Влюбиться на максимум (СИ)

— Это одежда виновата. Она себя в ней чувствовала некомфортно и неуверенно. Это наложило отпечаток. Она повела себя, как типичная девушка. Отсюда истерика, слезы, отрицание, — произнесла мама. — Это ослабило её. Она говорила, что ощущает себя голой в платье. Но оно ей так идёт…
— Уже ничего не изменить, — вздыхаю.
Раздается звонок в дверь и Вера Юрьевна шустро бежит открывать, на ходу слегка скользя пальцами по ладони мужа.
Почему этот момент так привлек и зацепился в моей памяти?
Приехали Славка и отец.
— Принести чай или кофе? — спрашивает Вера Юрьевна, оглядывая всю нашу мужскую компанию.
— Да, Верочка, приготовь нам кофе, — спроваживает её муж на кухню, обняв за плечи и подталкивая к двери.
— В общем, к нам приходили ночью, мать валидол горстями глотает. Давление поднялось впервые за последние четыре года, — отчитался отец.
— На квартиру мы ездили сразу. Но я уже знал, что тебя там нет. В школу придут вот-вот, так что проблемы на работе тебе, скорее всего, обеспечены, — добавил Славян.
— Похрен на эту работу, — встал у окна и посмотрел вдаль.
— Почему сюда не пришли? — интересуется Виктор Иванович.
— Макс здесь не прописана, а тревожить вас среди ночи никто не рискнул, проблем не хотят с начальством, — объяснил Славка. — С утра нагрянуть хотели.
— Да, наворотил ты дел, сынок… Не мог выбрать отпрыска кого-нибудь другого? Ещё бы сына президента отметелил.
Я зыркнул злобно на отца:
— У него дочери. Мне что надо было его безнаказанным оставить? Макс заупрямилась идти в полицию.
— Врезал бы разок — ему чахлику хватило. А так теперь через трубочку пару месяцев будет питаться, — посмотрел на меня Слава.
— Правильно сделал, — поддержал меня Виктор Иванович. — Если бы не в машине напал, Макс его и сама бы уделала. Всё равно не растерялась и смогла от него сбежать.
Вошла Вера Юрьевна с подносом, на котором кофейник и чашки. Мы замолчали.
— Я сейчас печенье и конфеты принесу, — ушла снова на кухню.
Отец ловко по-хозяйски разлил ароматный напиток по чашкам.
— Такое собрание по мою грешную душу? — раздался голос Макс от двери.
Она стояла сонная и взлохмаченная, уснула с мокрой головой.
— Доброе утро! — поздоровался за всех её отец и улыбнулся.
— Пап, не стоило всех собирать, со мной всё в порядке.
— На Гордея дело завели за избиение Мерзликина. Макс, ты должна встречное написать. Мы сейчас поедем в больницу зафиксировать побои. Петр Дмитриевич отвезёт твою одежду в лабораторию, для экспертизы, потом к прокурору. Он под губернатора не прогибается.
— Гордея посадят? — посмотрела на отца, потом на мать, которая встала в дверном проёме.
— Пока арестуют… Я буду добиваться подписки о невыезде на время расследования, — подошёл к ней мой отец и обнял за плечи. — Макс, без твоего заявления нам нечего им противопоставить.
— Хорошо… — качнула головой.
— Тогда завтракайте и разъезжаемся каждый по своим делам, — заключил Виктор Иванович.
— А если у нас не получится? — спрашивает Макс, прижимаясь ко мне.
— Получится, я уверен. На крайний случай, твой отец сказал, что у него есть что-то серьёзное на губера.
— Как же это противно, вся эта грязь. Зачем отец туда лезет?
— У него спроси. Мне пора ехать Макс, иначе меня не отпустят по подписке, — поднимаю её подбородок и целую в губы. — Будь сильной, хорошо? Ты боец, а не нюня!
— Конечно. Жаль, что я сама не смогла ему навалять. Не было места развернуться. И задохлик не такой уж и хилый оказался.
— После драки кулаками не машут. Тебя будут допрашивать, вопросы не самые тактичные, — предупредил.
— Я знаю. Не парься — не сломаюсь.
— Не скучай, я скоро вернусь, и снова сможешь пытать меня неприличными вопросами, — ещё один поцелуй и я ухожу.
Внизу ждёт Славка, нервно курит у машины сигарету. Забрал у него и сделал две глубокие затяжки, выпуская дым через ноздри.
— Вот почему ты меня не слушаешь? — спросил брат, садясь в тачку. — Нажил себе проблем.
— Я люблю её, Славян…
  
