"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

  
Алекс Хай
 
Сыны мести
   
Глава 1
 
Всегда ненавидел Новолуния.
Время тьмы, страхов и слабости. Время, когда смерть спускается с ледяных гор, шляется по лесам и полям, заглядывает в окна и дышит в затылок. Время самых жарких молитв, великих жертв и тёмного колдовства.
Этой ночью я сам вызвался нести бдение в рощах. Я был единственным взрослым мужем на всём острове, а Новолуние и правда несло опасность, особенно для жриц. В такие ночи их колдовская сила умирала, чтобы возродиться на растущей луне.
Но в священных местах вроде нашего Свартстунна славления не должны прекращаться ни на мгновение. Поэтому я оберегал женщин и в одиночестве бродил по узким тропам рощ, читая воззвания к богам и кутаясь в подбитый мехом плащ.
Тьма была всюду. Я освещал путь факелом, но чем дальше уходил в леса, тем тревожнее становилось на душе. Это было далеко не первое Новолуние, когда мне приходилось нести стражу, но раньше все протекало куда спокойнее. Сегодня место, которое я считал своим домом, почему–то казалось мне чужим и враждебным.
— Вод Великий, отец богов и людей, услышь нашу… Ох, проклятье!
Большая тёмная птица, вроде бы ворон, сорвалась с ветки и бросилась прямо на меня. Я шарахнулся в сторону и от неожиданности уронил факел. Ворон едва не поцарапал меня, сбив с головы капюшон, и с карканьем взмыл в небо. Я быстро подхватил единственный источник света и инстинктивно потянулся к поясу. Из оружия у меня с собой был только ритуальный нож — в священных рощах мечи и топоры запрещены.
Истошно крича, ворон принялся кружить над лесом богини Хевн. Птицы носились над деревьями, орали и тревожно били крыльями. На них это было совсем непохоже: здесь пернатых не трогали. Наоборот, почитали и подкармливали, видя в них посланников богов. Что же тогда их напугало?
Я крепче перехватил факел, на всякий случай обнажил нож и пошёл на шум.
— Хевн–мстительница, услышь мои слова и прими почтение, — прошептал я, ступив на священную землю. Странности странностями, но про славления забывать нельзя.
Ели росли плотными рядами, широкие лапы нависали над тропой так, что мне приходилось пригибаться и следить, чтобы не опалить огнём деревья. Чем ближе я подбирался к алтарной поляне, тем громче становились птичьи крики. Вороны бешено носились над жертвенными камнями, деревьями и моей головой, разрезая ночную тишину громкими криками.
— Подкиииидыш! — Огромная птица рухнула на меня, выплюнув ругательство низким мужским голосом. И тут же снова взлетела к звёздам.
— Убийца! — Другой ворон пронёсся над моей макушкой, задев крылом. Я вскинул руку, чтобы отогнать его, но он приземлился на ветку ели и зашёлся заливистым женским смехом.
Ну и жуть. Умом–то я понимал, что вороны — пересмешники. Слышат слова и просто их повторяют. Но всё равно мне стало не по себе. Не ночь, а котёл дурных знаков. Неужели наши жрицы ничего не почувствовали?
— Невеждааа! — Донеслось откуда–то сверху. Обругать ворона я не мог — непочтительно. Поэтому просто поднял над головой факел и продолжил идти сквозь рощу, надеясь, что пламя отпугнёт особо наглых птиц.
Никогда на моей памяти они себя так не вели. Что же за ночь сегодня такая?
— Жерррртва! — кричали над алтарём. — Жерррртва! Жеррртва! Жеррртва!
Я отмахнулся от ещё одной птицы и ускорил шаг. Вороны теперь просто кружили надо мной, но не пытались нападать. Может поссорились из–за добычи — мы всегда оставляли жертвенное мясо на алтарных камнях. Или же исчезнувшая луна на них так повлияла. Я должен был проверить алтарь.
— Хинрик…
Я остановился. Звали меня, и этот голос не был вороньим. Мягкий, вкрадчивый женский — но незнакомый. И слышен был так отчётливо, словно шептали мне на ухо. Я обернулся — никого.
— Хинрик, иди сюда.
Я тряхнул головой. Бред какой–то. В роще не должно быть никого, кроме меня. Все жрицы наверняка уже спали. Жертвоприношения совершились на закате, здесь больше некому и незачем находиться. Кого же тогда могло принести в рощу Хевн?
 
