Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью (СИ)

– Дело не в силе, а в технике, реакции и умении анализировать противника.
– Умница, – расплывается он в улыбке, загордившись. И хоть не вижу, слышу всё по его тону. – Помнишь.
– Попробуй такое забыть, – бубню, больше думая о нашей игривой борьбе, чем о диалоге. Это был яркий момент в моей жизни. Мы вели себя как дети.
– В последний раз я ему нос сломал, кстати. А он так лицом своим дорожил, что до сих пор злится на меня за это.
Я тихонько смеюсь.
– Он дурак, что ли? Сам же выбрал такую работу и обижается из-за сломанного носа?
– Как видишь.
Я вздыхаю. Не отстраняюсь от Новака ни на секунду. Хочется быть сейчас рядом с ним. Поддержать, успокоить и растопить тот айсберг, что при столкновении затопит кого и что угодно.
Домой мы приезжаем в тишине. Он помогает мне выйти из машины, провожает до подъезда.
– Принцессе привет.
– Завтра передам. Сегодня она ночует у тёти.
– Остаёшься одна? В тишине и покое?
– Да-да.
– Зависть, – улыбается он. – Ладно, не буду задерживать тебя, наслаждайся. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – поднимаю ладонь и машу ему на прощание.
На секунду хочется позвать его в гости, чтобы остаться с ним подольше, но я одёргиваю себя. По какому случаю? Попить чай? Это странно. Лучше вернусь в квартиру, сниму с себя тесный корсет и лягу спать.
Следую своему незатейливому плану. Только ещё набираю ванну с пеной, раздеваюсь и погружаюсь в горячую воду, в которой нахожусь больше часа. Накидываю огромную футболку, которую бабушка терпеть не может. Говорит, что она мужская и не придаёт мне ни капли женственности. А мне всё равно – сегодня я одна.
Вытираю волосы полотенцем и, кинув его на стиральную машинку, босая шлёпаю в комнату. Почитать, посмотреть сериал или лечь спать? Я так давно не была одна, что и не знаю, чем заняться. В это время я читала бы Полине сказку, но она уже спит. Влада прислала милую фотографию.
Словно в насмешку, за спиной раздаётся трель дверного звонка.
Не успев выйти из коридора, где находится дверь в ванную комнату, я оборачиваюсь. Но не спешу открывать.
Хм, кто бы там мог быть?
В груди неожиданно всё леденеет.
Что если это тот ублюдок? А как он меня нашёл? Стоит позвонить Леону?
Я чуть не бегу в комнату за телефоном, но вовремя осекаю себя.
А вдруг не он?
На цыпочках подхожу к двери. Смотрю в глазок и выдыхаю, увидев Новака, а не того ненормального блондина.
Стоп. Что? Леон здесь?
Незамедлительно открываю дверь, ошарашенно оглядываю мужа.
Он вернулся спустя час, как мы разошлись? Зачем? Что-то забыл? Или…
– Привет ещё раз, – говорю и замечаю его растрёпанный короткий ёжик. Помятую рубашку, расстёгнутый пиджак. – А что ты?..
Я обрываюсь на полфразы. Когда взгляд цепляется за разбитую губу, скользит вниз… туда, где по белой ткани, на правом боку, растекается кровавое пятно.
  
Глава 47
 
Вероника
– Какого чёрта, Новак? – первое, что вырывается при виде этого ужаса. Мы виделись буквально час назад! И вот он появляется таким, будто его собаки подрали!
– Чего орёшь? Всё нормально, – заходит в квартиру как ни в чём не бывало. – Я искупаюсь у тебя? Не хочу в таком виде домой возвращаться.
– Искупаешься, как только объяснишь, что произошло и откуда у тебя кровь, – настаиваю и протягиваю руку к рубашке. Задираю ткань, осматривая уже подсохшую на теле кровь и неглубокую рану. Немного успокаиваюсь – ничего серьёзного, но обработать всё же стоит.
Леон резко отшатывается и весело произносит:
– Воу-воу, Вероника, что с тобой? Ты меня домогаешься?
– Новак! Дурью не майся!
Пока я переживаю за этого идиота, он играет со мной.
Неожиданно надвигается на меня, заставляя сделать шаг назад.
– Расскажу. Потом, – говорит, распахнув двери ванной и быстро скрывшись внутри. А я продолжаю стоять посреди коридора и хлопать ресницами.
Вот это отдохнула, называется…
Пока Леон принимает душ, достаю аптечку и думаю о том, что могло с ним случиться. Догадываюсь, но верить в это не хочу.
 
