Дальняя застава 2. Сокровище для царевны (СИ)

Он повернулся боком и зашагал прочь, краем глаза следя за Гвен. Она поджала губы, размышляя, а потом побежала следом. Дарай остановился и резко обернулся к ней:
— Чего ты хочешь?!
— Подружиться, — улыбнулась Гвен той особенной улыбкой, от которой окружающие приходили в необъяснимый восторг и сразу ей все разрешали. Но в этот раз обаяние не подействовало. Дарай лишь снова нахмурился:
— Дружба это глупость для девчонок. У воина не бывает друзей, если лишь временные союзники.
— Тогда могу быть союзником, — не стала отчаиваться Гвендолин. — А ты, кстати, идёшь к обрыву.
Мальчишка фыркнул, глянул в ту сторону, куда прежде лежал его путь и снова развернулся. В глаза словно насыпали песка, а соображать становилось все труднее.
— Знаешь, мне кажется, что ты очень устал, — сделала логичный вывод из увиденного Гвендолин. — Тут неподалёку есть неприметный грот. Можешь отдохнуть там, а я посторожу?
— Ты правда думаешь, что я доверюсь первой встречной? Я не такой болван!
— Считаешь, что лучше потерять сознание где-то в горах?
— Что ж ты ко мне прицепилась как репей? Как там тебя зовут?
— Гвен, — напомнила девочка совсем не обидевшись. Потом задумалась: — А прицепилась… наверное, я решила, что ты будешь моим мужем!
— Что?! — от такого заявления Дарай споткнулся и едва не упал на землю. Он остановился и окинул девочку внимательным взглядом: худая, по-детски нескладная, с длинными белыми волосами и ярким сине-зелёными глазами, она совсем не походила на женщин, которых он привык видеть в родных краях. Тем более она была совсем маленькой, в его родном городе таких малышек даже на улицу не выпускали, они все время сидели дома, рядом с мамой и учились вести хозяйство, нянчить детей и угождать мужчине. А эта наглая малявка смотрела на него насмешливо, и говорила без тени скромности.
Дарай выпрямился и посмотрел на Гвен сверху вниз, попытавшись скопировать грозный взгляд и голос отца:
— В наших землях мужчинам моего положения принято иметь гарем. Когда он у меня будет, я приглашу тебя на место пятой или шестой жены.
— Нет, — спокойно и уверенно мотнула головой девочка, словно она точно знала то, о чем говорила. — Я буду твоей единственной женой, и ты всех ради меня бросишь.
Дарай не нашёлся что ответить. Просто стоял и хватал ртом воздух.
Вдруг в небе раздался крик. Дети одновременно вскинули головы вверх, увидев приближающегося зверя.
— Ложись! — Дарай одним прыжком, оказался возле Гвен, схватил ее и повалил на землю.
Приземлившийся ящер зашипел и оскалился, приближаясь к парочке. Гвен ничего не успела сказать, находясь в шоке от того, что ее так быстро уронили на обе лопатки, ещё и прижали сверху, прикрывая, а Дарай уже взвился на ноги. Он молниеносно схватил камень и сжал его в кулаке, принимая оборонительную позу. Аксай оценил готовность парня, и склонил голову к земле, зарычав. В его глотке начало созревать пламя.
— Стой! — Гвен, поднялась на четвереньки и вытянула руку в сторону дракона: — Не надо! Он пытался спасти меня!
Аксай перевел на нее скептический взгляд, будто спрашивал: «от кого это?». Гвендолин пояснила:
— Ты так резко спикировал, что даже я испугалась. Отойди немного, ты пугаешь моего нового друга.
Рыжий послушно, но все же настороженно взирая на мальчишку, сделал два шага назад. Дарай, наконец, вышел из ступора и обернулся к Гвен, смотря на неё неверящим взглядом:
— Так ты одна из них? — прошипел он, с такой ненавистью, что девочка рефлекторно отшатнулась. — Из драконьих наездников?
— Да, — Гвен сделала Аксаю знак стоять на месте, а сама не могла понять чем вызвана такая вспышка гнева парня. Раньше она ото всех слышала только восхищенные, завистливые или недоуменные возгласы, а в голосе нового знакомого сквозила неприкрытая ярость. Он склонил голову и сжал кулаки, выдав:
— Мой отец говорил, что вы подобны богам. Славные и сильные воины, сумевшие подчинить драконов своей воле.
