Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории

В Древнем Риме тирийский пурпур вызывал ажиотаж. Он использовался в одеяниях сенаторов, носивших тогу praetexta, на которой была только одна пурпурная полоска на белом или почти белом фоне. Победоносным генералам разрешалось надевать тогу picta из пурпурной ткани, расшитой сценами победы. Став императором, Юлий Цезарь сделал ее своим повседневным одеянием и наложил запрет на ношение для всех остальных.
Тирийский пурпур продолжал играть царственную роль вплоть до эпохи Византийской империи. Из-за чрезмерной добычи морских улиток пигмент становилось все труднее и труднее получить, а падение Византии под натиском османов в 1453 году резко ограничило доступ западных стран к пурпурным тканям. К 1464 году папа Павел II сменил цвет одеяний своих кардиналов с тирийского пурпура на карминовый красный.
Когда другие центры власти последовали его примеру, большая часть королевской символики «окрасилась» в красный, хотя пурпур по-прежнему занимал важное место. Например, на фреске Микеланджело «Страшный суд» начала XVI века изображен торжествующий Иисус в фиолетовых одеяниях. Такой эпитет, как «порфирородный», до сих пор существует в языке – он произошел от цвета красно-фиолетового порфирового мрамора, которым была отделана родильная палата Большого дворца в Константинополе. Этот павильон предназначался для женщин из императорской византийской семьи, особенно если они рожали потенциальных наследников престола. В недавнем прошлом английские монархи Георг VI и Елизавета II использовали королевские ассоциации, которые вызывает этот цвет, при оформлении коронаций. Британская правительница утроила силу фиолетового: мантия, драгоценные камни в короне и драпировки на официальных коронационных портретах были выполнены в его оттенках.
Хотя отдельные попытки возродить производство тирийского пурпура в средиземноморье принесли некоторые результаты, центр производства красителей из морских улиток в наше время находится в Пинотепа-де-Дон-Луис, небольшом городке на тихоокеанском побережье Оахаки, Мексика. Миштекские красильщики и ткачи, проживающие там, считают tixinda – пурпурный пигмент, получаемый из морских улиток, – священным наряду с местными индиго и кошенилью, и вот уже более 1,5 тысячи лет устойчиво управляют численностью популяции улиток. Purpura pansa, вид моллюсков, с которым они работают, не нужно убивать, чтобы получить краситель. В настоящее время менее двух дюжин мужчин-миштеков имеют лицензию на то, чтобы ходить по берегу моря во время отлива, поднимать улиток с камней и «доить» для получения красителя. Они наносят выделяемый секрет – нейротоксин, необходимый, чтобы подчинить себе мелких моллюсков, – прямо на мотки хлопчатобумажной пряжи, свисающие с запястий, и возвращают улиток обратно, чтобы те могли восстановиться. Под воздействием света и воздуха секрет окисляется, превращаясь из желто-зеленой слизи в голубую, а затем приобретает потрясающий красно-фиолетовый оттенок. Если нанести его на пряжу одним слоем, то получится цвет средней яркости, в то время как три или четыре нанесения дают удивительный темный тон, чем-то напоминающий тирийский пурпур, столь ценившийся в древней Европе и Персии.
Монархи более близких к нам эпох, такие как король Англии Георг VI, также использовали фиолетовый цвет как символ королевской власти.
Джеральд Келли. Его покойное Величество король Георг VI. 1939.
Развитие туризма в этой части света стало серьезной угрозой для улиток, производящих пигмент. Местные рыбаки собирают Purpura pansa вместе с другими моллюсками, чтобы подавать туристам севиче. Популяция морских улиток резко сократилась. Количество пряжи, которую могут окрашивать миштеки, также уменьшилось. За летний сезон крашения, раньше дававший десятки мешков пряжи, теперь можно подготовить чуть больше дюжины мотков пурпурного цвета тиксинда, а насыщенные темные оттенки, получаемые после от тройного или четверного окрашивания, больше не встречаются. Вероятно, если привычки местных рыбаков не изменятся, этот прекрасный аспект миштекской культуры исчезнет через несколько лет.
  
 Мурасаки Иро 
В Японии фиолетовый цвет также является императорским. Хотя при раскопках археологического памятника бронзового века в Ёсиногари (III век до н. э. – III век н. э.) были найдены свидетельства того, что шелк и конопляные волокна окрашивались пигментами, получаемыми из моллюсков, императорский пурпур в Японии добывают из Lithospermum erythrorhizon. Этот представитель семейства бурачниковых по-японски называется murasaki, а по-русски – воробейник пурпурно-синий. Шиконин – химическое вещество, содержащееся в его корнях, – является источником пурпурного, а также может применяться как противовирусное средство. Он используется в традиционной китайской и японской медицине, и некоторые исследования говорят о том, что шиконин может являться эффективным лекарством против ВИЧ[125].
Миштекские женщины, живущие вдоль тихоокеанского побережья Оахаки, до сих пор носят посауанко – юбки с запахом, сотканные из тканей, окрашенных индиго, кошенилью и тиксиндой – фиолетовым красителем, получаемым из находящихся на грани вымирания морских улиток.
В 593 году нашей эры принц Сётоку, племянник овдовевшей императрицы Суйко, был назначен регентом Японской империи. По-прежнему уважаемый сегодня за продвижение буддизма по всей стране и за принятие Конституции семнадцати статей[126], определявшей стандарты благочестия и морали для государственных чиновников, Сётоку также формализовал роль фиолетового цвета в придворной жизни. Его полумеритократическая 12-уровневая система шапок и рангов, разработанная в 603 году нашей эры, закрепляла разные оттенки за тремя высшими слоями японского общества. Членам императорской семьи было дозволено носить пурпурные одеяния по праву рождения, но за высокие достижения в области религии, искусства и политики можно было также заслужить платье, называемое sokutai, и шапочку того или иного тона.
Однако Мурасаки – это не только слово, обозначающее фиолетовый цвет в японском языке, но еще и псевдоним почитаемого автора «Повести о Гэндзи»[127], госпожи Мурасаки Сикибу, которая в 1008 году нашей эры написала первый роман на японском языке. Возлюбленную главного героя, Гэндзи, зовут так же, и их любовь пронизана цветом и ароматом фиолетовой глицинии.
Хотя пурпурный цвет и по сей день, спустя более 1400 лет, считается в Японии символом императорского статуса, в период Хэйан (794–1185 гг. н. э.) из-за редкости воробейника пурпурно-синего высокий статус означал черный. В настоящее время растение находится в Японии на грани исчезновения, и собирать его в дикой природе запрещено. В 2000 году в городе Оита было основано «Общество по изучению способов воскрешения древнего воробейника пурпурно-синего Оку Бунго» с целью его сохранения путем выращивания в качестве источника натурального красителя[128].
Поэтесса и писательница госпожа Мурасаки Сикибу (ок. 973–1025 гг. до н. э.) написала «Повесть о Гэндзи», первый роман на японском языке. Ее имя означает «фиолетовый». Цукиока Ёситоси, госпожа Мурасаки, смотрит на Луну в поисках вдохновения в Исияма-дэра, 1889.
 Коронная чакра 
Размышления о королевской власти и божественной природе часто пересекаются, поэтому нет ничего удивительного в глубокой связи фиолетового цвета с духовностью. В христианстве он встречается в качестве литургического в исключительные моменты трансформации, появляясь в недели, предшествующие Пасхе и Рождеству, а также во время обрядов исповеди и последнего причастия.