Минус двадцать градусов по Кельвину (СИ)
Ничего не хочу знать, мужественно решил я и забил. Потому что нафиг.
Тем временем, наступил следующий год. Тренировки были полезны, развитие потихоньку шло, собрат мой чернобыльский, чтоб его, мало того что образовывался, но и слушал советов, поэтому на мне время от времени стали появляться ожоги — концентрированное драконье пламя просто испаряло мои “стандартные” щитки, так что для показывания чернобыльскому, кто тут Я, приходилось разрабатывать новые методы защиты.
А в смысле заказов, Нацу с собой стали брать, причем он даже стал востребованным, в удаленных от людных мест районах, требующих разрушения и сожжения огнем. На более-менее пристойные заказы его брали только я и Эльза, ну, впрочем, парень не бедствовал и был при деле. Даже пришлось один раз поговорить, когда добрая душа драконоубийцы сподвигла его чуть не погрести питейный зал гильдии под колбасными изделиями — это он на все деньги принес гостинцев.
Но латный кулак и доброе слово указали чернобыльскому, что сказанное некогда “немного и как знак внимания” — это именно так, а не “Умрите под гнетом колбасы!”
Но срок, установленный мной, приближался, так что я потихоньку, начинал прикидывать самостоятельное проникновение в Эдолас с последующей лютой резней. Сам факт подобного меня не радовал, но и разумного выхода я не видел. Если Макаров канонно “забил” на проблему до срока, меня это категорически не устраивало, так что я потихоньку стал наводить справки об услугах заклинателей звездных духов.
Впрочем, дергался я, как оказалось, зря. В один прекрасный мартовский день мастер огласил зал гильдии воплем на тему, что ему меня надо. А ввалившись в его кабинет, я обнаружил там такого персонажа как принцесску Эдоласа, которого я с дня “разбора полетов” не видел, ну и, к своему удивлению, Миста, не бывшего в гильдии почти год.
— Мастер, Мист, вашество, — кивнул я присутствующим.
— Присаживайся, Грей, — отозвался непривычно мрачный Макаров, а по присяду продолжил. — В общем, мы подумали, и я решил, что в Эдолас мы направимся в ближайшие дни. Из гильдии я, Мист и ты.
— А… — полюбопытствовал я.
— Мысленная проекция, — ответил до окончания моего вопроса Мастер. — А твои взгляды и наведения справок только дурак бы не заметил, шпаньё, — тяжело вздохнул он.
— Ясно, благодарю, — кивнул я. — Переписка памяти и телепортация, вы, если что-то пойдет не так, в Эдоласе вы будете сильнее бога, ну и я, чтобы не творил глупостей и если всплывет срочная информация, — озвучил я.
— Угу, — кивнул Макаров. — Мист, если что, тебя вытащит, — дополнил он, а на мой скептический взгляд ахнул по столу кулаком. — И не спорь!
— Не спорю, но как действовать, будет видно по обстоятельствам, — честно ответил я и полюбопытствовал: — Что вы собираетесь делать с Фаустом?
— Отречение и заключение у нас, — ответил мастер.
— На необитаемом острове, — поспешил озвучить я. — Не стоит рисковать возможной местью, притом что попасть под неё могут, — обвел я глазами помещение.
— Шпаньё, — вздохнул Макаров. — Так примерно и предполагали, но остров, наверное, лучше, — задумчиво протянул он. — В общем, у нас три дня, — подытожил он. — Если есть что сказать будущему мастеру гильдии, в случае если… — замялся он.
— Если мы не вернемся, что вполне возможно, потому что не прогулка. Я понял, подумаю, и постараюсь написать, но не факт, что там будет много, я недаром говорил, что некоторая информация…
— Хорошо, сам решишь. И отпразднуй от души, — постарался улыбнуться он, но вышло хреново.
Ну, думал я, покидая кабинет, прям как по часам, приурочил операцию к моему дню рождения, даже день отдохнуть выходит. Ну, в принципе, с дюжины лет в Фиоре и вправду совершеннолетие де-юре, можно все, но все не нужно.
