Влюбиться на максимум (СИ)

Шампанское допито по дороге к колледжу, и пустая бутылка отправляется в урну на парковке.
Немного шатающейся походкой, с играющей в голове веселой песенкой направляюсь к зданию.
Перед охранником делаю непроницаемое лицо, чтобы не догадался в каком я состоянии.
Только закончился урок, учащиеся высыпают из классов в коридор, и я привлекаю всеобщее внимание своим нарядом.
Но мне плевать, даже немного льстит… Прийти зимой в гольфах, юбке, чуть прикрывающей задницу и рубашке, пуговицы которой готовы в любой момент разъехаться на груди — это смело.
Пока поднималась по лестнице на третий этаж, поняла, что не напрасно к этому наряду прилагаются трусики шортиками. Каждый, кто был ниже меня на несколько ступенек, заглядывал под мою юбку.
В классе истории всего один одноклассник, Вайсман. Удивительно, но никогда не замечала — он красавчик. Русые, чуть вьющиеся волосы, нос с небольшой горбинкой, светло-карие глаза, которые заметно расширились, увидев меня.
Скорее всего, алкоголь заставляет не только женщин становиться привлекательными.
— Оу, оу, оу! Макс, ты, наверное, не в курсе, но у нас форма другая. Не из сексшопа, — издевательски улыбается.
— Где все? — осматриваюсь, пропуская мимо ушей его шутку.
— Так физкультура была. Все, кто выжил после вчерашнего там, потом в столовку. Я им не завидую…
— А ты особенный?
— Я освобождён до конца года, забыла?
Да я и не помнила!
— Калинин где?
— В препараторской закрылся, — кривит губы.
— Один?
— Вроде…
Замечательно!
— Окей. Помоги мне парты сдвинуть.
— Нафига? — удивленно вскидывает бровь.
— Просто молча сдвигай, — командую.
Мы вдвоём выстраиваем столы зигзагом, чтобы можно было легко перешагнуть с одной на другую.
В какой-то момент замечаю, что Стэп залипает на мою задницу.
— Зенки отвёл! Пока я тебе их на жопу не натянула.
— Так ты бы ещё короче юбку напялила, — бурчит. — Видимо только Фролову позволено это делать. Кстати, все думали, что вы продолжили приятный вечер после отъезда. Он тоже на занятия не явился.
— Без понятия, где он…
Это правда. Я не помню, как сама-то домой попала, а про пацанов и Линку вообще молчу. В нашем чате с утра тоже перекати-поле гуляет.
Порывшись в рюкзаке, выуживаю портативную колонку и подключаю её по блютуз к телефону.
— Макс, Федоровна нас повесит за несанкционированную дискотеку в колледже.
— Да пошла она…
— Похоже, у тебя сегодня стоп-кран сорвало… Ты ещё после тусовки не отошла?
— У меня, Стэп, с утра своя вечеринка, — похлопываю его по щеке.
Блин, гладенький какой! Как попка младенца.
— У тебя борода, Вайсман, растёт? — пощипала кожу на его лице.
— Макс, ты датая! Сдурела в таком состоянии на занятия приходить? — возмущается.
— Тшш, — прикладываю палец к его губам. — Чё ты орёшь? Можно подумать, ты — праведник.
— Я же бухой в колледж не прихожу…
— Правильно, с похмелья. А помнишь обдолбанный пришёл? Хихикал всю биологию, когда Заноза про пестики и тычинки рассказывала, — напоминаю.
— Всего раз было…
— И у меня раз. Первый и последний… Боюсь, долго я здесь не задержусь. Помоги подняться, — требую, протягивая ему руку.
Стэп хватает меня за талию, ловко подсаживая на парту, при этом скользит руками по моим бёдрам.
— Но-но, не для тебя мама ягодку растила, — убираю его ладони от себя.
— Ты опять танцевать собралась? Вчера было круто, но вряд ли Калинин такое шоу оценит, — смотрит на дверь, за которой сидит Гордей.
— Ещё как оценит. Ты его плохо знаешь, — наклоняюсь и шепчу парню на ухо. — Есть у него маленькие слабости, — расстёгиваю нижние пуговицы и завязываю концы рубашки на узел, оголяя живот.
Начинают подтягиваться первые зрители.
— Что у вас тут? — смотрит на нас Петрищев.
— Продолжение банкета! — произношу громко, хлопаю и раскидываю руки в стороны.
Стэп только пожимает плечами, сидя у моих ног.
Когда я включаю музыку на всю громкость, он достаёт телефон и включает камеру.
Через секунд пятнадцать из препараторской вылетает ошалевший Калинин и смотрит на нас огромными глазами.
 