Пытаюсь не накручивать себя, но всё равно делаю это, сидя на диване как на иголках.
Через пятнадцать минут Новак выходит из душа. Я как раз перебираю шкаф в поисках мужских вещей. На всякий случай, если он захочет переодеться. Он чистюля и вряд ли наденет трусы и брюки второй раз, тем более после душа. Но, вероятнее всего, сделает исключение.
Ибо одежды у меня нет.
– Я не нашла ничего, что могло бы налезть на твои плечи и зад, – признаюсь, выуживая с полки белую ткань. – Но есть простынь. Замотаешься в неё и можешь почувствовать себя Цезарем.
Оборачиваюсь, и постельное белье чуть не выпадает из рук. Нет, я подозревала, что испачканную одежду он не наденет, но… Наглец! Красуется в гостях в одном розовом полотенце на бёдрах. Причём… в том самом, которым я сама только полчаса назад сушила волосы.
– Мне не надо.
– Постыдился бы, – произношу тихо и недовольно.
– Чего? Наготы? – спрашивает очевидное, падая на диван. Кривится, хватается за бок. Порез немного кровоточит. Тут же подлетаю к нему вместе с аптечкой. – Ты меня и без полотенца видела, чего мне стесняться перед тобой?
Есть в этом правда. И я её игнорирую, полностью сосредоточившись на ссадинах и ранах.
Тяжело сидеть вот так перед бывшим мужем, которого любила до безумия.
Склоняюсь над ним, обнажённым, в одном полотенце, и пытаюсь унять барабанящее в груди сердце. Взгляд постоянно бегает по его кубикам пресса, возвращается на место повреждения и иногда соскальзывает на пах.
– Знаешь, что я вспомнила? – улыбнувшись, открываю аптечку и проваливаюсь в недавние воспоминания. Пытаюсь отгородиться от мужа.
– М?
– Это было зимой этого года. Примерно в это же время мне позвонила Настя, девушка Гордея, – упоминаю его лучшего друга. Не зря они сблизились – чем-то даже похожи. – Она попросила, чтобы я приехала. Гордей и её брат, Игорь, который тоже был на дне рождения, подрались и не захотели ехать в больницу. У одного было подозрение на сотрясение, а у другого – стёкла в спине. И вместо квалифицированного врача эти дураки позвали меня, ветеринара.
– Это намёк на то, что я дурак, раз приехал к тебе, а не в больницу?
– Отчасти, – приступаю к обработке раны на боку. Неглубокая, зашивать не надо. Но дезинфицировать и наложить повязку стоит. – Что произошло? Давай честно. Я устала додумывать.
– Упал. Потерял сознание. Очнулся – это.
– М-м-м, – мычу, надавив на порез. А он рычит. И, чёрт, это заводит. – Ещё один подобный ответ – и тебе придётся ехать в больницу. За гипсом. Чтобы звучало правдоподобнее. Это из-за того мудака, который пристал ко мне в туалете? Ты поехал к нему?
– Видишь, сама догадалась. И что мне рассказывать?
– Как так вышло, что ты пропустил удар? – указываю на его разбитую губу.
– Давно не тренировался.
– А это? – прикладываю бинт к порезу. – Не похоже на удар кулаком.
– На что-то упал. Извини, не было времени посмотреть. Руки чесались.
– Надеюсь, ты сделал это не на глазах у людей?..
– Нет, – усмехается. – Не переживай. Проблем возникнуть не должно.
Хотела бы я верить, но… У нас никогда и ничего не бывает легко и просто.
Обработав порез, накладываю повязку. Закрепляю пластырем и отодвигаюсь от него, на секунду выдохнув.
Передышка. Мне нужна передышка. Не думала, что находиться с мужем наедине будет так тяжело. Особенно после того, как ненависти почти не осталось.
– Надеюсь...
Откладываю всё на столик и вспоминаю про губу. Хоть там ссадина неопасная, но обработать не помешает.
Хватаю мужчину за гладкий подбородок, разворачиваю к себе. Зря делаю это. Ловлю его пронзительный и испытывающий взгляд.
– Как там, доктор? – спрашивает хрипло, приглушённо. Ощущаю его ладонь на своей спине. Кожу обжигает через футболку, и мурашки бегут по всему телу, поднимая волоски на затылке.