Выйдя на поляну, я замер. Вороны продолжали носиться над кронами деревьев. Поднялся ветер с моря — такой сильный, что едва не сбил пламя факела. В центре вытоптанного круга у алтаря стояла женщина. Я никогда не видел её прежде — и это уже показалось странным. На Свартстунне чужих людей нет — это небольшой остров посреди моря, и здесь каждый человек наперечёт.
— Кто ты? — тихо спросил я.
Она не ответила. Женщина была хороша собой — красивое чуть суровое лицо, длинные косы трепетали на ветру, сияющие, словно звёзды, глаза. И всё же что–то в её облике меня отталкивало. Что–то неправильное, ненастоящее… Неживое. От облачённой в длинный плащ фигуры исходило слабое сияние.
— Хинрик, — позвала она. — Подойди ближе.
Я медлил. На всякий случай моргнул — наваждение никуда не делось. Женщина не улыбалась. Наоборот, при взгляде на меня по её лицу пробежала тень гнева. Только сейчас я заметил, что в руке незнакомки был длинный ритуальный нож, каким жрецы забивали жертв.
— Кто ты? — повторил я и опустил факел. Вороны прекратили орать.
— Время пришло, Хинрик, — мягко сказала странная гостья и подняла нож. — Пришло время для истины. Правда здесь, на острове.
Я непонимающе уставился на неё.
— О чём ты говоришь?
Незнакомка словно не слышала. Лишь сверлила меня странными блестящими глазами.
— Выполни долг! — крикнула она, и сотня воронов снова принялась с карканьем носиться над нами. — Уплати!
— Долг!
— Плата!
— Кррровь! — орали они.
— Что за долг? — громко спросил я, перекрикивая птиц и ветер.
И вновь женщина не ответила. Лишь печально улыбнулась. Отгоняя воронов, я шагнул к ней, но она вскинула руку в предупреждающем жесте. А в следующий миг пронзила себя ножом.
— Ох ты ж!
Я бросился к ней, но вороны обратились против меня. Кружили, клевали, били крыльями и царапали когтями, стремясь мне помешать.
— Пошли прочь!
Взревев, я выхватил нож и прокладывал себе путь, размахивая им во все стороны, словно и сам заразился их безумием.
Наконец птицы отступили, взмыли ввысь, и я добежал до незнакомки. Она лежала неподвижно у подножия алтаря и улыбалась. Странное свечение вокруг её тела пропало. Лишь глаза по–прежнему сияли.
— Дура! Что ты наделала?
Я опустился на колени и протянул руку, чтобы осмотреть её рану. Я знал руны — пусть не все, но жрицы даровали мне пару исцеляющих заклятий, и у меня отлично получалось. Может, я ещё успею ей помочь. Может…
— Не прикасайся ко мне, Хинрик. — Она прикрыла глаза и улыбнулась ласково, как мать при взгляде на родное дитя. — Тебе ещё… рано.
— Лежи смирно, — приказал я и потянулся к её плащу.
— Оставь. Всё уже давно свершилось. Всё предначертано. Выполни долг, Хинрик.
Я не знал, кем она была и зачем сделала это. Но мог попробовать спасти ее. Хотя кого я обманывал? Эта безумная только что воткнула нож себе в грудь. Странно, что она всё ещё дышала и могла говорить.
Незнакомка покачала головой и закрыла глаза. Она выглядела безмятежной, словно совсем не чувствовала ранения. Я прикоснулся к ней, и тут же перед моим лицом взорвалась яркая вспышка. Глаза чуть не лопнули от внезапной острой боли.
— Ааа!
Сияние ослепило меня, я почувствовал, что ноги оторвались от земли. Я выронил факел, повис в воздухе и куда–то полетел, яростно болтая руками и ногами.
Удар. Боль пронзила спину и шею. Всё перед глазами резко потемнело. Я оглох и ничего не видел.
А затем пришла тьма.
  
Глава 2
 
— Хинрик! — Низкий рык воительницы Вигдис сотряс лес. — Где ты, лисье отродье?
Мгновенно очнувшись, я подпрыгнул, точно напуганный кот.
И тут же пожалел об этом: спина и голова болели так, что впору было молить о быстрой смерти. Но боль отступила, когда я с ужасом вспомнил события прошлой ночи. Та безумная женщина! Она же наверняка лежит у жертвенного камня, мёртвая. И мне придётся как–то объяснять остальным, откуда она взялась в лесу Хевн.