Влюбиться на максимум (СИ)

— Папа, — киваю в сторону идущего к нам отца.
— Что ещё придумаешь? — не верит и не видит, стоит спиной.
— Ты уже поправилась? — задаёт вопрос подошедший отец.
Калинин повернулся к нему, но моей руки не выпустил, спрятал за спину. Поздоровался с моим папой второй рукой:
— С праздником, Виктор Николаевич!
— И вас так же. Надеюсь, слышали мою речь?
— К сожалению, пропустили, пап. Но уверена, что она была отменной.
— Разочаровываешь, дочь. Раньше ты помогала мне писать их.
Гордей покосился на меня с недоумением.
Было дело. Пару раз…
— Тебе есть, кому теперь помогать, — намекаю на его новую пассию.
Как можно было найти себе дуру с силиконом вместо мозгов и сисек?! Мне не за себя, за маму обидно. Она была с ним все годы, пока он пытался сделать карьеру, с самых низов. А теперь не нужна, выбросил, словно старую игрушку, которой наигрался.
Вот и швабра на горизонте появилась. Столько штукатурки на лице в её возрасте — это законно? Пап, она, когда её смывает перед сном, ты микроинфаркт не получаешь? Она же страшная, во сне приснится, трусами не отмахаешься. Макияж в тридцать три слоя только и спасает.
Но это всего лишь мои мысли… Вслух я об этом сказала отцу еще, когда эта Вика появилась в его доме. Он тогда меня жёстко осадил, сказав, что свободен и может делать что захочет.
Со шваброй общего языка сразу не нашли. Пустая и недалекая. В голове только деньги… Похожа на кошку с помойки, которую подобрали, отмыли, очистили, а она только о еде думает, как побыстрее отожраться, точнее денег побольше потратить на себя.
Глазки свои в сторону отведи, пока я их тебе не выколола!
Хищница устремила свой плотоядный взгляд на Гордея, даже губы облизала.
Сука! При отце пялишься на другого?
А ты? — перевожу глаза на Калинина. Смотрит равнодушно, но тычок в бок, чтобы не расслаблялся, не помешает. Взглянул, как на придурочную, не понимая, за что получил.
Что сегодня за вечер такой?! Почему на него все готовы накинуться. Или это на моём фоне? Красавиц и чудовище?
— Макс, я завтра заеду, предупреди маму, — говорит отец, когда я пытаюсь утянуть Дэя в сторону.
— Хорошо, — смотрю на швабру.
Её перекосило от его слов.
— У тебя особенный одеколон? С феромонами? — бешусь.
— Нет. С чего ты так решила?
— Бабы на тебя сегодня как мухи слетаются.
Он смеётся, сжимая мою руку.
— Ты видел, как эта рыжая мочалка на тебя смотрела?
— Не обратил внимания. Я разговаривал с твоим отцом, а думал о пальчиках, которые сжимаю в своей руке, — приподнял мою руку и подул на неё.
Мурашки рванули наперегонки.
— Надеюсь, он не заметил, как мы держимся за руки, — швабра точно заметила, даже нарисованную бровь приподняла.
— Заметил, но тактично промолчал, — разбил мои надежды. — Пойдем, потанцуем, — потянул за собой.
— Нет! Я не хочу.
— Мы уже танцевали, чего ты боишься?
— Это было в клубе, там все танцуют. И мы были не трезвы. А здесь люди смотрят, — осмотрелась.
— Ну и пусть, — подошёл и приобнял за талию.
Начался медленный танец.
— Перестань нервничать и расслабься, — наклонился и прошептал на ухо. — Ты вся дрожишь.
— Может потому, что я впервые медляк танцую? И мне страшно оттоптать тебе ноги.
— Мне нравится, что я у тебя уже не первый раз первый. Как бы это глупо не звучало, — улыбнулся. — Интересно, что я ещё могу тебе открыть?
— Не намекай! Это запретный плод.
— Тем он и сладок, — наглая ухмылочка на лице. — Не волнуйся, а то ты сильнее задрожала, я ни к чему принуждать не собираюсь. Сама решишь, когда будешь к этому готова.
— С чего ты взял, что и здесь станешь первым? Может быть, я никогда не соберусь терять… её, — не смогла произнести нужное слово.
— Макс, твой локомотив запущен. Ты не остановишься.
— А если я встречу другого?
— Кого? Фролова? Я тебя умоляю! Он не конкурент. Сколько лет вы дружите? Хоть раз у тебя внутри к нему что-нибудь ёкнуло? Не уверен, — покачал головой в сомнениях. — И не стоит заставлять меня ревновать. Я и так ему двойку за просто так влепил.
 
