Люди, дружившие со смертью (СИ)

Я не видел крыш городов — скорей всего мы обходили их так далеко, что даже шум не долетал к нам.
Лишь раз мы переходили пути похожие на те, по коим мы проделали часть пути на Ту сторону.
Но у этих реек верхняя плоскость не успела схватиться ржавчиной, а снег с путей был убран в сторону. Но мы не задержались на переезде, Ади не дал мне подробно рассмотреть его.
Вдоль дороги мелькали деревушки, хутора, отдельные дома. Меня поражало обилие мелких кладбищ — по сути, они были возле каждой деревни. Для того, чтоб похоронить покойного иногда было достаточно вынести его за околицу.
Часто кладбища располагались на склонах холмов.
— Земля здесь дорогая, — пояснил Ади. — Вот и хоронят по склонам. Где ничего расти не будет. Зимой и летом, вроде все нормально, а вот когда дожди — размывает могилы, вымывает обелиски, покойников — приходиться перезакапывать…
Я боялся, что мой отец похоронен на таком же кладбище, и пройдет еще немного времени, его кости вымоет, и в лучшем случае их закопают в братской могиле, не удосужившись уточнить имя.
Но нет — отец и его бандера оказалась похоронена на кладбище около небольшой крепости. Крепость принадлежала государству, поэтому землю особо не берегли. Здесь лежали те, кто закончил свою жизнь на службе в этой крепости. Надо заметить, что таковых было много. Вероятно, здесь хоронили и тех, кто погиб, пытаясь подчинить крепость иной воле, иной силе.
Возле кладбища нас встретил майор — то ли выехал узнать, кто к ним приехал, то ли был предупрежден заранее.
Он указал мне на могилы.
Все было ясно. Отряд посла был опознан как разведывательная группа. Навстречу был выслан заградительный отряд.
Никто не знал, как это получилось.
Никто не мог сказать, кто первый сказал первую грубость, кто первый схватился за оружие. Хотя, верно, обе стороны держались за рукояти сабель, как только встретились. Недовольный взгляд, острое словцо, та же монета в ответ — и все закончилось боем.
Пришлые не могли победить. Даже если бы они выиграли первый бой, им бы отсекли пути к отступлению и выбили бы.
Но все было закончено в тот день. Никто не сдался — да, наверное, их и не собирались пленять. Оставалось только похоронить.
Возможно, его убийцы лежали тут же.
Но от солдат форта их отделяла легкая металлическая ограда, получалось, что они лежат как бы и рядом, но каждый сам по себе.
— Я оставлю вас… — «вдвоем» чуть не сказал Ади.
Он остался рядом с майором из форта и медленно отвел его в другой конец аллеи. Вероятно, они обсуждали какие-то пустяки, которые не волновали ни Ади ни майора. Но о чем они разговаривали, я не слышал. Да и до того ли мне было.
Я стоял у могилы…
Хорошо быть глухим — глухие понимают друг друга через толщу звуконепроницаемого стекла. Еще лучше быть безумными — те понимаю друг друга без слов, без знаков.
Но как объясниться с человеком, который лежит пред тобой на глубине полусажени? Как сказать ему что-то. И, главное, что сказать.
Смотри, отец, твой сын пришел к тебе. Он прошел тысячи миль, он прожил семь лет. И он жив — многим этого оказалось не под силу. Например тебе, отец… Это не упрек, это факт. Твой сын жив, он прошел дорогу, которая не удалась тебе, и возможно, вернется назад.
Смотри, отец… Смотри, если можешь смотреть…
Что я мог сказать еще? Обычно у покойных принято просить прощение.
Прости, отец… За что?.. За то, что не пошел вслед за тобой? За то, что я не лег в землю рядом?..
Наконец, сзади подошел Ади.
— Ну что, пошли?.. — спросил он.
Я кивнул — а что оставалось делать?
-
В обратную дорогу меня собирали всем миром — Ади, как хороший хозяин, перед тем как подвести мне лошадь, проверил все подковы. Прежде чем я сел в седло, он повеселил мне наш шею амулет. Призму, почти цилиндр из какого-то зеленого кристалла. Он был полупрозрачен, и в его глубине будто кружила медленная вьюга, то, сгущаясь, то распадаясь.
— Если ты будешь беречь его, он сбережет тебя. Не снимай даже на ночь, не передавай другому, и он не предаст тебя.
 
Потом подошла его жена и молча повязала мне на шею, связанный ею шарф. Она не сказала ни слова, лишь улыбнулась, не размыкая губ. На мгновение ее рука коснулась моей щеки. Меня удивило, какие они теплые — от нее просто шел поток тепла, как от костра. Хотя я не испытывал к ней никаких чувств, шарф я носил довольно долго. И он, кажется, хранил меня — за два года у меня не было ни одной царапины. Потом я перетянул кому-то рану. А на следующий день меня убили…
— Я бы проводил тебя, — сказал Ади. — Но скоро нас станет по-настоящему четверо. Он одними глазами показал на свою жену. — Я так же незаметно кивнул в ответ. С Той Стороны тебя встретят…
— Интересно, мы встретимся? — спросил я, хотя на самом деле мне это было малоинтересно.
— Встретимся, — уверенно ответил Ади, — Я не вижу особого смысла в смерти и поэтому, собрался жить вечно.
Я отправился с караваном, что шел в Высокий Замок. С нами было два офицера — он и она.
С караваном я дошел до перевала, мне указали на дорогу вниз, а сами продолжили свое восхождение то ли в туман, то ли в облака.