Ставка на принцессу
– Дочь, ты даже не представляешь, кто прислал нам приглашение!
И моя голубоглазая красавица мама выжидающе уставилась на меня. Она даже не извинилась, что пропустила мой день рождения, ведь это все такие мелочи в сравнении с Новостью, что она принесла.
– Здравствуйте, мама, – поприветствовала я ее, и поднялась из-за стола, как того требовал этикет, но мать лишь отмахнулась, как от назойливой мухи.
– Ты не спросишь, кто это?
Конечно же, спрошу. Я вежливо улыбнулась, с трудом сдержав тяжкий вздох. Общаться с Алиниаллой мне всегда было тяжело. Ей со мной тоже, но, если маме приспичило поиграть в благого вестника, остановить ее не сможет и буря. По правде говоря, мне было глубоко плевать, какой очередной идиот, точнее охотник за приданым, зовет меня на бал, но огорчать мать я не стала и, надеюсь не криво, улыбнувшись, поинтересовалась:
– Вы меня заинтриговали. Скорее уже поведайте мне имя этого таинственного незнакомца.
Алиниалла выдержала драматическую паузу, в течение которой у меня уже устали от натянутой улыбки щеки, и, наконец, выдала на ушко интимным шепотом с придыханием:
– Ир'Гриар.
– И? – я удивленно приподняла брови.
Это имя не сказало мне ровным счетом ничего, таких знакомых у меня не было, разве что у деда…
– Ир'Гриар Поднебесный, – недовольно глядя на меня, с нажимом пояснила мама, как для дурочки.
– Однофамилец, что ли? – еще больше удивилась я.
В присутствии матери голова снова разболелась, и хотелось лишь одного – поскорее оказаться снова в постели с холодным компрессом на лбу.
– Дочь, вот ты, вроде, не глупа! – тихим шепотом почти зло прошипела мама. – В Киртамилл приезжает делегация из Поднебесья во главе с королем… твоим отцом…
– Ир'Гриаром Поднебесным, – ошарашенно закончила я, понимая, что вскоре мне придется лицом к лицу встретиться с папочкой, которого я отродясь не видела. И, судя по всему, у матушки на эту встречу имеются свои планы.
Алиниалла, хоть и не отличалась никогда особым умом, была крайне амбициозной и целеустремленной особой, а брак с бароном Кинаэлем, спешно устроенный дедом после моего рождения, своим ужасным мезальянсом испортил прекрасной снежной эльфийке все начинания. В ее планы уж точно не входило после сиюминутной интрижки, неожиданно обернувшейся незапланированной беременностью, оказаться запертой в далекой от столицы провинции. В отличие от жены, барон никогда не стремился в свет и с удовольствием жил вдали от Паррасской суеты, ну, а матушка, выйдя замуж, лишилась содержания от отца. Барон, несмотря на полученное обширное приданое, так и не смог полностью поправить свое материальное положение, хоть и сумел закрыть большинство кредитов, поэтому и купить особняк в столице для супруги не мог.
– Именно, дочь! В Паррасс скоро прибывает Ир’Гриар Поднебесный, и поэтому наш король Авард V выслал на твое и мое имя приказ явиться во дворец, где будет гостить му…жчина, доставивший мне… массу неудобств.
– И главное из них я? – привычно подколола я мать.
– Не придирайся к словам! – также привычно отмахнулась та.
Подобные перепалки случались у нас каждый раз, как только мать приезжала к деду. Благо, происходило это нечасто. Алиниалла меня не любила и никогда не скрывала этого. Если задуматься, наверное, она имела на это полное право, ведь я своим появлением фактически сломала ей жизнь, но… Меня же никто спрашивал! Все решил в свое время дед.
Он вообще из-за меня много и сильно начал ее воспитывать, ведь, в отличие от родной матери, дед меня очень сильно любил. Он даже с большим скандалом и долгими судебными разбирательствами добился, чтобы его титул перешел мне, как наследнице, а не его недалекой умом дочери или ее детям от барона. Тогда злобно шипел даже король, но оспорить решение суда не смог. Давний закон, на который ссылался дед, в свое время забыли отменить, и де-юрэ он имел полную юридическую силу. Маманя, на тот момент уже беременная братом, орала, как резанная, ее муженек тихо кусал локти от злости, а мне было наплевать. Никогда не страдала жаждой власти, особенно, в пять лет.