— Что? Он тут причём? — ударяю его кулаками по груди. Он морщится. — Исправь!
— Двойка только у него в дневнике, в журнал не поставил. Я похож на дурака, который будет таким образом валить мнимого соперника?
Не такой уж он и нереальный. Если бы меня простуда не скосила, то у нас было бы свидание, самое настоящее.
Но Гордей прав, я согласилась назло ему. Попытка убедить себя в том, что он для меня ничего не значит. Самообман чистой воды.
— О чём задумалась? — наклонился, не переставая медленно кружить в танце.
— Ни о чём, — отвела голову в сторону.
— Лгунишка, — повернул снова к себе лицом за подбородок. — Обещаю, не топить твоего Фролова.
— Он здесь не причём. Я о родителях подумала, — зачем-то соврала ему.
— Не грузись по пустякам. Они взрослые и разберутся. Скажу одно — по моим наблюдениям у них ещё не всё угасло. Сойдутся.
— Думаешь?
— Можем поспорить, — подмигнул и прижал теснее к себе.
  
Глава 27
 
— Куда мы едем? Дом в другой стороне.
— Я обещал твоей маме, что накормлю тебя ужином, — поворачиваюсь к взволнованной Макс.
— Я не хочу.
— А я голоден. И тебе полезно поесть что-нибудь помимо пирожков.
— Откуда ты знаешь? Это ты прислал свою бабушку, — догадывается.
— Я. Она приготовила для меня, а я решил поделиться. Вкусно же?
— Вкусно. Но не надо меня подкармливать, я не уличная собачка.
— Какое ужасное сравнение. Могла бы просто сказать спасибо. А лучше — моей бабушке, за старания, — упрекаю её.
— Обязательно, как только её встречу. Господи, только не сюда! — восклицает.
Мы тормозим у самого дорого ресторана в городе.
— Что с ним не так? Тут хорошо кормят, живая музыка.
— Цены заоблачные забыл упомянуть.
— Это не твои проблемы, я приглашаю, — заглушил машину.
— Меня не пустят, дресс-код не пройду, — проводит руками по спортивному костюму.
— Поверь мне, тут знают кто ты и чья дочь. Не упрямься, Макс! Травиться вокзальной шаурмой я не буду.
— Есть же места поскромнее. А тут, как ты правильно сказал, нас каждая собака знает. На тачки посмотри, весь свет города и мажорства собрался, — кивает в сторону стоянки.
— Мы как бы тоже из одного с ними теста — так вышло. Вперёд, на выход! Точнее на вход, — командую ей.
Зря ныла, на её одежду никто внимания не обратил. Элиту города в таких местах знают, даже если ты к ним не приходил ни разу.
— Чёрт! — притормозил у входа в зал.
— Что ещё?
— Там мои родители, — кивок головой в сторону столика, за которым ужинают папа и мама.
— Зассал? Или меня стесняешься? — дерзкая ухмылочка.
— Ничего я не стесняюсь!
— Тогда пошли, поздороваемся. У тебя отец прикольный. Ты на него, кстати, похож, только сейчас заметила, — направляется к их столику.
Куда делась зажатость у этой девчонки, которую я видел пять минут назад? Исчезла без следа.
— Привет, мам, пап! — улыбаюсь, подходя к предкам.
— Привет! — удивляется мама.
И скорее не тому, что увидела меня в этом заведении, а моей компании.
— Макс?
— Добрый вечер! — изображает милую девочку.
— Присаживайтесь, — приглашает отец, указывая на кресла напротив. — Или вы наедине желаете? — загадочная улыбка скользит по его лицу.
— Нет. Ты же не против? — обращаюсь к Максим.
— Я только — за, — садится.
— Макс, ты уже поправилась? Несколько раз приглашала твою маму на неделе куда-нибудь выбраться, но она отказывалась из-за того, что ты болеешь.
— Да, вирус отступил. И странно… Я её вроде насильно дома не держу, — пожала плечами.
— Если что, это статья, Макс, — юридический юмор от отца.
— Петя! — одёргивает его мама. — Не знали, что вы встречаетесь, — смотрит на нас с опаской.