Минус двадцать градусов по Кельвину (СИ)

— Ну, он сам по себе неплохое лекарство, — задумался Мастер, — но ты…
— Я реально буду тренироваться, — ответил я на невысказанное. — Разницы, ЧТО делать, особо нет, так что тут выходит просто помощь. В общем, нужно, востребовано и не помешает, — заключил я, на что Макаров кивнул, как по мне несколько виновато. — Ну а через годик с Эдоласом наладится, и у гильдии появится сносный источник дохода, — подытожил я, на что у мастера в глазах заиграли огоньки финансовой стабильности.
— Только, Мастер, — припомнил я один момент. — Гоняйте Гилдартса на задания, — озвучил я хотелку, а на изумленный взгляд Макарова ответил. — Вы Кану видели? Он же её совсем затюкал! С девицами своими знакомит, при этом толком проходу не дает. Она пить начала, да и одевается, — помотал я рукой, — слишком, для её возраста. А все потому, что папаша её своей заботой душит. В общем, — веско припечатал я, — приструните это шпаньё! — ну и смылся от греха.
А при взгляде со стороны, Кана и вправду шла по пути канонной пьяницы-мужичницы. Не то, чтобы это сильно плохо, особенно для мага, но и не особо хорошо. Причем, в каноне к этому привела “неуверенность в себе”, а сейчас удушливая папашкина забота. Что фактор повесомее. Так что девчонка, если Клайв не угомонится, может вообще с нарезки сорваться, совсем и вообще.
Попил я кофия, отметил отсутствие Маргаритки, бывшей ранее старшей официанткой — а ведь тоже, пополнение пенсионных рядов, ну и пришел к решению, что надо не думать, а прыгать.
В смысле ехать в мою замечательную пещеру, оставшуюся после осьминожины, проверять наличие там “живого льда”, ну и качаться, точнее формировать лёд разного типа, вида и характеристик. Прикупил я еды, да и поехал на Звездчатку.
Пещера, хоть и была несколько припорошена снегом, нашлась, затянутый живым льдом проход — так же, причем эфира, на мой взгляд и не терял. Что, если учесть температуру и отсутствие трат этого эфира, выходит вполне объяснимо. Ну и жрался этот лёд вполне нормально, восполняя контейнер, что позволяло тупо морозить без остановки.
Но было это не интересно, так что, для начала, решил я ознакомиться поподробнее со звездчатым льдом. Потому как то, что я его мог создавать, отнюдь не показатель того, что я в нем разбирался, вот такой парадокс.
Ну и к концу недели, отведенной на тренировки, результат выглядел как пара кубов звездчатого льда, ну и сомнения в возможностях его использовать. В смысле, кроме как в медицинских и финансовых целях, конечно. Потому как мои надежды на “взрывное расширение”, после высвобождения электронов подтвердились, однако убервзрывчаткой звездчатый лед не являлся. Невзирая на сверхплотные молекулы, располагались они довольно редко, приближаясь по плотности расположения скорее к газу, нежели льду, ну а “дыры в решётке” латал эфир, чуть ли не пространственными искажениями, с некоторым изумлением оценил я.
В итоге общая мощность взрывного расширения от “денейтронизации” выходила выше того же твердого воздуха в разы, при том что траты эфира на него выходили выше порядково, да и инициация “подрыва” была, в отличие от твердого газа, довольно эфироемкой. Ну, с другой стороны, рассуждал я, направляясь в гильдию, в случае, если эти “разы” будут значимы, а траты эфира — не принципиальны, то можно.
Хотя глупо, примерно как топить очаг красным деревом, но, иногда и такое извращение бывает нужно. Добрался, поприветствовал согильдийцев соответствующим извещением, ну и вошел. Помимо того, что у нас были почти все дома, ну, насколько это вообще возможно у хвостатых фей, взгляд радовали два стратегических запаса пищи будущих драконоубийц.
Один, натурально, ультрамариновый кошак, только, хмыкнул я, ободка унитаза золотого цвета не хватает. Ну и второй кошак белый, вроде и женский, отирались рядом с Нацу и Венди. Ну и замечательно, решил я, пробираясь к кабинету мастера. Правда, подсознание отметило некую “неправильность”, но некритичную и неопасную, так что вдаваться в подробности я не стал.
