Серебряный туман (ЛП)

Эйс выбрал ужасное время.
— То, что делаем мы с Катори, тебя не касается, паган, — выплюнул Каджика.
Называть Эйса паганом — термином Готтва, обозначающим фейри, — было не очень хорошей идеей. Однако именно по этой причине Каджика сделал это, чтобы разозлить Эйса. Мысль о том, что эти два мужчины когда-то согласились работать вместе, чтобы принести мир своему народу, казалась совершенно неправдоподобной.
Несмотря на то, что наша кабинка была в некотором роде уединённой, она никоим образом не была достаточно удалена. Папа и шериф высунулись из своих, чтобы понаблюдать за нами.
Касс побежала в нашу сторону.
— Доброе утро, Эйс.
Эйс не ответил моей подруге.
— Почему он заезжает за тобой в девять?
Ничуть не смутившись, Касс спросила:
— Кофе? Чай?
— Эйс, пожалуйста… — прошептала я. — Не устраивай сцен. Я объясню позже.
— Зачем тебе объясняться с ним, Катори? — спросил Каджика.
— Может быть, мне стоит вернуться позже, — сказала Касс.
Эйс пристроился рядом со мной. Я отпрянула в сторону. Он сунул руку под стол. Его рука легла мне на колено. Я отскочила ещё дальше, остановившись только тогда, когда моя спина упёрлась в кирпичную стену.
— Ты пугаешь её, — сказал Каджика.
Эйс приподнял уголок рта в полуусмешке, полуулыбке.
— Я могу вызвать у Кэт много чувств, но страх не входит в их число.
— Каджика согласился научить меня драться, — выпалила я, потому что это было лучше, чем обсуждать чувства, которые пробудил во мне Эйс.
— Абсолютно нет, — сказал он.
Каджика прищурил свои тёмные глаза.
— Потому что ты веришь, что имеешь право голоса в том, что она делает?
— Возможно, я не имею права голоса в том, что она делает, — Эйс пронзил меня своими сверкающими голубыми глазами, — но у меня есть право голоса в том, с кем она это делает.
Эйс снова попытался положить руку мне на бедро, но я отодвинулась… снова. Позволить ему дотронуться до меня было неправильно. Это было похоже на заявление, которое я не хотела делать прямо сейчас.
Мой пульс ускорился. Буква W на моей руке загорелась, а затем ладонь Эйса начала светиться.
— Катори, почему Эйс имеет право голоса в том, с кем ты проводишь время?
— Он не имеет.
Я наполовину ожидала, что Эйс встанет, бросится прочь, как он всегда делал, когда злился, но он не пошевелился. Он едва дышал.
Каджика изучал мою метку в напряжённой тишине. В последний раз, когда я видела его, он спросил, почему буква V превратилась в W, и я объяснила, что Лили использовала магию, чтобы разлучить меня со своим женихом и передать мою метку своему брату. Я потянула руку под стол, но Эйс не убрал руку из поля зрения охотника. Во всяком случае, он развёл пальцы веером, чтобы сделать это более заметным.
Гнев превратил выражение лица Каджики в непреклонную, осязаемую вещь, такую же жесткую и острую, как одна из его стрел из рябинового дерева. Он скользнул в мою грудную клетку и остался там застрявшим.
— Что бы случилось со Стеллой, если бы она убила Катори? — голос Каджики был хрупким, как наконечник стрелы.
— Я мог бы наказать её так, как считал нужным, — ответил Эйс.
— Ты мог бы убить её?
Эйс кивнул.
— И всё же она рискнула напасть на Катори? Она либо не заботится о своей жизни, либо не знала значения вашей метки. Или она не боялась возмездия.
Эйс застыл на месте, в то время как Каджика наклонился вперёд.
— Ты бы отомстил за смерть Катори, Эйс?
Плечи фейри напряглись так быстро, что я почти услышала, как позвонки его позвоночника встали на место.
— Она не умерла.
— Это не то, о чём я спрашивал.
Каджика покачал головой как раз в тот момент, когда Касс вернулась с кружкой густых сливок, которую поставила перед Эйсом.
— Я приготовила тебе чай. Тебе нравится чёрный, верно?
Эйс не ответил.
— Могу я принести кому-нибудь что-нибудь…
Глаза Каджики впились в глаза Касс и заблестели.
