Лейтенант милиции Вязов. Книга третья. Остриё

- А мне все до лампочки,- парень ухмыльнулся.
Подполковник позвонил, и в кабинет вошла пожилая женщина, очень худая, с седыми прямыми волосами, но прошла к столу она быстро. Пригласив ее сесть, подполковник сразу спросил:
- Ваш сын, Лидия Павловна, говорит, что вы попросили его продать на базаре отрез плюша. Правильно это?
Женщина живо повернулась к сыну.
- Валерии, какой плюш? Что ты плетешь! ..
- Ты забыла,- сказал парень, прямо глядя матери в глаза,- этот материал еще отец купил.
- Валерии, как тебе не стыдно. Все, что было нажито твоим отцом, мы с тобой давно прожили. А плюш нам вообще ни к чему.
- Обманываешь.
Женщина встала и заплакала.
- Не могу я больше с ним разговаривать, товарищ подполковник.
- Он лжет. Я не знаю, чем он занимается, но деньги у него есть всегда, хотя мне ни разу не дал и копейки. И пьет каждый день. Значит, темными делами занимается. Измучилась я с ним. Пожалеете меня, товарищ подполковник. Научите его жить по-человечески …
- Не волнуетесь, Лидия Павловна,- подполковник тоже встал,-мы сделаем все, что от нас зависит. Идите домой, отдыхаете.- А когда женщина ушла, он снова сел, с презрением оглядел Святого и сказал спокойно: - Еще раз советую, учтите: чистосердечные признания - обстоятельство, смягчающее вину.
  
ИЗ ДНЕВНИКА МИХАИЛА
 
Мы сидели вдвоем в сумерках. На столе лежали дневники - Надин и мои. С улицы доносились рокот моторов и говор, где-то плакал ребенок, кто-то пел,- был обычный городской вечер. Надя сидела грустная, и мне шутить не хотелось.
Хорошее время - сумерки: на сердце легкая грусть, думается ясно. По окнам то и дело скользят ломкие лучи автомобилей, перекраивая вдоль и поперек комнату, делая ее невесомой, причудливо фантастической. Улица шуршит, смеется, разговаривает. Тоненько доносится голос скрипки …
Я смотрю на бледное лицо Надюши и мне ее жалко. Смешно,- зачем жалеть? Не лучше ли восхищаться ею? Я беру Надю за руку, мне необходимо ощутить, узнать, что волнует ее, что тревожит, но она руку отдергивает. Настроение у нее воинственное, что-то она скажет.
- Знаешь, Миша, мы, кажется, взяли на себя непосильный груз.
Я молчу. Пусть выскажется. Мимолетная это слабость или уже наболевшее?
- Пока вроде бы все хорошо, ни одного серьезного упрека, но мне, например, все тяжелее сдерживаться, усмирять вспышки тревоги и недоверия … Пойми правильно, Миша, я забочусь не только о себе … Видно, такой уж я человек - с пережитками, что ли,- не могу полностью доверять … Глупая мнительность, недоверчивость? Но если они есть? ..
- Трудно, Надюша?- спросил я тихонько.- Верю, не легко. Но я не знаю, заживем ли мы легче, если не будем абсолютно откровенны … Скажем, я отправляюсь по служебным делам, возвращаюсь домой поздно, как же ты будешь чувствовать себя, сомневаясь во мне?
- А как же люди живут?- воскликнула Надя.
Тяжелый вопрос. Задают его многие.
- По-всякому живут,- отвечаю.- Одни обманывают друг друга, финтят, выкручиваются, другие - много горя переносят из-за своей непосредственности и откровенности, и есть, Надя, постоянные и чистые и немало их. Это люди будущего, люди, пробивающие дорогу в коммунизм. Высокие слова? Нечего их стесняться, когда они идут от сердца.
Наверное, я нехорошая …. - сказала Надя.- И что ты думаешь обо мне? Я стараюсь изо всех сил … Но сердцу не прикажешь. Оно, болит и болит …
 
 
Коль любить, так без рассудку,
 
Коль грозить, так не на шутку,
 
Коль ругнуть, так сгоряча,
 
Коль рубнуть, так уж с плеча!
 
Коли спорить, так уж смело,
 
Коль карать, так уж за дело,
 
Коль простить, так всей душой,
 
Коли пир, так пир горой!
 
