К чему приводят девицу… Объятия дракона

– Просто нужно меньше витать в облаках, – раздраженно процедил мир Эсмор. – Сказано было: смотреть только вперед, а шерра мир Лоо’Эльтариус опять меня не послушалась. Впредь, шерра, извольте исполнять мои приказы.
– Арриен! – Эльлинир со злым выражением на аристократическом лице повернулся к ледяному магистру. – Не нужно кричать на мою невесту! Она просто устала. Нилия не воин, а нежная девица. – Он ласково поглядел на меня и утешил: – Милая моя, никого и ничего не бойтесь, я рядом!
Мир Эсмор нехорошо прищурился, а на его щеках вдруг заиграли желваки. Поймав мой испуганный взгляд, мужчина стремительно направился к ир Браксу.
Спустя несколько лирн мне удалось обратить внимание эльфа на Йену: мол, она тоже устала, раз видела тот хмарный лужок. Эльлинир, гад такой, лишь напомнил кузине о необходимости создания «щита» от ментального воздействия.
Темный закончил колдовать, и над рекой возник мост, сделанный из прозрачного магического льда. В его прихотливых изломах отражался красный свет Коварной Пустоши. Мы спешно перебрались по мосту, который пел свою мрачную, темную мелодию. Ир Бракс, находясь в трансе, ни на кого не глядел, но я успела заметить тьму, клубящуюся в его темных глазах.
Спустя непродолжительное время я залечила порезы на руках некроманта, а Эльлинир все это время стоял рядом и контролировал процесс.
Мы ступили в каменное ущелье. Копыта лошадей гулко стучали по серому камню, по обеим сторонам от нас высились отвесные скалы, которые практически сходились на уровне земли, оставляя между собой узкий проход. Ощущения были весьма неоднозначными, мне казалось, что мы движемся в замкнутом пространстве. Вершины скал терялись где-то в вышине, отчего чудилось, будто отсюда нет выхода. Движешься по такому ущелью и невольно восхищаешься этим грандиозным творением богов, но в то же время понимаешь, что ты всего лишь песчинка по сравнению с ним.
Пока я оглядывалась по сторонам, по небу пробежали кроваво-красные молнии, а следом грянул гром, от которого содрогнулись горы.
– Хмар! – воскликнул Гронан.
– Поторопимся! Здесь недалеко есть пещера, используемая когда-то давно хозяином местной таверны для хранения продуктов, – сообщил мир Эсмор и пустил свою лошадь галопом, подавая пример всем нам.
Я с опасением посматривала на сверкающие в небесах кроваво-красные молнии. Это была страшная гроза. Молнии ударяли то в одну, то в другую каменную стену, вниз сыпались камни, а гром просто оглушал. Лошади хрипели, я дрожала, а ледяной магистр торопил нас.
И вот грянул ливень, словно все небеса обрушились на нас своей невиданной мощью. За пеленой дождя сложно было хоть что-то разглядеть. Я тряслась как осиновый лист, судорожно прильнув к шее своей лошадки. Глаза сами собой закрывались, и смотреть вперед было невозможно, вдобавок я вымокла, отчего у меня теперь зуб на зуб не попадал. Не знаю, что было бы со мной, если бы ко мне не подъехал Гронан, не подхватил мою лошадь под уздцы и не повел за собой.
Я скорее почувствовала, чем увидела, что мы добрались до пещеры. Здесь у самого входа стоял мир Эсмор, увидев нас, он коротко кивнул, бросив на меня очередной загадочный взгляд. Внутри обнаружилась Лиссандра, а следом за нами из-за дождевой завесы вынырнула тетя Ратея.
– Ну и дождичек! Ух! Освежает! – бодро сообщила она.
Ледяной магистр переглянулся с ир Браксом, последний пожал плечами и занялся своим конем. Мир Эсмор достал из своих седельных сумок какие-то короткие тонкие палочки, уложил их в небольшое углубление на каменном полу пещеры и щелкнул пальцами. С них соскочила искра, и на палочках разгорелся костер. Мы с Лиссой с тревогой глядели на вход в пещеру, но ни Йена, ни Эльлинир все не показывались.
– Чего стоите? – спросила у нас тетя, а сама схватилась за кулон связи, но я помнила, что в Пустоши эти амулеты не действуют. Спустя лирну догадалась об этом и родственница и скомандовала нам с Лиссандрой:
– Переодевайтесь, не будем зря расходовать магические силы.
