Хищные грозы (СИ)

Ярат проводил брата взглядом и поспешил сесть поближе к невестке.
Мэлла же ела. Такое раннее и нервное утро дало о себе знать. Да и взгляда на незваного гостя поднимать не хотелось. Была еще маленькая надежда, что он не заметит красноты глаз. А Ярат не торопил. Он сидел рядом и не сводил с Мэллы сердитого взгляда. Заметил…
— Я подавлюсь, — прошипела Мэлла.
— И поделом тебе будет. — Ярат воспользовался моментом и, аккуратно взяв Мэллу за подбородок, повернул ее лицо к себе.
— Из за чего на этот раз ты рисковала своим зрением? — спросил он и прикоснулся губами по очереди к векам Мэллы. По приятному холодку поцелуев она поняла, что Ярат не поскупился на частичку своей силы и снял неприятное раздражение с ее глаз.
— В этом городе та видящая, которую я потеряла четыре года назад. Она здесь.
На это Ярат только вздохнул и откинулся на спинку высокого стула.
— После завтрака, — Мэлла поспешила перевести тему разговора. — Если позволит… — она посмотрела на дверь, сомневаясь, нет ли за ней кого то из слуг, — погода, я собираюсь прогуляться в лес. Ты не составишь мне компанию?
— Кончено дорогая. Тем более, что братец дал понять, что он этого сделать не сможет. Ты же знаешь, я всегда рад его заменить.
— Вот и договорились.
Мэлла допила свой утренний кофе с молоком и поспешила из-за стола.
  
Глава 5
 
Утреннее солнце светило в глаза. Оно заставило Арину натянуть одеяло на лицо и повернуться в другую сторону. Но при попытке сделать движение почувствовались полученные в пожаре ожоги, хоть они, на удивление, уже почти зажили. Но даже ощущение боли вызвали в Арине неожиданную радость. Она сначала тепло зашевелилась где то глубоко внутри и выбралась наружу неуверенной улыбкой. Мышцам лица пришлось потрудиться, что бы вспомнить как это — улыбаться.
— Ну, на конец-то Вы проснулись! — Арина услышала тихий чуть хрипловатый голос, что ей показался знакомым, и приподнялась на локтях.
Они находились в маленькой, достаточно освещенной через небольшое окно комнате. В ней из мебели помещались только кровать, на которой лежала Арина, крепкий, деревянный стол и простенькое кресло, в котором сидел уже знакомый светловолосый молодой человек. Он очень внимательно и озабочено смотрел на нее своими большими ясными глазами. Ночью после пожара Арина не ошиблась, глаза зеленые.
— Я долго спала? — спросила Арина. Его голос немного дрожал, от усталости или с непривычки. Последние годы ей не позволялось говорить, так что звук собственного голоса показался лишь смутно знакомым.
Мужчина чуть наклонился, чтобы внимательнее рассмотреть собеседницу. Помял свое плечо, поморщился и только затем ответил.
— Двое суток, — его голос был спокойным и немного уставшим. Легкая хрипотца прибавляла ему несколько лет. Или это утомленный взгляд? Хотя на вид ему не больше двадцати пяти.
— И Вы все время были здесь? — Арина искренне была удивлена, что он не ушел сразу. Что не бросил ее еще на улице и тем более не сдал охотником. Большинство бы так и поступили, найдя ее в тех обстоятельствах.
— Я не мог иначе. Бог послал Вас на моем пути. Я молился за Вашу жизнь Единому богу.
Только сейчас Арина заметила, что простая одежда человека ни что иное, как ряса, а на шее висит серебряный символ его веры. Ну, надо же было судьбе столкнуть её со служителем бога, которому и она когда то, в прошлой жизни была обещана отцом.
— Как вы себя чувствуете? — с неподдельным беспокойством спросил он.
— Лучше, чем можно подумать, — усмехнулась Арина, поправляя упавшую на лицо прядь волос. — Я жива и это главное.
Её ответ явно удовлетворил собеседника. Он улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов, на щеках появились симпатичные ямочки. Они придали их владельцу по детски-милое выражение лица, которое сильно контрастировало с серьезным взглядом.
— В таком случае, — он встал, опираясь о ручки кресла, — Я могу Вас оставить и продолжить путь.
— Извините, как я могу к Вам обращаться? — вежливо, как когда-то учил папа, спросила Арина.
 