Мастер же нашелся в кабинете, был мрачен и лакал из своей замечательной кружки какой-то травяной отвар вроде чая. Фигня какая, удивился я, заглядывая в кружку на тему, а не розыгрыш ли это какой. Однако, реальность, данная в ощущениях, утверждала, что в кружке, натурально, чай.
 
Впрочем, моё явное изумление подняло настроение старому сморчку, так что он откинулся на спинку, ну и полюбопытствовал, а чего это я приперся-то.
— Ну, во-первых, Звездчатка сотрясается от ужаса, новости достигли её вершин, — ехидно начал я, — У мастера гильдии “Хвост Феи” — в кружке чай! — с ужасом и омерзением я потыкал пальцем в помянутую кружку, был обозван “шпаньём”, чем и удовлетворился. — Во-вторых, — деловито продолжил я, — пара кубов звездчатого льда, — помахал я “бездонным мешком”, артефактом “сжимающим” размеры, правда не вес, что в рамках бытия магов не было критично.
Мастер на поставку, очевидно, обрадовался, видимо, финансовые проблемы и вправду были ощутимыми. Ну или помирает кто, так что лекарство нужно, рассудил я, сгружая лед в сокровищнице. Отмахнувшись от “спасиб”, моя добычливость пожелала направиться в зал, но была остановлена вопросом.
— Грей, ты на Нацу не сердишься? — спросил у меня Макаров.
— Ну, вообще, он меня бесит, — не стал скрывать я. — Но вот как-то особенно сильно и сейчас — нет. А что такое?
— Значит, сам расскажет, — сделал непричёмистый вид Макаров. — Иди, у меня дела, — отмазался он.
Хм, и что наше чернобыльское такое учинило, размышлял я, бредя по залу, что я сердиться должен? Как по мне — самого факта его бесячего присутствия более чем хватает. Впрочем, феи, как и мастер, так не считали, мою персону сопровождали взгляды, а дон Драгнилл голову в плечи втянул и вид имел скорбный. Хм, так вот что меня смутило, дошло до меня. Не орал, на леща не нарывался. Это что енто он такое лютое мог сотворить, прикидывал я, ожидая кофий.
Нацу дождался(!) момента как я кофий употребил и подошел ко мне. Как на плаху, мысленно хмыкнул я, наблюдая плетущегося нога за ногу чернобыльского и семенящего рядом синего шаурму.
— Эта… — начал диалог Нацу, — Привет, Грей. А это Хэппи, — тыкнул он пальцем в шаурму.
— Привет, Нацу, — кивнул я. — И ты здравствуй, Хэппи, — на что понурившийся(!) котенок кивнул.
— Эта… А ты не хочешь пожить у меня? — выдал охрененное предложение чернобыльский.
— Ты что, мой дом спалил? — полушутливо полюбопытствовал я, но выражение морды Нацу меня несколько смутило. — Что, серьезно? И нахрена? — любовался я на понуренную физиономию, не зная, гневаться мне изволить, или ржать. — Так, рассказывай, — решил я отложить решение важного вопроса до обретения полной картины.
Присевший чернобыльский, поддерживаемый рассевшимся на столе кошаком (тот толком не говорил, но его “Угусь!” было вполне к месту, так что, очевидно, понимал), выдал мне такую историю безжалостного уничтожения моего имущества. Итак, дон Драгнилл изволил высидеть с Лисанной яйцо, результат чего у меня под носом. Поделившись радостью и прочими свойственными чернобыльским чувствами со всеми невиновными и непричастными вокруг, он возжелал просветить и меня в факте наличия у него шаурмы. Однако, меня не было аж два дня, заказа, как ему сообщили, я не брал, ну а вщемливаться к мастеру с воплями “Где ледышка?!” чернобыльский пока не научился.
В общем, решил он меня навестить, причем сообщил, что от дома “пахло тобой”, кошачье “Угусь!” прилагалось. Ну да, от ледяного дома пахнет льдом, отметил я логику и прочие моменты.
Пустой дом на вопли “открывай ледышка, уголек пришёл” реагировать отказывался, так что чернобыльский стучал просто, потом с огнем, удивился отсутствию следов от стука “с огоньком” и воспылал. Последствиями восплылания, очевидно, были фатальными для пайкритовой избушки. То есть, сам Нацу пробубнил что-то в стиле “немного подтаял”, тогда как кошак, не очень внятно, но, видимо, правдиво описал последствия как “сголело нафик, совсем”. Хм, говорит однако, оценил я говорящего синего кота.