"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)
Над поляной с карканьем закружили вороны — другие птицы умолкли. Трещали и дымили ритуальные костры. Я продолжал петь хвалебные висы Гродде, призывая богиню принять Исгерд. Порой мне казалось, что мне вторили другие голоса, но не понимал, кому они принадлежали.
Я несколько раз обошёл вокруг ям и, затянув другую песнь — прощальную, направился к Исгерд. Она стояла по пояс в яме, и мне пришлось опуститься на колени, чтобы передать ей нож.
— Время пришло, Исгерд, — шепнул я, направляя остриё клинка ей в грудь. — Гродда ждёт тебя.
Я обхватил женщину за плечи.
— Гродда ужасная и великая, госпожа мертвецов и владычица Гродхейма! Благослови этот обмен!
— Обмен! — закаркали вороны.
— Обмен! — снова выкрикнул я.
— Обмен, — шепнула Исгерд, и сама навалилась на нож. Я обнял её и прижимал всё крепче, заставляя железо входить в плоть. Что-то хрустнуло и булькнуло. Исгерд кашлянула кровью, из уголка её рта вытекла тонкая алая струйка и спустилась по подбородку на шею, окрасив красным белоснежную рубаху.
Я взял Исгерд на руки и поднёс к яме Скегги. Вытащил нож и наклонил умирающую женщину над братом.
— Обмениваю Исгерд на Скегги, и да примет Гродда эту душу в своём царстве!
Вспыхнули костры, вытянулось пламя факелов. Исгерд забилась в моих руках, словно пойманная в силки птица. Скегги распахнул глаза и закричал, когда на него пролилась кровь ведьмы. Я продолжал держать Исгерд над ямой брата до тех пор, пока из неё не ушла душа.
Затем вытащил нож из груди Исгерд и окрасил свои пальцы её кровью. Стёр руны со лба Скегги и принялся рисовать на его нагом теле новые вязи, а затем проделал то же самое с ведьмой.
Скегги снова кричал и бился, но, казалось, не понимал, что с ним происходило. А затем он наконец-то затих — провалился в беспамятство.
— Ты сделал всё правильно.
Я обернулся. За моей спиной стояла Гродда — на этот раз в облике уродливой древней старицы. Лишь скованный из лунного света венец выдавал в ней богиню.
— Позаботься о ней, — из последних сил взмолился я.
Гродда улыбнулась.
— Конечно.
Когда всё было кончено, я бессильно повалился рядом с ямой. Костры потухли, Скегги блуждал где-то во тьме своего разума, а я не мог пошевелиться — ритуал вытянул из меня все силы. Поэтому когда за моей спиной раздались взволнованные голоса, я даже не смогу повернуть головы.
— Исгерд! — На поляну выбежала Вива. Рыжеволосая Вива-целительница, которая осталась в Сандвене вместе с Глоди и половиной наших людей. Девушка подбежала к сестре и принялась обнимать теряющее тепло тело.
— Почему ты здесь? — Прохрипел я.
— Мы всё здесь, — отозвалась целительница, баюкая голову Исгерд. — Мы привели весь хирд. Но я… Я опоздала.
* * *Исгерд похоронили там же, едва солнце окончательно взошло. Скегги перенесли в лагерь, и Вива вызвалась приглядывать за ним. Меня накормили и дали немного поспать, но сон дался с трудом. Слишком кипела кровь после проведённого обряда, хотя в членах не осталось мощи. С трудом опираясь на посох, я доковылял до костра, вокруг которого расселись хускарлы.
— Нужно решать, как брать Омрик. — Кьелл поприветствовал меня объятиями, устало опустился на поваленное бревно и протянул чуть озябшие руки к костру. — Мы едва не опоздали, хотя очень спешили. Глоди был в ярости, когда узнал волю Скегги.
Я присоединился к собранию. Кто-то тут же протянул мне мех с пряным мёдом.
— Но Скегги не с нами, — огрызнулся Йирдман. — К чему тогда говорить сейчас?
— К тому, что мы можем всё обдумать и затем предложить Скегги решение. И дальше уж он сам выберет, как поступить, — отозвался Кьелл. — Знаю, у Хинрика есть мысли, как взять Омрик хитростью, но для этого нужна слаженность. И раз он явился, то нужно всё обсудить сейчас. Времени мало. Мы едва к вам успели.
Йирдман не унимался.
— И с чего ты взял, что его соображения нам интересны? Хинрик не воевода.
