Влюбиться на максимум (СИ)
Прямо ему в лицо, не отрывая от него взгляда. Кажется, сейчас кто-то ещё в этом кабинете взорвётся. Гордей подходит и отбирает у меня наушники, вытащив прямо из ушей.
Эй, это мои аирподсы!
Открываю рот надерзить ему, но он жестом руки приказывает мне захлопнуть его. И прячет наушники в карман.
— Получишь, когда решишь тест на пять.
Значит — никогда. Потому что я его решать не собираюсь. Ставлю наобум галочки в ответах и протягиваю ему листок. Он не смотрит в него и кладёт на стол за своей спиной. Протягивает ещё один бланк. Точно такой же.
— Я сказал на пять, — цедит сквозь зубы злобно.
От его тона у меня мурашки по телу побежали.
Ну, пожалуйста! Хнык… Я не хочу на олимпиаду. У меня соревнования скоро.
Тренер — не ты, он нянчиться не будет. Рявкнет так, что сердце в пятки уходит. Вот его я боюсь, точнее трепетно уважаю. Филипчук — мужик строгий, у него не забалуешь. С ним бы я такое, как сейчас, себе не позволила.
Мягкотелый ты, Калинин. Заорал бы, что ли для приличия.
Нет? Ну и дурак.
Глава 41
— Макс, рожай быстрее, мы с тобой уже здесь вдвоём полчаса сидим. Все давно решили и ушли.
— Тест сложный, — бубнит, подпирая ладонью щёку.
— Не ври. Для тебя — это орехи.
— Не говори про еду, я есть хочу, — переваливается на другой бок.
— Вот ответишь, и поедем, поедим куда-нибудь.
— Не хочу я, — ноет, положив голову на парту.
— Есть не хочешь? — давлю на слабое.
— Кушать я хочу. Тест твой решать не хочу. Нахрена мне эта олимпиада? — возмущается, прикрывая лицо рукой.
— Так причина только в этом? — усмехаюсь.
— Да. Некогда мне на слёты ботанов ездить. У меня скоро соревнования одни за другими будут, — потирает затылок.
— Не хочешь — не надо. Толку от этих олимпиад мало, если только не всероссийская победа. Но я тебя так быстро до такой не натаскаю.
Макс быстро ставит галочки в правильных ответах и подаёт мне листок.
— Можешь, когда хочешь.
— Да, я ещё кое-что умею, — подходит ко мне, поднимается на цыпочки и целует в губы.
— Вау! Прямо здесь? И не боишься?
Подсаживаю её на стол, обхватываю лицо руками и целую. Моя сладкая любимая девочка сводит с ума одним прикосновением губ.
— Макс, не шали, — чувствую, как её рука проникает ко мне в карман.
— У тебя кое-что моё, — забирает наушники.
— Кстати, это был перебор, — шепчу в губы. — Ты мешала другим…
— Прости, но мне было скучно. Давай ты дашь мне список тем, и я буду приходить только на те занятия, что мне интересны.
— Нет. Ты будешь ходить на все, — рывком прижимаю к себе и снова целую.
Мы теряем счёт времени и всякий страх, забывая, где находимся. И поплатились за это. Краем уха улавливаю отчётливый стук в дверь.
Фак! На пороге Селезнева.
— Я шапку забыла, — произносит сдавленно, глядя на нас.
Она находит её под партой и направляется обратно к выходу, молча уходит, покосившись на нас и долбанув дверью.
— Попадос, — отпускаю любимую.
— Она давно знает. Это Селезнева была тогда летом на реке, — откровенничает Максим.
Охренеть!
— И как давно ты уже в курсе?
— Она через неделю мне фотки скинула. Шантажистка… Думаешь, почему я её до сегодняшнего дня не трогала? Это была сделка. Я молчу, она тоже.
— Зачем сегодня тронула? Ты нас подставляешь.
— Пусть не лезет на мою территорию, — злобно скалится. — Поехали есть, у меня тренировка через два часа.
— Подожди меня внизу, сдам ключи и приду.
— Окей, только не долго, иначе я съем тебя, — прошлась пальчиками по моей груди.
А она не такая уж и невинная. Или быстро учится?
— Почему вы ненавидите с Селезневой друг друга? — спросил у Макс в кафе.
Старая мысль помирить их ещё жива.