И не успел я расположиться за столиком, как в гильдию ввалился Нацу с каноном наперевес. Канон был здоровым, белого цвета и с синим узором, и канон был яйцом. Символично, улыбнулся я, слушая вопли о “Яйце дракона” и наблюдая за нарезающей вокруг круги Лисанной. Ну, вообще удачно, на нашу отлучку меньше внимания, хотя, мастер-то будет. Ну, все равно неплохо, решил я.
После конструктивного предложения Эльзы скушать зародыш шаурмы, пока он не стал шаурмой, произошел довольно забавный диалог, в результате которого дон Драгнилл с доньей Лисанной изволили куртуазно отказать ряду доброжелателей в их предложениях. Ну и гордо удалились, уведомив окружающих, что высидят яйцо и будут кататься на драконе.
Ну а я не мог удержать широкую улыбку, потому что, невзирая на чернобыльстость, бесючность и ряд прочих неоспоримых моментов, забавные они. Да и шаурма счастья синего цвета, если разобраться, немало помогла Нацу, уже серьезно обдумывал я. Как в смысле мобильности, так и в смысле формирования характера, ему есть, о ком заботиться. Сейчас есть и Венди (вот, кстати, интересно, найдет она свою “принцесску из Эдоласа”), но все же это не совсем то.
Ну и направился я домой, обдумывать, что мне имеет смысл оставить, если что. Обдумал, записал на тонких пластинах льда — через месяц растают буквы, проявив текст, через шесть недель и пластины. А то мало ли. Выгреб накопления, заряженные лакримы, ну и понял, что по большому счету, ничего особого и не приобрел — все что нужно, я просто создавал, и по сути, кроме носимой одежды и пары запасных комплектов, у меня из вещей только радар от Уоррена и все, ну и деньги с лакримами как расходники.
И это, на самом деле, искренне порадовался я, замечательно. А то обвешивание барахлом тяготит и ограничивает, если разобраться. Ну да ладно, к черту философию, а я посплю.
На следующий день, на мой день рожденья, я передал мастеру пластины льда, убранные им в сейф, денежки, “на всякий для гильдии” ну и попросил вопрос со мной не поднимать. Мастер головой покачал, но согласился. Так что все празднование заключалось в том, что выпили с Мирой и Эльзой по капельке вина — собственно, только они и вспомнили, а сам я этот праздник не любил, ну в смысле свой, так что покачали головами, но тоже не “поднимали вопрос”.
Ну а с утра, на окраине Магнолии, после запитки неким пожилым типом, очевидно, заклинателем духов, заготовленного круга, Мист телепортировал питальщика, а мастер продолжил активацию. Ну а я направился в свое, похоже, второе межмировое путешествие.
14. Холодный сюрреализм
Сначала было слово. И слово это было матерным, да и вдобавок моим, потому что после прохода в круг я, как бы сказать, малость прифигел. Ну, вопрос некоего “мистического дискомфорта” наличествовал и был ожидаем, да и к офигеванию не имел никакого отношения.
А вот открывшийся вид, мягко говоря, внушал. Одно дело — видеть в мультике, а другое дело — глазами, несколько в смятенных чувствах констатировал я. Итак, мы находились на небольшом островке, метров двадцать на пятнадцать. Покрыт был этот островок толстой, мясистой, довольно ароматной и приятно пахнущей травой лилового и синего цвета вперемешку. Это еще терпимо, я всегда знал, что гербологи — страшные люди.
Далее открывался вид на небо, от насыщенно-салатового в зените до светло-лимонного на, а главное, НИЖЕ горизонта, то есть, мы явно были на немалой высоте над планетой-Эдоласом. Ну и острова, хотя бы ориентированные вдоль вектора гравитации. Летучие, естественно, гораздо больше булыжника нашего пребывания. В обозримом пространстве, на тех, что были ниже нашего, наблюдались и деревья всякие престранные, да и жизнь некоторая, безусловно, копошилась. Учитывая редкую, но в ряде случаев заметную воздушную живность, рассматривать в деталях не очень хотелось: мне хватило сферической хрени с крылышками и длинным, извивающимся змееподобным хвостом. Собственно, анатомия летучей тварюшки на этом заканчивалась, больше в ней не было ничего “лишнего”.
Ниже линии горизонта (ну, точнее, ниже верхней полусферы восприятия, так будет корректнее), находился лютый по размерам остров, скрывающийся в далекой дымке. Но был он огромен, факт, да еще с очевидной застройкой городского типа.