— Зато Хинрик начертатель, — устало отозвался я. — Из всех, кто заливал глотки дармовым мёдом в гостях у Эовила, я единственный обратил внимание на веалльские фрески, в которых таилась разгадка, как брать местные крепости.
— Скегги доверяет Хинрику, — добавил Кьелл. — Иначе нас бы здесь не было.
Йирдман уставился на меня с недоверием.
— А может ты сам его проклял, начертатель? Может просто хочешь вести хирд вместо него?
— Осторожнее, Йирдман, — Кьелл поднял руку. Призывая хускарла успокоиться. — Хинрик не давал повода в нём сомневаться.
Я устало вздохнул, уронил голову на руки и, подавив злость, поднял глаза на Йирдмана.
— Если тебе так уж интересно, колдун не может снять ритуалом обмена проклятье, которое наложил сам, — сказал я. — Только чужое. Скегги проклял не я, и боги знают, что это правда.
Но хускарла мои слова не убедили.
— Ты мог подговорить начертателя Эовила и попробовать избавиться от Скегги чужими руками. У колдунов тёмные души, а у начертателей они чернее пещер гнавов.
— Осторожнее, — громче прорычал Кьелл и уставился на Йирдмана. — Чего распетушился?
— Он имеет право сомневаться, — ответил я. — Каждый вправе сомневаться и задавать мне вопросы. Я понимаю, что со стороны всё произошедшее кажется слишком странным. Поэтому я сижу здесь, не бегу, не скрываюсь от вашего гнева или отчаяния, а пытаюсь всем нам помочь. Выслушайте, что я предлагаю, а затем вместе решим, как брать Омрик.
Хускарлы зароптали, призывая Йирдмана к спокойствию.
— Ты чего, брат?
— И правда ведь, он пытается помочь…
Йирдман наградил меня мрачным взглядом, но подчинился и уселся на бревно напротив меня.
— Тогда говори, начертатель. Что ты надумал?
— Все слышали рассказ Гуллы о подземных ходях под Омриком? — Я обвёл взглядом собравшихся. Люди ёжились от утреннего холода. — О рабочем, что пролегает пол рекой и соединяет Цепные башни, и о недействующем, что идёт от церкви на старом кладбище к храму в крепости.
Мужи закивали.
— Дайте карту, я покажу, что придумал.
Кьелл, успевший изучить рисунок Гуллы, пока я приходил в себя после ритуала, протянул мне берестяной свиток. Я развернул карту и знаком попросил остальных приблизиться. Воины выжидающе нависли надо мной.
Я поставил палец в середину расчёркнутого углем пятна, обозначавшего Оствуд.
— Мы сейчас примерно здесь. — Палец скользнул на запад, пересёк тонкую линию ручья, что разделяла Свергло и Мерглумское королевство. — Через ручей есть брод, и мы сможем его пересечь. На мерглумской стороне лес редеет, и нужно соблюдать осторожность.
— Я понял. Там пара хуторов и древний каменный мост, который выводит напрямую к Омрику, — кивнул Йирдман. — Но мост, по словам Гуллы, охраняется.
— Конечно, охраняется. Но не думаю, что это станет большим препятствием, — отозвался я. — Главное — чтобы сторожевые не успели подать сигнал в крепость. Обычно они зажигают факелы.
Кьелл поставил палец на две чёрточки, обозначавшие мост через Улу.
— Мост нам нужен. Ула полноводна, мы не сможем переправиться вброд.
— Именно, — кивнул я. — Но это не все.
Пальцем я очертил широкую дугу от моста к кладбищу, которое Гулла нарисовала к северо-западу от крепости. Там ведьма обозначила и деревья. Значит, лес. А лес — это укрытие.
— Когда пройдём мост и большую реку, нужно держаться западнее. Чтобы выйти к кладбищу незаметно.
— Зачем нам кладбище?
Я улыбнулся.
— Стены Омрика высоки и неприступны для нас, ещё и в камень кое-где убраны. Поэтому я хочу использовать подземный ход, чтобы разрушить стену.
— И как?
— Ты плохо слушал меня, Йирдман. Веаллы подсказали, как.
Я рассказал им о фресках, что изображали горящих свиней в подкопе. Поведал, как выяснял, возможно ли такое. Упомянул и о Скегги, который заинтересовался этой мыслью. Мужи слушали меня со смесью удивления и возмущения. Кто-то и вовсе широко улыбался, не веря в подобный план. Но я продолжал говорить — объяснял, почему это могло сработать, старался убедить.