То, что мы оставили позади (ЛП)

— Я вас всех ненавижу. Что, чёрт возьми, вы делаете?
Нокс расхаживал взад-вперёд, разминая шею и по очереди вытягивая руки перед грудью.
— Очевидно, что этот парень не дрался больше тридцати лет, — как бы между прочим сказал Нокс своему брату.
— Тебе нужно сделать разминку, — проинструктировал Нэш, приседая.
Нокс снова покрутил шеей и начал описывать круги плечами.
— Что случилось с теми днями, когда вы просто лупили ничего не подозревающих мудаков в баре? — спросил я.
— А ты вот ударь и потяни мышцу на спине так сильно, что не сможешь подтереть собственную задницу, и потом мы поговорим, — посоветовал Нэш, делая круги руками назад, потом вперёд.
— Это разочаровывает ещё сильнее, чем я думал, — пожаловался я.
Взметнувшийся кулак врезался мне в челюсть, откинув голову назад.
— Вот что бывает с ничего не подозревающими мудаками, — весело сказал Нокс, а у меня в голове зазвенело, как внутри церковного колокола. — Приложи побольше усилий. Не обращайся с женщинами как с дерьмом. Особенно со Слоан.
— Господи, — я согнулся пополам, потирая челюсть и выжидая удобного момента. — Я не относился к ней как к дерьму. Мы договорились, что это ничего не значит, а потом покончили с этим.
— Это чушь собачья, и ты это знаешь. Кроме того, ты не можешь уже капитулировать. Нэш ещё не получил возможности ударить, — настаивал Нокс, хлопая меня по плечу.
— Давайте вернёмся и выпьем, — разочарованно предложил Нэш.
— Ты ещё не успел его ударить. Это чертовски приятно, — сказал Нокс.
— Думаю, я просто буду оскорблять его и обзывать за то, что он трус, который боится маленькой блондинистой библиотекарши, — сказал Нэш.
Эта маленькая белокурая библиотекарша была страшнее любого из нас, и мы все это знали.
Нокс повернулся вполоборота, чтобы посмотреть на своего брата, и не заметил моего приближения. Мой кулак врезался ему в щеку с ощутимой силой. Он отшатнулся в сторону, но тут же оправился с улыбкой.
— Вот это уже лучше.
— Моя очередь, — сказал Нэш, занимая позицию. — Ты не имеешь права обращаться со Слоан так, словно она девушка на одну ночь. Неважно, что произошло между вами и чем всё закончилось, относись к ней с уважением.
— Кто вы такие? Её старшие братья?
Я изобразил удар, и Нэш увернулся. Он заехал мне апперкотом в солнечное сплетение, отчего у меня перехватило дыхание. Я снова замахнулся, и удар пришёлся ему в челюсть.
Мой друг, чёртов шеф полиции, коварно улыбнулся и отвёл руку назад. Я блокировал удар, но недостаточно хорошо. Его законопослушный кулак угодил мне в переносицу.
— Хруста не было, — сказал Нокс.
— Я сдерживаюсь, ясно? — пробормотал Нэш. Он охнул, когда мой левый кулак врезался в его больное плечо. — О, кто-то здесь решил сыграть грязно, — поддразнил он.
— Я здесь, чтобы вразумить вас обоих. Слоан для меня ничего не значит.
— Чушь. Собачья, — Нэш подчёркивал каждое слово быстрым ударом. — Я видел, как ты вылезал из окна её спальни в старших классах. Я вижу, как ты смотришь на неё, словно она чёртово солнце, и тебе не следует смотреть прямо на неё, но ты ничего не можешь с собой поделать.
— Никто из нас не может, грёбаный идиот, — добавил Нокс, отпихивая брата с дороги и нанося удар мне в глаз.
— Я не такой, как вы. Я не создан для отношений. Особенно если это то, чего никто из нас с самого начала не хотел, — возразил я.
— Если ты говоришь, что не хочешь этого, это не значит, что ты этого не хочешь, — сказал Нокс, уклоняясь от моего кулака.
Нэш отхлебнул из бутылки с водой.
— Сказал тот идиот, который притворно встречался с Наоми, а потом пытался её бросить по-настоящему.
— Где, чёрт возьми, вы достали бутылку воды? — я тяжело дышал и ударил Нокса по лицу, чтобы хоть как-то изменить ситуацию.
Он оставался невозмутимым.
— Я не влюблён в неё, придурки, — у меня во рту был странный привкус от этих слов. Я списал это на кровь.