— Я — брат Дариз, — смущенно представился молодой человек, слегка склонив голову.
— Арина. Я очень благодарна Вам, брат Дариз, за все, что Вы для меня сделали.
— Вам есть куда идти? — спросил Священник, задержавшись возле кресла.
Арина совершенно не поняла, вопрос был задан от чистого сердца или просто из вежливости. Сама же она от чего-то решила сказать правду. По крайне мере, ту ее часть, которая была ответом на заданный вопрос.
— Да, домой. Я очень хочу вернуться домой. Но, если честно, то совершенно не знаю, как это сделать. Да и где я сейчас нахожусь.
— Я, в общем-то, никуда конкретно не направляюсь. Отцы послали меня нести веру в Единого бога в народ. Поэтому, если Вы хотя бы знаете, где ваш дом, то мы можем отправиться туда вместе.
— Это было бы замечательно, — не очень уверенно ответила Арина, поднялась с постели и подошла к священнику.
Он положил руку на ее плечо. Арине стало так тепло и спокойно, будто она оказалась дома. Но вспомнив о всех тех прикосновениях, что ей пришлось ощутить за последние годы, отпрянула. Минуту назад, она была уверенна, что почти ничего не помнит о своем заточении. Но, как выяснилось, очень в этом ошиблась. Хотя она и не могла сейчас точно сказать, что, но тело явно вспомнила что то очень ему не приятное.
— Извините, — она подняла взгляд на Дариза. Молодой человек нервно теребил рукав, опустив глаза к полу.
Он, не поднимая взгляда, повернулся и пошел к двери. Его походка была странно — неуверенной, что заставило задуматься Арину: интересно, что не так она сделала, или в чем успела провиниться. Но священник сам ответил на не заданный вопрос, хоть и немного запоздало. Он обернулся и посмотрел на нее. Но не в глаза, а ниже, туда, где последние годы обосновался шрам от кинжала, что вонзил в нее Влад.
— Хочу попросить вас, при следующей нашей встрече, могли бы Вы… — сбиваясь проговорил он, не отрывая глаз от шрама, — одеться.
Арина, опустила глаза и, казалось, все её обнаженное тело покрылось красными пятнами от смущения. Она стояла перед священником абсолютно нагая и только на тонкой веревочке висел на шее привычный с детства амулет. Она быстрым неловким движением подхватила упавшее с нее на пол покрывало и обернулась в него, закрыв даже волосы. За эти годы настолько отвыкнуть от тела! От ответственности за него.
— Простите, — только и смогла пропищать она.
Дариз уже успел выйти в коридор и из-за двери голосом, более спокойным, чем пару секунд назад сказал:
— Единый бог всех прощает. Одежда около кровати, — и закрыл дверь.
Оставшись одна, Арина опять скинула с себя покрывало. И в таком виде стала разбирать, оставленные для нее вещи.
Она надела чистую нижнюю рубаху, платье, затянула на талии поясок и подошла к небольшому зеркалу, висевшему на стене. В первый момент появилось желание обернуться, убедиться, что за спиной нет никого, чье отражение, вместо собственного, она видела.
Арина внимательно всмотрелась в глаза темно-карего цвета. Они были живые! Взгляд до конца рассеял все сомнения на счет реальности происходящего. Это ее прежний взгляд, а не тот, что она видела в зеркалах все последние годы — забеленный взгляд мертвой рыбины. Волосы слегка вьющиеся, темные, выглядели вполне благородно, хоть и были слишком коротким (еле доставали до плеч). Правую щеку украшала не маленьких размеров полоска ожога, которая, несомненно, останется шрамом. Арина аккуратно провела кончиками пальцев вдоль нее. Конечно, обида была, но учитывая, что шрам плата за свободу, казавшуюся недостижимой, она была ничтожна. Шрамы от заживших ожогов поднимались и по рукам.
Дрожащими пальцами Арина потянула вниз ворот чужого платья, оголяя грудину. Воспоминания о боли, что причинил кинжал, прервавший ее прошлую жизнь, до сих пор были свежи. Как и ощущения, что доставляла нить энергии, которая связывала ее и Влада. Арина всегда ее видела перед собой. При любом освещении она поблескивала сталью, отдавала в грудь холодом и сдавливала не хуже стальных же пут. Шрам, что тянулся красным знаком был свидетельством тому, что все не сон. А так бы хотелось обратного.