Голоса животных и растений

— Мы ставим на блох, улиток и тараканов, а верблюды перед ними — просто гении! — задорно возражает кто-то.
В местечке Булия, в 1900 километрах к северо-западу от Брисбена — столицы австралийского штата Квинсленд — проживает всего 300 человек. В 1998 году там с потрясающим успехом прошли описанные мной гонки дромадеров, названные «Дезерт сэндз 2000». Посмотреть гонки приехало не менее четырех тысяч гостей, хотя самый ближний к селению город — Дарвин отстоит от Булии на 1125 километров. Азарт — национальная черта австралийцев.
Исход верблюжьих скачек может предсказать один лишь Господь Бог, и азартная публика любит подобные скачки именно за самые элементарные случайности и капризы судьбы: они чувствительно задевают сердца и приводят людей то в экстаз, то в уныние, внося разнообразие в их монотонное существование. В Булии уже случалось и такое, когда на дорожке отдыхали одновременно все участники неоконченного забега, но тем не менее болельщики, затаив дыхание, терпеливо ждали, пока кто-то из дромадеров первым поднимется на ноги, чтобы закончить состязание, и даже бились об заклад между собой по этому поводу. Бывало, побеждал не тот, кто лежал в метре от финишной черты, чуть ли не касаясь ее носом, а тот, кто медленно, но верно поднимался и затем вразвалку, черепашьим шагом шествовал вперед.
Мозоленогие известны свету уже давно. Пять тысяч лет назад одногорбый дромадер гордо шагал по Египту. На скалах Синая и Асуана я видел древние изображения верблюдов. Раскопки в Месопотамии свидетельствуют, что они были одомашнены там около четырех тысяч лет назад. На Кипре в захоронениях, относящихся к четвертому тысячелетию до н. э., обнаружен скелет верблюда.
Среди нескольких верблюжьих пород особо выделяются быстроходные махари Севера Африки, верховые радж-путанские, тяжелые вьючные туркменские бактрианы. Верблюд — несравненный пешеход. В сутки он способен пройти 89 километров, а максимальная скорость, которую он может развить, 23,5 километра в час.
В Австралию верблюды были завезены из Северной Африки между 1860 и 1929 годом, для того чтобы доставлять припасы и ширпотреб в отдаленные города и селения, перевозить железнодорожные рельсы и шпалы, — и полностью адаптировались там, став как бы своими. Однако к 30-м годам XX века шоссейные и железные дороги с автомобилями и поездами пришли на смену верблюжьим караванам, и горбатые носильщики ушли в тень. Хозяева отпустили ненужных теперь животных в пустыню. И верблюды быстро одичали.
— У верблюда давно сложилась репутация упрямого и не слишком умного животного, на фоне которого самые тупые из нас кажутся яйцеголовыми, — шутил при мне организатор верблюжьих гонок Пэдди Макхью. — Но это животное явно недооценено. Оно окутано интригующей тайной. Верблюд до смешного неприхотлив. Ему не нужно столько воды, сколько другим нормальным животным. Пройдет по пустыне — и ни глотка в рот. Но если он пьет, так уж, фигурально выражаясь, может осушить целый колодец. Как-то за один раз верблюд выпил аж 94 литра. Он почти не потеет, те есть даже зря рта не раскрывает, чтобы влага не испарилась.
В самую жару дромадер дышит лишь 16 раз в минуту, а когда чуть прохладнее, то ему хватает 8 вдохов. Внешняя поверхность спины верблюда нагрета до 80 градусов, а кожа под шерстью — лишь на 40.
— …Единственное, что надо помнить: иногда, будучи в дурном настроении, он может довольно сильно укусить, а это весьма опасно, так что с ним следует обращаться ласково, как с дамой сердца, — предупреждал Макхью.
Сам Пэдди владеет большой фермой, ловит в пустыне и продает верблюдов, устраивает верблюжьи «треки» для туристов. Организуя гонки «Дезерт сэндз», которые превратились уже в ежегодное событие общенационального значения, фермер стремится поднять престиж горбатого существа в Австралии, славящейся большим числом азартных людей и частым проведением всякого рода бегов.
