Брачные узы

— Ты ведь влюблен в Аннабелл? — напрямик спросила Эвелин.
С минуту он молчал, погруженный в размышления.
— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
— Прекрасно ты все понимаешь, — возмутилась Эвелин. — И если ты в нее влюблен, то ты ничем не лучше своего брата!
— Потому что женился на тебе?
Эвелин презрительно фыркнула.
— Не надо продолжать этот отвратительный фарс, Эндрю. Я нужна была тебе только для того, чтобы спасти свою репутацию.
— И твою, между прочим, тоже.
— Твою, мою, — какая разница! — Она пожала плечами. — Все равно ты использовал меня, чтобы прикрыть собственную несостоятельность.
— А разве ты не руководствовалась той же целью?
Это верно, призналась себе Эвелин.
— Ты, по крайней мере, хотя бы знал, почему я так поступила, — сердито бросила она. — А вот свои мотивы раскрывать не собирался, не правда ли?
— Я не видел смысла делать это.
Действительно, не все ли равно, почему он не рассказал мне всей правды? — спросила себя Эвелин. И вдруг ответ пришел сам собой. Ее затрясло, и она плотнее завернулась в простыню.
— Аннабелл, — прошептала она.
Все вертелось вокруг этой женщины. Винс любил ее, Эндрю — тоже. А Эвелин существовала только для того, чтобы ею попользоваться.
— Ты ревнуешь меня к ней, дорогая? — вкрадчиво спросил муж.
— Конечно ревную! — выкрикнула она, и по лицу ее заструились слезы. — Мало того, что эта женщина отняла у меня любимого человека, так теперь выясняется, что ее призрак находился с нами всю ночь — каждую минуту, что мы были вместе!
— А призрак Винса ей случайно не сопутствовал? — парировал Эндрю.
Пораженная его жестокостью, Эвелин смертельно побледнела. На ее лице отчетливо проступили боль и обида.
Почему-то такая реакция взбесила Эндрю. Он решительно подошел к жене и схватил ее за плечи.
— Давай проясним одну вещь, любовь моя, — сквозь зубы прошипел он. — В моей постели никогда не будет места другому мужчине. И если у тебя осталась хоть капля гордости, ты не допустишь, чтобы тебя мучил призрак другой женщины!
— Больше никогда! И ни за что!
Глаза мужчины сузились.
— Ну, и что это значит?
— Убери руки, Эндрю, — попыталась оттолкнуть его Эвелин, однако он и не думал ее отпускать.
— Сначала объяснись.
Она резко вздернула подбородок. В ней вдруг проснулась та самая гордость, которой он только что бросил вызов.
— Поскольку никакой постели больше не будет, — заявила она, — то не будет и призраков, так что дальнейшее обсуждение совершенно излишне. — Она вновь попыталась стряхнуть его руки со своих плеч, однако Эндрю лишь крепче стиснул пальцы.
— И все это только из-за того, что ты подслушала нечто такое, что тебе не понравилось? — презрительно спросил он.
Эвелин сердито сверкнула глазами.
— Нам вообще не следовало спать вместе, — отрезала она, продолжая вырываться.
— Но ведь это уже произошло. Мы с тобой занимались любовью…
— Не любовью, а сексом! — язвительно поправила Эвелин.
— Хорошо, назовем это так, — согласился муж. — Зато каким!
— И ты конечно это предвидел? — с горечью бросила она.
— Да, — со вздохом согласился Эндрю, и глаза его неожиданно потемнели. — Но ты-то ведь не знала, что так будет. — Он пристально посмотрел на ее вспыхнувшее румянцем лицо. — И знай: то, что произошло между нами вчера, бывает очень и очень редко! Это было нечто особенное, и не смей над этим издеваться! — Он гневно сверкнул глазами. — Впрочем, речь сейчас о другом, — мрачно продолжал Эндрю. — Ты приняла меня с такой… — Его лицо неожиданно исказилось, словно в жестокой муке. — …С такой всепоглощающей страстью… — закончил он. — Ты представляла на моем месте Винса? Да или нет?
— Ничего подобного! — горячо запротестовала Эвелин. Ей все-таки удалось вырваться из его цепких рук и отступить, но при этом она задела ногой конец простыни, и та соскользнула, обнажив белоснежное плечо и полную грудь с нежным соском, все еще набухшим после вчерашних ласк.
Эвелин попыталась прикрыть свою наготу. Однако рука мужа оказалась проворнее и тут же властно завладела заветным холмиком. Его пальцы дерзко обхватили ее грудь, и он принялся ласкать предательски чувствительный сосок. Эвелин не могла отвезти глаз от смуглых пальцев, скользивших по ее белоснежной коже, и на смену злости пришло иное чувство, гораздо более опасное. Волна желания затопила молодую женщину, лишая ее способности протестовать.
 