— Не порть аппетит, я не хочу это вспоминать, — сжала челюсти.
— Вы были подругами, но почему-то поссорились.
— Мы дружили всего год. А потом она поступила, как конченая сука. Я не прощу такое.
— Что произошло, Макс? — взял её легонько за руку.
— Это неприятная, даже мерзкая история, — скривила губы.
— Расскажи… Пожалуйста…
Она долго смотрела на меня, а потом заговорила:
— Мне было четырнадцать. Мы год уже жили в этом городе, сначала меня родители отправили учиться в восьмой лицей.
— Я там учился.
— Ну да, школа для отпрысков толстосумов. Там я проучилась месяц, ездить в неё было далеко и неудобно, поэтому меня перевели в нашу школу. Тут я познакомилась с Селезневой, сошлись на фанатской любви к одной группе. Не спрашивай какой, я уже переросла увлечение ей.
Однажды после школы пошли к ней домой через парк, решили срезать путь напрямую, по дорожке, которой мало кто пользовался, — она сделала паузу. — Из кустов вышел мужик в плаще на голое тело, достал свой… и начал дроч… Пфф, — засмущалась. — От увиденного я вросла в землю. А Селезнева оказалась шустрой и сбежала, оставив меня с ним одну. Я просто стояла и смотрела, как он это делает, а в голове крутилась мысль: что если потом он на меня накинется? Но не убегала, не знаю почему… Тогда я не знала про таких больных. Слышала, но подробностями не интересовалась. Они не нападают на жертв, им важен процесс созерцания их изврата. В общем, он кончил и свалил. А я стояла и понимала, что меня сейчас морально поимели. Это не порно втихаря от родителей посмотреть, это перед моими глазами было.
Но это не самое страшное… Селезнева побежала не домой, а в школу и рассказала всё директорше. Меня потом ещё долго таскали по врачам, психологам, проверяли моё физическое и душевное здоровье. Одноклассники издевались и смеялись. Да и вся школа тоже… В один прекрасный день я не выдержала и оттаскала Крякву за патлы посреди школьного коридора. А на следующий пошла и записалась на тайский бокс. Я два года тренировалась и искала этого извращугу в парке, когда нашла — отметелила так, что, надеюсь, он забыл, как лысого на людях гонять. Когда вышла на него, кстати, он перед двумя маленькими девочками прибором своим тряс. Им лет по десять всего было…
— Охуеть!.. Прости, вырвалось, — поднял руки в оправдание.
— Ничего. С тех пор мы и не дружим больше. С мальчишками проще, они не предают.
— Она же хотела как лучше, — попытка переубедить.
— А сделала только хуже. Мне пришлось пройти через тучу унижений. А потом добиваться уважения кулаками. Парни быстрее, кстати, подобное забывают и проникаются к тебе дружбой.
— Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Кто-то всегда хочет большего — любви.
— До недавнего времени я верила, но сейчас не уверена…
— Из-за Фролова?
— Из-за тебя! Я друга потеряла. Он не разговаривает со мной, даже не смотрит в мою сторону.
— И зачем? Ты только ранишь его. И вообще, мне не нравится ваше общение. Я ревную, — посмотрел строго.
— Я как-то пережила ту белобрысую из Сочи и ничего, — напомнила мне.
Она меня будто в дерьмо мокнула.
— Я был свободен и активно боролся со странной одержимостью тобой. Я тогда и понятия не имел, что влюбился.
— Неужели никогда не влюблялся?
— Влюблялся, — снова вспомнил об Аньке. — Но всё было по-другому. Да и плохо я с ней обошёлся, сейчас очень об этом жалею.
Плохо — это слабо сказано. Как скотина поступил.
Аня пришла к нам в середине учебного года в девятом классе. Маленькая, миленькая, скромная. Я сразу влюбился, даже устроил так, чтобы мы сидели за одной партой. Год я по ней вздыхал, пытался проявлять активность, приглашал в кино и погулять, но она всегда отказывала. Я стал специально общаться с другими девчонками, сосаться с ними на переменах на её глазах, но она лишь молчала и отворачивалась. И я плюнул на эту любовь, стал вести разгульный образ жизни. Странно, но чувства быстро сошли на нет.
После выпускного в одиннадцатом родители сняли для всего нашего класса загородный дом, и мы поехали отмечать праздник туда. Алкоголь лился рекой…