В Австралии ковбои порой поступают просто: отыскивают в пустыне диких верблюдов, объезживают их, приводят в город — и принимают участие в отчаянных скачках, на плохо контролируемых животных. Вот почему часть горбатых скакунов ведет себя во время соревнований капризно — им не хватает профессионализма.
 
— Вокруг соревнований верблюдов на Ближнем Востоке сложилась миллиардная индустрия, — отметил Пэдди Макхью. — Я стараюсь создать подобную профессиональную сцену здесь, где люди, которые приручают животных, будут делать деньги на скачках, вместо того чтобы дырявить пулями головы друг другу.
Призовой фонд скачек в Булии в тот год был невелик: 18 тысяч долларов США. Он включал денежные выигрыши и призы в виде мотоциклов. Но букмекеры остались довольны: доходы у них приличные. Зачастую в забегах состязается много любителей — ради забавы. Цель состязаний — увеличить число делающих ставки и наладить продажу лучших «рысаков» за рубеж.
Врач Кэролин Аннеруд, которая, переехав в Австралию с Аляски, трудится в больнице Таунсвилла, стажировалась перед выступлениями в течение недели в жокейской тренировочной школе.
— Я участвовала в первом забеге, и, надо признать, впервые в жизни. У меня возникло сопутствующее ощущение, будто я впервые взялась за штурвал самолета… Но животные просто прелестны! — мило улыбнулась она.
Бывший жокей Рей Лемм втянулся в перипетии верблюжьих скачек, когда ушел на пенсию. До этого он участвовал в конных состязаниях и теперь уже целый год носится на верблюдах.
— Я сейчас соревнуюсь бесплатно, но, как и прежде, готовлюсь к соревнованиям и борюсь за победу с полной самоотдачей. Для нас, жокеев, это престижная вещь.
Верблюжьи скачки влияют даже на внешнюю политику Австралии. Например, они дали толчок диалогу с Объединенными Арабскими Эмиратами. Благодаря скачкам связи и отношения между Абу-Даби и Канберрой, существующие с 1986 года, обрели температуру знойных песков Аравийской пустыни. Несколько лет назад, полюбив верблюжьи ристалища, австралийцы затронули этим самую чувствительную струну эмиратской души: бедуины неспроста сравнивают верблюда с писаной красавицей, а для верблюжьих скачек они вообще пока не подобрали эпитета и достойного сравнения.
Выбравшим правильный путь иногда везет сразу. Президент ОАЭ шейх Заид бен Султан аль-Нахайян и один из его 18 сыновей — государственный министр по иностранным делам шейх Хамдан бен Заид аль Нахайян взяли дело в свои руки и пошли навстречу австралийским энтузиастам.
В Абу-Даби побывала австралийская делегация в составе политиков, парламентариев (уровень в деле государственной важности должен быть надлежащий!), предпринимателей и торговцев (всего — 35 человек), чтобы приобщиться к опыту организации скачек в ОАЭ, тренировок верблюдов и наездников, а заодно расширить двухсторонние связи в других областях.
Верблюды в той и другой странах — разные. Дромадеры, завезенные на «шестой континент» из Афганистана около полутора столетий назад и гнувшие до того горбы в качестве тяглового скота на прокладке железных дорог, значительно крупнее и тяжелее своих арабских легконогих собратьев. Эмиратские беговые верблюды легко преодолевают дистанцию в 6–8 километров, в то время как их австралийские соперники состязаются на километровом отрезке. И бегают последние под седлом, а в аравийских странах седло не используется. Эмиратец просто садится на крестец животного с легким посошком и управляет верблюдом, воздействуя по мере необходимости на «ведущие» задние ноги. Искусство арабов управлять верблюдами признано во всем мире, поэтому австралийцы и обратились к ним за помощью. Тем не менее есть и в Австралии беговые верблюды-рекордсмены.
В течение двух недель австралийские наездники (в том числе один дед с двумя внуками, представлявшие аборигенов) в поте лица учились на ипподромах ОАЭ. Эмиратские спортсмены приглашались в Сидней, а также на первые международные соревнования на Кубок шейха Заида в августе 2000 года. Эмиратцы сами подготовили к состязаниям полученных в дар четырех австралийских верблюдов. Отныне в Австралии проводят верблюжьи гонки ежегодно.