 
Надя смеялась.
  
ОТ АВТОРА
 
Пашка видел, как забирали на толкучке Святого. Стоял в сторонке. Лейтенанта Вязова тоже приметил. Нет, Пашка не испугался, но сверток свои сунул за пазуху.
 
Святого увели, и Пашка, крутнувшись на каблуке, тоже пошел к выходу. «Дожидаться, пока заберут? Нашли дурака! Больше на куркулей не работаю. Гробить их надо - вот это дело!»
В автобус Пашка не сел - теснота. Пошел пешком по узкой улице к центру.
При выходе на одну из центральных улиц Пашка лицом к лицу столкнулся с Костей. Остановились, поздоровались.
- У меня есть предложение: поедем сегодня в кино,- сказал Пашка пододвинулся к Косте и прошептал на ухо:
- А с красавицей своей познакомишь?
Костя вспыхнул, отступил на шаг.
- Ты откуда ее знаешь?
- Не гори!- миролюбиво посоветовал Пашка.- Я еще даже не видел ее, один раз слышал ваш разговор. Она черненькая? ..
Костя смутился.
- Нет, совсем беленькая.
- Ну? Не ожидал. А стихи она те еще прочитала! Запомнил конец:
 
 
Скажи:
 
Какой ты след оставишь?
 
След,
 
Чтобы вытерли паркет
 
И посмотрели косо вслед,
 
Или
 
Незримый прочный след
 
В чужой душе на много лет?
 
 
- А я какой след оставлю? Из слез. Кумекаешь?
- Спрошу, если согласится …
- Валяй.
Через несколько минут Пашка стоял у крепкой калитки и нажимал на кнопку звонка. Никто не отзывался. Неожиданно позади раздался знакомый голос:
- Чего тебе?
Пашка обернулся и увидел Конопатого.
- Порядок. Вас-то мне и не хватало. Информирую: Святого увели. Конопатый побледнел и дрожащей рукой вынул из кармана большой ключ.
- А это возьмите,- отдал Пашка сверток Конопатому.- Сами толкаетесь, а я - «Кафе Селект. Бульвар Монпарнас. Адью!»- Пашка направился по тротуару. Шел он, ухмыляясь: в кармане лежали деньги, вырученные за первый отрез. Конопатому сейчас не до денег, а ему,
Пашке, они пригодятся.
В это же время Костя разговаривал с Верой.
- Еще не хватало мне с ворами знакомиться … - негодовала Вера.
- Пашка - парень умный. Я уже тебе говорил: вытаскивать его надо. Задание Михаила Анисимовича …
- Да не уговаривай. Все я понимаю,- отмахнулась Вера.- Непривычно только. Ловить их - куда ни шло, а знакомство водить!..
  
ИЗ ДНЕВНИКА НАДИ
 
Ночь на исходе. Которая ночь! Вначале не думала записывать свои тревоги, страхи, вздохи и охи, а потом не выдержала, села за стол.
Когда Миша уходит на задания, я всегда читаю, да что-нибудь такое, что увлекает. На этот раз читала «Чрево Парижа».
Ах, Париж, Париж! Мечта женщин всех времен. И нашего времени. Мне тоже до чертиков хочется побывать в Париже. Я уже намекала Мише: может, соберем деньги и поедем туристами? И он согласился, засмеявшись: «Детективов там уважают…».
Только вот денег накопить, ох, как трудно. У меня на сберегательной книжке всего пять рублей. А у Миши и того меньше. Тоже мне Крезы! Когда уж я закончу институт и буду работать?!
А где сейчас Миша? Пытаюсь представить. Вот он подкарауливает бандитов - стоит за углом, курит. Или - нет. Он бежит по улице за бандитами, те отстреливаются, пуля попадает в Мишу …
У меня холодеют ноги и руки.
Но фантазия уже разыгралась. Теперь я представляю Мишу в борьбе - бандитов трое, а он один. Бандиты с ножами. Он бьет одного, второго, а - третий … наносит удар ножом, Миша истекает кровью …
- Телефон! .. Схватила трубку.
Звонил капитан Акрамов.
- Надежда Семеновна,- сказал он устало хриплым голосом,доброе утро! Беспокою я вас по просьбе Михаила Анисимовича. Он просит вас приехать. Я сейчас пришлю за вами машину. Вы не возражаете?