— Он бредящий идиот, — дал свою оценку Стеф.
— Согласен, — сказал Нэш, подключаясь к разговору.
— Мне его жаль, — сказал Джеремайя.
 
— Наслаждаешься? — спросил я Стефа, когда он достал свой телефон и начал фотографировать.
— Безмерно.
Нэш и я продолжили обмениваться ударами в чинном, размеренном кулачном бою. Это было настолько чинно и размеренно, что даже посетители, только что прибывшие на парковку, не потрудились задержаться, чтобы поглазеть.
— Добрый вечер, ребята, — сказал Харви Литгоу, похожий на медведя мужчина в кожаных штанах, направляющийся к выходу.
— Добрый вечер, Харви, — сказали мы в унисон.
— Ты всё ещё сдерживаешься, — пожаловался я, когда Нокс подключился, чтобы нанести удар мне в живот. Вся верхняя часть моего тела уже чувствовала себя так, словно меня переехал грузовик.
— Да, — легко согласился он.
— Если ты продолжишь сдерживаться, я воспользуюсь этим преимуществом, — предупредил я, ударив его локтем прямо в подбородок, после чего последовал удар в живот.
Он сплюнул кровь на гравий и ухмыльнулся.
— Попробуй и узнаешь.
Рукопашная схватка — неподходящее слово для описания того, что произошло. Без какой-либо настоящей ненависти, движущей нами, мы в основном просто использовали нашу долгую дружбу, чтобы проскальзывать мимо защит друг друга и наносить удары под дых.
— Ты ещё не сдался? — проворчал Нэш.
Мы все оказались на земле. Нэш стоял на коленях, пока я удерживал его в захвате. Но он прикладывал все усилия, чтобы вывихнуть мой мизинец. Нокс завёл мою левую руку за спину, а я упёрся ногой ему в пах.
— Все улыбнитесь и скажите «тупица», — сказал Стеф, становясь перед нами. Джеремайя тоже встал перед нами, одарил слащавой улыбкой и поднял большой палец, когда его бойфренд сделал ещё одно фото.
— Не заставляйте нас надирать вам задницы, — предупредил я его.
Я отпустил Нэша, который милостиво выпустил мой мизинец, и несильно пнул Нокса в бедро. Мы втроём повалились на гравий, все в синяках и крови.
— Слоан надерёт вам задницы за то, что вы надрали задницу мне, — сказал я, щёлкнув пальцами, чтобы Стеф бросил мне мой пиджак. Тот прилетел мне в лицо.
— Ни за что на свете, — сказал Нокс, наливая Нэшу воды. — Девчонка тебя терпеть не может. Возможно, она вручит нам призы.
Я покачал головой и достал сигарету и зажигалку.
— Она разозлится, что вы не дали ей повеселиться.
— Почему бы тебе просто не попробовать быть с ней? — спросил Нэш.
Я с наслаждением вдохнул первую сладкую нотку табака и выдохнул в ночное небо.
— Потому что она слишком хороша для меня.
Братья расхохотались.
— Что? — потребовал я.
— Ты думаешь, я был достаточно хорош для Ангелины? — с ухмылкой спросил Нэш.
Нокс широко улыбнулся.
— Я знаю, никто из вас не считает, что я хоть сколько-нибудь хорош для Маргаритки.
— Это правда, — согласился Стеф. — Они обе в тысячу раз лучше вас.
— Разве отношения не должны заставлять тебя чувствовать себя достойным? — спросил я. Это прозвучало так, как сказал бы мой психотерапевт.
— Я практически уверен, что единственный тупица, который может заставить тебя чувствовать себя достойным — это ты сам, — сказал Нэш.
— В ту секунду, когда ты подумаешь, что ты так же хорош, как и твоя женщина, или даже лучше её, всё полетит к чертям собачьим, — сказал Нокс.
Я вытер рукавом кровоточащие губы и сделал ещё одну затяжку.
— Значит, ты должен сделать что? Опустить их до своего уровня?
Нокс запустил в меня куском гравия размером с горошину.
— Нет, ты грёбаный придурок. Предполагается, что ты проведёшь остаток своей счастливой жизни, пытаясь соответствовать им.
— Это звучит утомительно.
— Это точно не для слабонервных, — сказал Джеремайя.
Я потёр челюсть. Моё лицо и кулаки ужасно болели. Но теснота в груди, казалось, чуть ослабла.
— Ты зайдёшь обратно? — спросил Нокс, указывая на Хонки Тонк.
Я покачал головой. Мне нужно было побыть одному.