Сучонок! Вот почему ты такой красивый, а? Весь такой идеальный… Только за охрененным фасадом прячется душонка предателя.
Я двигаюсь к нему в танце, ловко переступая с одной парты на другую, под песню " Трудный возраст".
Он застывает. Вижу, как у него пересохло во рту, и он пытается сглотнуть комок, застрявший в горле.
"А помнишь небо, помнишь сны о молчанье?
Юное тело в голубом одеяле…"
Губы Гордея сжимаются от злости в сплошную линию, а глаза мечут гром и молнии.
"Знаешь, это тело только для тебя,
Ну и что, что возраст он не навсегда.
Я пишу тебе письмо текстом сырым:
"Я жду тебя, твоя Максим".
Останавливаюсь в метре от него и присаживаюсь на столе так, что почти видно мой зад.
— Прекрати! — рычит на меня, а у самого от увиденного глаза горят.
Стэп подходит ближе и снимает нас.
— Камеру выключи! — орёт на него Калинин.
— А это не камера, Гордей Петрович. Прямой эфир. Уже пятьсот зрителей, — довольно лыбится.
В класс влетает директриса, зав по воспитанию и несколько преподов. Среди них Метла…
Я удобно усаживаюсь на парту, носками туфлей цепляя ноги Дэй, за что получаю от него уничтожающий взгляд. Дергает коленями, в попытке скинуть мои ботинки.
— Дай сюда, — вырывает телефон у Стэпа и прерывает запись эфира.
— Что здесь происходит? — вопит Лидия Федоровна. — Ермолаенко, ты, что себе позволяешь? И что на тебе? — осматривает меня.
— Одежда… Мило, да? — поправляю юбку, раскладывая её на парте солнышком и смотрю с улыбкой на Калинина.
Он прячет глаза. Стыдно тебе? Хреново? А мне каково после твоей измены?
Не знаешь…
— Гордей Петрович, может, вы мне объясните, что здесь происходит?
Он молчит.
Нечего ему сказать, Лидия Федоровна.
— Вы не видите — она пьяна, — подаёт свой противный писклявый голос Метлина.
— А вы, Светлана… Михайловна, когда-нибудь слышали, что на чужом несчастье своё счастье не построишь? — смотрю на неё свысока.
— Ты о чём, Ермолаенко? — не понимает меня.
— А то, что он не только с вами спит, но и со мной, — киваю на Гордея, убивая всех своими словами.
Воспитатель даже за сердце схватилась.
— Вы… Да как… Так нельзя… — начинает заикаться директриса, поворачиваясь в недоумении по сторонам. — Все трое ко мне в кабинет! — орёт на нас.
У Калинина сейчас пар с ушей пойдёт от злости. Метлина покраснела, как помидор и почти пустила слезу. А все собравшиеся тихо шушукаются и хихикают.
— Шоу окончено! — встаю на столе и спрыгиваю на пол. — Гастроли цирка подошли к концу. Место клоуна вакантно…
  
Глава 62
 
У меня стойкое ощущение, что я в какой-то другой реальности. Неужели это со мной сейчас происходит?
Я стою в кабинете директора колледжа, как лет семь назад, и меня отчитывают за то, что я себе лишнего позволил.
Макс вообще, похоже, пофиг. Нахуевертила дел и сидит, улыбается. А что взять с пьяной дурочки?!
"Надеюсь, она в постели лучше меня".
Это сообщение я прочитал только утром. Мне в травмпункте вкололи какую-то анестезию, я до дома с трудом доехал, чуть не уснул за рулём. Почему никто не предупредил про побочки? Добрался до кровати и сразу отрубился, как был, в одежде…
Сначала спросонья с минуту втыкал, что она имела в виду, потом уже понял — про Метлину.
С чего она должна быть лучше? Я с ней не был. И поцелуй её не понравился. Любимых так не целуют… Ни огня, ни страсти.
— Гордей Петрович, я всё понимаю, вы молодой мужчина, но романы с ученицами — это против этики. А любовный треугольник вообще за гранью… — на высоких тонах произносит Лидия Федоровна.
Кидаю косой взгляд на Макс, она нагло лыбится в ожидании моих оправданий.