После этого дед хотел забрать меня к себе на воспитание, но маман решила отомстить ему за все обиды и подала в суд на признание единственно материнской опеки. А мстить ей было за что. Во-первых, дед запретил избавляться от плода, когда выяснилось интересное положение его непутевой дочери. Во-вторых, он не позволил магически ускорять и обезболивать роды. В-третьих, дед заставил ее самостоятельно кормить меня грудью (за это меня довольно долго звали кровопийцей) и совсем не позволил отдать заботам няни. К моему году ранее прекрасная эльфийка была бледной тенью самой себя, хотя куда уж снежным бледнее.
Вот так я оказалась в доме матери и ее мужа, а деду было разрешено посещать меня лишь по праздникам. Плакала я тогда громко, но расстраивалась недолго. Вскоре, будучи здоровым любознательным ребенком, я оценила все плюсы жизни без надзора и была на пять лет, за очень редким исключением порывов маминой любви, предоставлена сама себе.
Вокруг имения “Флер-де-Кинаэль” раскинулось несколько больших деревень, где я и пропадала целыми днями, играя с крестьянскими мальчишками. Мы прыгали с веревок в реку, удили рыбу, собирали грибы, гоняли мячик и радовались жизни. Парни даже и не подозревали все эти годы, что, валяя меня в пыли, этим самым "оскорбляют честь и достоинство приемной дочери своего господина", как однажды презрительно высказался мамин муж, застукав нас за игрой в мячик. Мальчики ошалели и с испуганными криками разбежались. Больше со мной в деревнях никто даже не заговаривал. Оставшись совсем одна, я впала в уныние, но, благо, приближался мой десятый день рождения, и должен был приехать дед.
Мой первый юбилей был ознаменован грандиознейшим скандалом.
Герцог Мирн-Дирэль преподнес мне в подарок редкую и крайне ценную книгу – подлинный черновик довольно интересного приключенческого романа. Я глянула на подарок, благодарно улыбнулась, в душе искренне расстроившись (зачем мне книга, читать-то я не умею), да и отложила ее подальше.
Наутро дед спросил, как впечатления от прочитанного, он в свое время три ночи не спал, оторваться не мог, а я возьми, да и скажи, мол, да никак.
– Тебе не понравился Дюфорэ? – дед расстроено заломил брови домиком. – Тогда я пришлю тебе Валуа. Тоже очень интересно пишет.
– Деда, а давай, ты мне лучше удочку новую пришлешь?
– Ир'Риэм, – он укоризненно покачал белокурой головой, поигрывая на солнце золотом волос, – в твоем возрасте уже пора начинать интересоваться литературой.
– Да я не против, честно, только в твоей книжке слишком мало картинок, чтобы меня заинтересовать.
– А читать ее ты не пробовала?
– А как?
Этим невинным вопросом, заданным с абсолютно детской непосредственностью, я забила последний гвоздь в крышку гроба гипотетической маменькиной любви. Дед орал, как резаный. Как это так, ребенок в десять лет даже читать не умеет?! Ведь изначально было понятно, что я расту и развиваюсь, как человек, быстрее эльфов, но даже эльфята в девять уже начинают учиться. К слову, братик мой в свои пять читал по слогам.
Тогда дед уехал, хлопнув дверью так, что штукатурка отвалилась с куском лепнины, и вернулся на следующий день с представителем властей. Меня немного порасспрашивали о том, как я жила с мамой, а потом предложили на выбор: остаться у мамы или переехать к дедушке. Нетрудно догадаться, что я выбрала?
С того момента закончилась моя беззаботная жизнь, и началось обучение. Деда взялся за меня основательно, свободного времени оставалось только на сон, зато уже к шестнадцати, когда состоялось мое представление к королевскому двору, я была "на редкость образованная и приятная в общении очаровательная молодая барышня", как выразился король. В тот вечер ему пришлось принародно одобрить выбор меня в качестве наследницы, и это была моя первая маленькая победа, хоть и сдобренная толикой всеобщего презрительного неодобрения.