Глава 36
  
— Какая разница, зачем я с ним поехала? Это причина мне под юбку лезть? Я своего согласия не давала, да он и не спрашивал! — завожусь, глядя на тупого следователя, который пытается вывернуть дело так, что это я дала повод скотине к действиям.
Мерзкий толстый тип с лоснящимся от жира лицом и потным лбом. Где таких берут? Они же вроде аттестацию проходят, и вот это расплывшееся на стуле тело её прошло?
— Ермолаенко, ты со своим " послужным списком" мне про нормы морали говоришь?
— Во-первых, не " ты", а "вы", мы не на дружеских посиделках с вами, — поправляет его Петр Дмитриевич. — Во-вторых, какое значение прошлые нарушения имеют отношение к нашему делу? Денис Артёмович, не путайте.
— Вы, Петр Дмитриевич, сына своего от тюрьмы отмазать пытаетесь, девчонку приплели, попытку изнасилования какую-то. А вот гражданин Максим Максимович Мерзликин утверждает, что ваш сын просто приревновал его и избил.
— Урод, — вырывается у меня.
— Есть заключение врачей о нанесённых травмах мягких тканей на теле моей клиентки, — тыкает пальцем в справки Калинин старший.
— Так может он и её избил, — противно лыбится, глядя на меня.
— Вы с ума сошли?! — взрываюсь. — Про презумпцию невиновности что-нибудь слышали?
— Ага, ты мне ещё про Гаагу начни втирать. Извините… Вы, — издевательски поправляется, косясь на моего адвоката.
— У нас есть разорванные вещи, которые сейчас на экспертизе и я уверен, там найдут ДНК Мерзликина, — приводит довод Петр Дмитриевич.
— А у нас их нет, значит, ваша экспертиза всего лишь пустая трата времени и денег. Улики не пришиты к делу. Вы же прекрасно знаете об этом.
Я бросаю взгляд на Калинина. Это что — правда? То есть всё бесполезно?
— Мы не отдали вам вещи, потому что они точно исчезнут во время следствия. Думаете, я не догадываюсь, за что вы тут так стараетесь?
— Ну, извините, тогда они незаконны, — нагло улыбается и разводит руками следак.
Даже не скрывает, что получает бабки за то, чтобы утопить Гордея. Дать бы ему по жирной морде.
— Это прокурор и суд будет решать, — даёт надежду адвокат.
Следователь тупит взгляд и меняется в лице. Конечно, на этих людей у него давления нет.
— Подпиши, — пододвигает ко мне протокол. — Свободны.
— Петр Дмитриевич, это правда? Экспертиза недействительна, — спрашиваю за дверью кабинета.
— Условно да, но приложить её к делу или нет — решит судья. Она независимая, а значит объективная.
Я качаю понимающе головой.
— Сколько Гордея там продержат?
— В течение трёх суток должно всё решиться. Твой отец сейчас пытается договориться о личной встрече с губернатором. Не волнуйся, Макс, вытащим мы Дэя. Маховик справедливости запущен, — теребит меня за щеку. — Ещё на свадьбе вашей погуляем.
— Какая свадьба? Вы что! — возмущаюсь, придумали тоже.
— Как какая? Красивая. С гостями, морем цветов, лимузином и белым платьем, — смеётся.
— Лимузин? Фу, гадость, какая, — улыбаюсь, понимая, что он шутит.
— Я пойду выбивать встречу с ним на завтра. Сам я его делом заниматься не могу, помощник мой самый шустрый работает. Так что только, как родственник.
— Передадите ему привет?
— Обязательно, — похлопал меня по плечу. — Ты куда?
— Подруга весь день телефон обрывает, думаю с ней встретиться.
— Правильно — отвлекись.
— Вряд ли у меня получится, — вздыхаю, мысли только о Дэе.
Я знаю, как за решёткой несладко. Меня там обычно несколько часов держали, но и они тянулись бесконечно, а тут три дня…
— Надо. Иначе с ума сойдёшь.
— Спасибо вам! — улыбаюсь ему.
Он качает головой и уходит куда-то по коридору, а я направляюсь на выход из отделения, на ходу набирая Линку.
— Макс! Ну наконец-то! С утра тебе долблю, а ты молчишь, — взволнованно.