Эндрю подошел ближе. Она умоляюще подняла на него глаза и застыла, потрясенная жаром горевшей в них страсти.
— Пожалуйста, не надо, — еле слышно прошептала Эвелин, но он лишь покачал головой.
— Твое тело хочет меня, дорогая, — хрипло произнес он, — хотя твой рассудок и отказывается это признать.
На глазах у нее выступили слезы. Неужели этого достаточно?
— Как ты не понимаешь? — тоскливо прошептала она. — У меня такое чувство, словно я сама себя предаю.
— Потому что не любишь меня?
— И ты меня, — отозвалась она.
— Мы оба узнали, что такое любовь, — жестко заявил Эндрю. — И что это принесло нам, кроме боли и разочарования?
— По-твоему, то, что ты предлагаешь, наилучший выход?
Вместо ответа Эндрю снова тронул ее пульсирующий сосок, и она судорожно вздохнула. Его губы растянулись в удовлетворенной улыбке.
— По-моему, просто идеальный, — вкрадчиво прошептал он.
Обнаженная, дрожащая от страсти, она глазами молила о пощаде, но он крепко прижал ее к себе.
— Эндрю… — испуганно выдохнула Эвелин.
— Нет, — прошептал он прямо ей в губы. — Ты ведь хочешь этого не меньше, чем я.
— Но так же нельзя! — простонала она.
— Что плохого в том, что мы помогаем друг Другу пережить трудный момент в нашей жизни? — спросил Эндрю.
— А ты представлял сегодня ночью на моем месте Аннабелл? — услышала Эвелин свой хриплый шепот.
— Нет. — Тон мужа не оставлял места для сомнений. — Честное слово, дорогая, — негромко продолжал он, — мысль о ней мне и в голову не приходила. Я хотел только тебя.
— Но…
— Нет, — оборвал ее Эндрю. — Хватит. — И он закрыл ей рот поцелуем.
Опустив Эвелин на кровать и встав над ней на колени, он сорвал с себя халат. Ее сердце отбивало бешеную дробь. Этот мужчина был великолепен — высокий, стройный, загорелый. Все чувства Эвелин обострились до предела. Она уже вся горела, предвкушая ласки, так хорошо запомнившиеся с прошедшей ночи. Тело жаждало его прикосновений.
Не в силах противиться острому желанию, она подняла руки и обняла Эндрю за плечи. Ей хотелось почувствовать исходившее от мужского тела тепло и жизненную силу. Подняв бездонные темные глаза, она смотрела на мужа, безмолвно признавая свое поражение.
Он ответил торжествующим взглядом и взял ее с бешеной первобытной силой, покоряя, подчиняя своей воле. Никакими иными словами нельзя было описать их близость.
— Вот так, дорогая, — прошептал он, когда оба парили в блаженной истоме, приходя в себя. — Это дано немногим. И если у тебя в голове осталась хоть капля разума, ты будешь держаться за то, что у тебя есть, а не желать невозможного.
Он имеет в виду Винса, догадалась Эвелин. Но, может быть, говорит это и для себя.
— Ужасно хочется пить. — Это было новое признание ее поражения, и оба это понимали. Словно в подтверждение своей победы Эндрю на мгновение с силой прижался губами к ее рту.
— Идем, — сказал он, вставая. — Закажем завтрак.
  
7
 
Три дня спустя, приняв душ и стянув волосы в незамысловатый хвост на затылке, в простом белом платье без рукавов, Эвелин сидела за столом и, ожидая пока муж побреется и оденется, доедала последний тост.
Занятия любовью явно возбуждали аппетит. Щеки Эвелин вспыхнули, и она покачала головой, недоумевая, как ухитрилась так преобразиться всего за несколько дней.
Они почти не выходили из номера. Эвелин обнаружила, что Эндрю в буквальном смысле слова ненасытен. И если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал ей, что робкая, даже наивная для своих двадцати двух лет девушка может в одночасье стать рабой собственного тела, она бы ни за что не поверила!