— Твой отец был прав, — авторитетно заявила Гвен и приосанилась, но пропитанный гневом взгляд заставил ее поежиться.
 
— А потом вы убили моего отца, — припечатал мальчишка. Лишь в этот момент Гвен стало немного страшно. Дарай больше ни на что не обращая внимание двинулся к ней, пообещав: — И я вам отомщу!
Малышка вскинула руки к груди, вцепившись в свой кулон, словно он мог чем-то помочь, шагнула назад, но споткнулась о камень и полетела на землю. Дарай не был уверен, что он сможет убить эту вредную девчонку, скорее он просто хотел схватить ее, и только потом решить, что с ней делать. Но и это ему не удалось. Мощный шипастый хвост одним ударом в лоб, уложил мальчишку на землю.
— Аксай! — воскликнула Гвен, испугавшись за целостность нового друга. Страх за себя мгновенно улетучился, оставив только ноющую боль в пятой точке, на которую приземлилась Гвендолин. Она перевернулась и на четвереньках подползла к Дараю.
— Ты, похоже, ему нос сломал и ободрал кожу, может шрам остаться! — возмутилась Гвен. Аксай фыркнул, а потом что-то ещё проворчал. Девчонка скосила на него осуждающий взгляд: — Я очень люблю своего папу, но не обязательно пытаться сделать всех похожими на него! А ну исправь это!
Она намекала на то, что дракон мог бы исцелить рану чужака, но рыжий лишь отвернулся, будто его вдруг заинтересовали красоты гор. Гвендолин разочарованно фыркнула. Она прекрасно знала, что драконы сами решают кому помогать, с кем дружить, и чью сторону занимать. Они руководствовались тем же необъяснимым шестым чувством, которое нашёптывало Гвен, когда люди врали, а иногда и намекало что-то о будущем. Фраза о женитьбе с этим мальчиком тоже пришла откуда-то изнутри, будто где-то далеко на задворках ее сознания сидел очень древний и мудрый дракон, который иногда говорил с ней.
Аксай продолжал смотреть вдаль, пока Гвендолин достала из кармана платок и вытирала кровь с лица Дарая. Рыжий дракон не подпускал к себе никого кроме Найрин и ее дочери, даже Стефан и Колин не вызывали у него нежных чувств. Зато Гвендолин легко могла прилетать к семейству чёрного дракона. Она понимала все, что они говорили, а главное — общаться с ящерами ей нравилось намного больше чем с людьми.
— Нужно отнести его в грот, — деловито произнесла Гвен. — Он ужасно истощен и у него явно обезвоживание.
Рыжий обернулся и посмотрел на подругу как на умалишенную.
— Нет, я не думаю, что ты ездовая лошадь, — вздохнула девочка, снова легко поняв, что имеет в виду дракон. — Я прошу у тебя помощи как у друга. Ты же не дашь ему умереть здесь?
Рыжий опустил глаза, несколько мгновений пристально изучая парня, лежащего без сознания в траве, потом взглянул на упрямую девчонку. Она смотрела на него ясными бирюзовыми глазами. Аксай тяжело вздохнул, но все же поднял тело мальчишки, неожиданно ощутив лапами его не по годам крепкие мышцы, словно малец тренировался с самого рождения, и взлетел. Гвен побежала следом на склон, а по нему до неприметной пещеры.
Гвендолин подготовила для Дарая флягу с водой, тарелку с фруктами и жареным мясом, которым с ней поделились вернувшиеся с охоты драконы, соорудила лежанку и водрузила на голову мальчику мокрую тряпку. В тот момент он уже пребывал в глубоком сне. А на горы уже спустилась ночь.
— Надо идти, — произнесла Гвен, кинув последний взгляд на Дарая, а потом взобралась на спину рыжего дракона. В тот момент она не знала, что вернувшись в эту пещеру на следующий день не застанет его здесь.
Когда они приземлились на заднем дворе их дома, Найрин стояла на веранде, скрестив руки на груди и хмуро смотря на дочь.
— Гвени, я же просила возвращаться домой до заката! — строго произнесла княжна, но в голосе ее слышалось скорее облегчение, чем гнев. Малышка скорчила виноватую мордашку и подбежала к маме:
— Прости, я заигралась. В горах было такое!
Но вдруг она осеклась и потупилась, не зная стоит ли рассказывать родительнице про мальчика, который обещал им отомстить. Все же, если дракон на краю ее сознания прав, то Найрин все равно познакомиться с ним. А сейчас, возможно, не самый подходящий момент.