— Уходи и не возвращайся, пока мы тебя не позовём.
Хоть мне и хотелось, чтобы Каджика не использовала своё влияние на моей подруге, я была благодарна, что он отослал её. В Касс было ничтожное количество крови фейри, но она об этом не знала. Знание об этом будет иметь последствия. Что, если она отправится в Неверру? Что, если она отвернётся от меня? Что, если…
 
— Тебе не следует доверять Эйсу, Катори.
У меня пересохло в горле. Я не осмеливалась взглянуть на Эйса. Вместо этого я изучила мамино кольцо, повертела его в руках. Я не хотела сомневаться в нём.
— Я слышал о твоей репутации, — продолжил Каджика. — Твои люди считают тебя мягким. Непригодным для того, чтобы руководить ими.
На горле Эйса забилась жилка.
— Рад знать, что говорят обо мне, но я должен сказать, я удивлён, что мои люди сплетничают с твоими людьми. И я удивлён, что охотники интересуются сплетнями о фейри. Разве ты не слишком занят созданием мстительной армии, чтобы обсуждать политику Неверры?
— Политика никогда не представляла для нас большого интереса. Мы ищем союзников среди вашего народа. Предпочтительно сильных. Хотя я не особенно доверяю Крузу, он стал довольно безжалостным, не так ли?
Глаза Эйса вспыхнули новым гневом. Они горели так ярко, что я начала беспокоиться, не вырвется ли из них огонь. Могло ли так быть? Или огонь мог вытекать только из его пальцев? Я изучала руки Эйса, наблюдая за пламенем. Ни один не лизнул его кожу.
— Почему Каджика заедет за тобой завтра в девять, Кэт? — спросил Эйс сквозь стиснутые зубы.
— Чтобы научить меня драться, — я прикусила нижнюю губу. Почему мне было стыдно за это? Эйс знал, что я хочу стать жёстче. Я разжала губы.
— Нет, — сказал Эйс.
Я заправила прядь волос за ухо.
— Это не твой выбор. А мой.
Боль охватила его.
— Я могу научить тебя драться. Тебе не нужен Каджика.
Текстура его голоса расколола мою решимость и сердце.
Каджика сложил руки на груди и откинулся назад, кожаное сиденье застонало под ним.
— Фейри не знают, как сражаться. По крайней мере, нечестно. Но я полагаю, ты мог бы научить Катори грязным трюкам.
Гнев исходил от Эйса. Его пальцы сжались в кулак. Прежде чем я поняла, как это будет выглядеть, я обхватила его пальцы своими. Они мягко горели в моих, но не воспламенялись.
Каджика уставился на наши сцепленные руки.
— В традиции Готтва только влюблённые или матери держат другого человека за руку. Враги не прикасаются друг к другу, если только это не делается для того, чтобы убить. Но я наблюдал, как люди держат друзей за руки. Является ли Эйс твоим другом или любовником, Катори, потому что он определённо не твой ребёнок.
Я отпустила руку Эйса.
— Он мой друг.
Что-то промелькнуло в выражении лица Эйса. Разочарование?
— Тебе следует более мудро выбирать себе друзей, — он поднялся. — Я должен вернуться в свой клан. Увидимся завтра, Катори.
А потом он исчез.
— Друг? — спросил Эйс.
— Ты бы наказал Стеллу?
Эйс приподнял бровь.
— Так вот почему ты понизила меня до друга? — он произнёс это слово так, словно оно было отвратительным на вкус.
Я повернулась к нему лицом.
— Так что?
Лампочка над нашей кабинкой делала его глаза похожими на самоцветы.
— Я бы сделал гораздо хуже, чем убил её.
ГЛАВА 4. СЛОМАННЫЕ КОСТИ
— Я не хочу, чтобы Каджика учил тебя драться, — сказал Эйс, когда я оправилась от шока, вызванного его заявлением.
Было ли что-нибудь хуже смерти в Неверре?
— Я хочу, чтобы тебе хватало меня, — продолжил он. — Разве это неразумно?
— Каджика знает то, чего не знаешь ты.
— Я знаю много вещей.
— Ты знаешь, как я перемещала воду? — пробормотала я.
— Ты была зла…
— С тех пор я злилась, но так и не смогла ничего сдвинуть с места. Когда Стелла напала на меня, я была бессильна.
— Мы могли бы это выяснить.