!
Да, медики ждут. Несколько бригад. За внутренней створкой. Чтоб не мешались.
— Щель на внешней створке! — Снова Прима. — Выдуваю воздух из ангара, выравниваю давление…
Я снова отстранился и пока не вслушивался — там всё понятно. Наши группы, расстреливая на пути всё, что шевелится, достигли обеих зон, где в глубине ангара держали заложников. Сейчас и их понесут к выходу, к медикам, которым приказали не заходить внутрь, работать в шлюзовой камере. Той, где мы так неудачно висели над полом над слоем фольги. В целях безопасности, конечно, хотя даже опытные медики могут блевануть, глядя на этот трешак из частей тел и кровяки внутри. Которой, конечно, море, но всё же куда меньше, чем оставшихся копошащихся живых. Мало ли кто из них что сможет сделать и как кого достать в предсмертном броске? Пусть из из шлюза работают.
Этьен командывал, я смотрел. Парни делали дело. Индикатор показал, что давление выровнялось — щель под приоткрытой внутренней створкой дала выйти лишнему давлению в коридор к космодрому. Полоска зелёная, дышать можно — максимум прокашляешься. Вот оставшихся заложников, и живых, и раненых, понесли к выходу, надевая на них дыхательные маски. Нет, по давлению перебора не было, декомпрессия не понадобится — все живы, и медики молчат. Это хорошо — только геморроя с декомпрессией не хватало. Я даже не знаю, есть ли в ближайшем окружении на космодроме барокамеры?
Зачистка. Всех «жёлтых» ищут, и кто жив — выводят и выносят в шлюз. Их не много осталось в интерфейсе, около сорока человек. Медиков девять бригад, плюс там раненые заложники, но нам и не нужно давать всем комплексное жизнеобеспечение — лишь бы не сдохли прямо сейчас. Потом кого надо допрашивать — долечат.
А вот и Договаривающийся Принц, которого под конец серьёзные дяди закономерно отодвинули от переговоров. Погребён под горой трупов, но судя по шевелению, жив. Подошёл к нему, откинул в стороны мешающие тела его неудачливых сограждан… Да нет, он же подданный Венеры, какие же это сограждане? Тогда кто они ему? А, к чёрту, даже думать об этом не хочу — просто откинул лишние трупы, схватил подонка за предплечье и потащил, вздёрнув над землёй, пользуясь тем, что в скафе сильно выше него ростом.
Ор. Больно, да. Я и сжал больно, и вес его тела держал на кости предплечья, которую (руку) немного выгнул. Может даже сломаю, если он кальция мало ел.
— Я скажу! У меня информация! Не убивай! Очень важная информация, всё скажу, если пощадишь!..
Вон как этот «в целом позитивный» жить хочет. Отпустил, Принц упал на землю, в лужу чьей-то крови. Он был в крови, но как-то не сильно, а теперь весь-весь перемазался.
— Отключи связь! Связь отключи! Не для громкой! — вопил Аджай. — Я скажу два слова! Всего два слова! Но обещаю, ты сам захочешь пощадить меня! Дай мне сказать тебе два слова без связи и записывающих систем!
— Думаешь, у нас «течёт»? — усмехнулся я.
— Не думаю! Знаю! — Глазки искренние, это серьёзно, не набивание цены. — Но я маленький, кто — не в курсе, как и где их и сколько. Но только без связи, иначе мне не жить! Дай сказать лично!
— Хуан, нет! — Острастка от Кассандры, когда мой палец потянулся к ручке открытия щитка забрала. — Он может чем-то ударить. Один удар чего-то скрытого ношения под кожей — и мы не успеем тебя вытащить. Даже мы.
— Чика, он может знать на самом деле нечто важное, — повернулся я к компанейре. — Я должен рискнуть. — Покачал головой, впрочем, послушавшись и не став откидывать щиток. — Я должен услышать, что он хочет сказать.
— Пусть скажет мне. Я готова. И моя ценность для них нулевая. — Кассандра дотронулась до панели на рукаве, отключив связь, и откинула свой щиток. Кашлянула и что-то произнесла — я не слышал, ибо она отключилась.