Сводные. Любовь вопреки (СИ)
Вечером уходили все работники, дом оставался пустым, и мы словно проваливались в параллельный мир, где никого кроме нас двоих не было. И это оказывалось лучше всего, что со мной когда-либо было. И даже лучше того, что я мог себе представить.
Алиса была жадной, любопытной и безумно искренней. Она хотела со мной всего. И доверяла мне так безоговорочно, что у меня все внутри обрывалось. Ну как можно быть такой наивной… нельзя же так.
Слишком опасно.
Мне кажется, за эту неделю в доме почти не осталось мест, где мы не трахались. Диваны, кресла, стол на кухне, ванная, джакузи, балкон, выходящий на сторону сада… Мы опробовали все. И нам все нравилось.
Но чаще всего я брал Алису на кровати. То на ее, то на моей — в зависимости от того, кто из нас к кому пришел. Она обожала седлать меня, сжимая своими стройными бедрами, а я наслаждался невероятным видом разметавшихся по белым плечам рыжих кудрей и аккуратными вишенками сосков, которые я ловил губами, выбивая из Алисы прерывистые вздохи. Но кончала она всегда подо мной. Она была такой тонкой и маленькой, что я полностью мог накрыть ее своим телом, чувствуя всю ее — до кончиков пальцев.
Она загоралась возбуждением почти мгновенно и первый раз кончала очень быстро, раньше меня, зато потом ей требовалось много времени, чтобы дойти до пика. Я этим пользовался — утолив первую жажду, мог часами ласкать ее, получая от этого такой дикий кайф, какого не было у меня ни с кем.
Неужели все дело в этой искренности и неопытности?
Кто бы мог подумать, что меня будет с этого так сильно штырить.
В последний день перед приездом родителей мы словно сошли с ума: я вылизал все ее тело, добившись того, что Алиса кончила под моим языком, забившись в судорогах удовольствия, а потом она, придя в себя, сползла на пол, опустилась на колени и вобрала в рот мой возбужденный член. Я не продержался и пары минут — слишком возбуждающим было зрелище, слишком сильным было сочетание невинного личика Алисы и порочности того, что она делала.
Пока мы отдыхали перед следующим раундом, она потянулась за своим телефоном и что-то там делала некоторое время. Я не спрашивал, но мне было любопытно. А потом вдруг мой мобильник пиликнул входящим сообщением.
— Это я, — пояснила Алиса. И, помолчав, добавила: — Ты же хотел посмотреть мои фотографии, так что я тебе сбросила несколько из последних.
— Потом посмотрю. — Я одним рывком уложил Алису под себя и, быстро проверив пальцами, что она готова меня принять, вошел в нее.
Мы двигались медленно, глядя друг другу в глаза — Алиса смотрела на меня своими бездонными зелеными океанами, и в них я видел желание и… нежность. Невероятную нежность, которой она почему-то решила одарить меня. Того, кто этого подарка точно недостоин.
Меня накрыло оргазмом первым, а через несколько секунд до пика дошла Алиса. Она кончала с моим именем на губах, а потом беззвучно выдохнула «Люблю», и меня прошило ледяным ужасом.
Молча швырнув на пол презерватив, я ушел на балкон курить, там открыл в телефоне Алисины фотки, и меня накрыло второй раз. На всех фотографиях был я. Хмурый, улыбающийся, задумчивый, голый, одетый, с сигаретой, с бутылкой воды, спящий поперек разворошенной кровати…
И я был везде не просто красив, я был прекрасен, словно меня снимал в каком-то сказочном фильме суперталантливый оператор. На каждой фотографии я был словно подсвечен солнцем. И я знал, кто был этим солнцем. Кто вопреки всем своим словам воспринимал меня совсем не как партнера по краткосрочному сексу.
Блядь! Блядь…
Что. Я. Натворил.
Глава 17. Всякие разные новости
Алиса
Родители приехали в воскресенье. Веселые, загорелые, с подарками. Мне кажется, что у Вячеслава Сергеевича даже лицо стало другое — более расслабленное и человеческое. Мама так просто сияла, я ее давно не видела такой радостной.