Мы с рыжей недоуменно переглянулись и дружно заозирались по сторонам.
 
– Да не смотрят они на вас! Сами наверняка переодеваются, – махнула рукой тетушка, правильно истолковав наши сомнения.
Мы с кузиной не сдвинулись с места, тогда родственница недовольно произнесла:
– Идите вот за тот высокий камень, я покараулю.
Мы с рыжей сделали, как она велела. Я поспешила снять с себя мокрую одежду и, когда снимала тунику, увидела, что морок с моего обручального узора спал. Сам рисунок переливался и двигался по руке. Лиссандра непроизвольно ахнула, а я залюбовалась этим зрелищем.
– Поторопитесь! – раздался повелительный голос тети.
Пришлось срочно одеваться. Потом мы вышли к костру и увидели, что вокруг него сидят мужчины. Вдруг мир Эсмор подскочил и ринулся к выходу из пещеры. Из-за дождевой завесы показался конь Эльлинира. На нем сидел сам эльф, обнимающий Йену. Глаза кузины были закрыты, ее лицо покрывала мертвенная бледность. Все всполошились.
– В лошадь этой террины ударила молния, – поведал Эльлинир, передавая Йену ледяному магистру. Кузина застонала, я бросилась к сестре.
Когда ее разместили на расстеленном плаще ир Бракса, я присела рядом и обнаружила, что на губах сестрицы играет счастливая улыбка. Отчего это, интересно?
Не теряя ни ирны, прикоснулась к руке нашей разноглазки. «Котенок» ринулся выполнять свои обязанности. У сестры оказалась сломана лодыжка и все пальцы на левой руке. Я их спешно излечила, а потом занялась мелкими порезами и ссадинами. «Котик» не желал останавливаться, он резво скакнул в воспоминания Йены. Вот что я там увидела. Красная молния бьет в лошадь, на которой путешествует кузина. Смертельно раненное животное страшно кричит и падает на землю, увлекая за собой Йену. Сестрицу пронзает острая боль и ужас от сознания того, что она не в силах выбраться из-под мертвой лошади. С небес льют потоки дождя, гремит гром, и никого рядом нет. Блондинка пытается подняться, цепляясь за голый камень, обдирая пальцы до крови. Когда Йена совсем отчаялась, из-за пелены дождя показался Эльлинир. Он – спаситель, единственный, любимый! Сестрица рада увидеть его последний раз перед смертью. Она что-то лепечет о том, что скоро умрет, и прощается с эльфом. Он, не слушая ее причитаний, быстро освобождает девушку. Она кричит и извивается от боли в его объятиях, а эльф (этот момент потряс меня до глубины души) встает на колени и начинает целовать мокрое от слез лицо моей сестрицы.
Я ахнула и потянула «котенка» за хвост: мол, дальше мы глядеть не будем. Хватит и того, что мы подсмотрели. Открыла глаза и шумно вздохнула:
– Ф-ух! Справилась!
– Моя террина, вы устали? – Эльлинир опустился рядом со мной и попытался меня обнять.
Вот же, совсем недавно целовал Йену, а теперь жаждет обниматься со мной! Я рассердилась:
– Сударь, со мной все хорошо! Это Йене нужна помощь, а не мне.
Эльф моргнул, а мир Эсмор отозвал мужчин в сторону. Мы же занялись тем, что совместными усилиями высушили одежду Йены с помощью бытовой магии.
Утром иллюзионистка сокрушалась, что пропали ее седельные сумки. Мир Эсмор и Эльлинир вызвались их отыскать, а Гронан предложил нам подняться на скальную площадку, расположенную неподалеку.
– Много лет назад в этом месте был родник с живой водой. Остались ступени и чаша, из которой раньше бил источник. Там собралась дождевая вода, она пригодна для умывания, – поведал нам темный.
– Здесь проходил торговый путь? – удивилась Лисса.
– Здесь проходил главный путь из Номийского княжества в Ранделшайн. Ущелье это называлось Ласточкиным, а горы Поднебесными.
– Наверное, здесь было очень красиво, – с грустью заметила я.
– Чего не знаю, того не знаю. Это было еще до того, как я появился на свет, барышня, – отозвался ир Бракс.
Удивленно поглядела на него и подумала: «А он не такой строгий, каким я его себе представляла. Ну разумеется, он не добрый и пушистый, но все же ничто человеческое ему не чуждо».