Ник как всегда держался отстраненно, но спокойно, а вот я нервничала и, как могла, прикрывала неловкость веселым смехом и показательным энтузиазмом. Мне казалось, что мама только посмотрит на меня и сразу поймет, чем я занималась последнюю неделю. И с кем. И что вот на этом самом диване, на котором мама сейчас раскладывает шелковый шарф, духи и французский шоколад, Ник меня…
— Доча, ты чего такая красная? — забеспокоилась мама и пощупала мой лоб. — Опять что ли температура?
— Нет, жарко просто, — оправдалась я и сразу же отошла к окошку. Подышать и успокоиться.
— Ладно, я пошел к себе, — лениво проговорил Ник, который без особой радости принял свой подарок — какой-то дорогущий галстук и бутылку коллекционного вина — и теперь сидел, явно не зная, чем себя занять.
— Подожди, — властно остановил его отец: — Мы кое-что хотим вам сообщить. Да, Лен?
— Прямо сейчас? — она смущенно улыбнулась. — Ну хорошо. Скажешь сам?
— Конечно. Алиса, Ник, у нас есть хорошая новость для вас. Мы с Леной решили пожениться. Так что теперь мы все вчетвером станем одной семьей не на словах, а по-настоящему.
Эту новость мы с Ником встретили растерянным молчанием.
— Нам хорошо вместе, — вступила мама, — и эти пару месяцев показали, что мы прекрасно уживаемся. Да и вы смогли найти общий язык, что нас очень сильно радует.
Я еле удержалась от саркастического смешка. Общий язык, ха! Знала бы ты, мам, в каких местах моего тела побывал язык Ника… Наверное, его и правда после этого можно считать общим.
Я быстро глянула на Ника, оценил ли он иронию ситуации, но ему, судя по виду, было не до смеха.
— Уже и дату свадьбы назначили? — напряженно спросил он у отца.
— 15 октября, — тут же отозвался тот. — Отпразднуем узким кругом. Из приглашённых будут только несколько моих друзей и Ленина подруга.
Подруга? Это, наверное, тетя Вита. Она тоже модель, они с мамой вместе начинали, но лет пять назад тетя Вита вышла замуж и перестала работать. Мама показывала фотки ее маленького сына. Наверное, кроме нее, маме и правда больше некого позвать на свадьбу. Родственников у нас, считай что, не было. Когда мама забеременела мной, родители поставили ее перед выбором: или аборт, или иди куда хочешь. Вот мама и ушла… И с тех пор больше никогда с ними не общалась.
— Что ж, поздравляю, — сухо проговорил Ник.
— Поздравляю! — эхом отозвалась я. Действительно, что я стою и молчу. Надо же поздравить! А то мама как-то совсем растерянно смотрит на меня и нервно кусает губы. — Я очень за вас рада!
— Спасибо, солнышко, — облегченно улыбнулась мама, и я побежала ее обнимать. Вячеслава Сергеевича я обнимать не рискнула, но он сам заключил меня в неуклюжие объятия.
— Поедешь со мной выбирать платье? — спросила, сверкая глазами, мама. — И тебе тоже купим какую-нибудь красоту! Ты же дочка невесты!
— Конечно, — я уже немного освоилась с этой новостью и, кажется, даже начала ей радоваться.
Ведь это значит, что я никуда не уеду от Ника. Что мы будем продолжать жить вместе. Да, нам сначала придется скрываться и держать наши отношения в тайне, но потом…
Я не успела додумать, что потом, потому что мама вовлекла меня в обсуждение свадьбы, а когда я наконец поднялась к себе в комнату, меня ждал в коридоре Ник. Напряженный, бледный и сосредоточенный.
— Поговорим? — коротко бросил он.
— У тебя или у меня? — машинально спросила я, мы встретились взглядами и невольно обменялись усмешками. Последнюю неделю эта фраза использовалась нами совсем не в контексте разговоров.
— Пошли к тебе.
У меня в комнате Ник привычно сел в компьютерное кресло, а я забралась с ногами на кровать и приготовилась его слушать. Я почему-то думала, что он обсудит со мной меры предосторожности теперь, когда вернулись родители, но Ник сказал совсем другое.
— Алис, пора заканчивать. Это с самого начала было не очень хорошей идеей.
У меня земля ушла из-под ног.