Темный. Плохой. Дикий (ЛП)

— Я сделала это не ради денег, — огрызнулась я. — Я сделала это ради собаки.
— Она благодарна.
— И ты?
Он снял с Кейси дерьмовый ошейник и отбросил его в сторону.
— И я, да.
Я посмотрела на Каллума Джексона другими глазами. Двадцатилетний бандит, растрепанный и дикий. Рваные джинсы, обтягивающие кожу, мешковатая толстовка, покрытая грязью, кровью и всяким дерьмом, скорее всего. Его челюсть распухла, темные глаза впали, но, несмотря на все это, он все еще был чертовки великолепен. Великолепный монстр. Дикарь. Неблагодарный, злобный, опасный дикарь.
Я поправила жакет, разгладила юбку.
— Какие у тебя теперь планы?
Он пожал плечами.
— Жить как раньше. А тебе какое дело?
— Как ты собираешься заботиться о ней?
Он нахмурился.
— Как и всегда. Мы держимся вместе, я и она.
Я скрестила руки на груди.
— Если ты заботишься о собаке, то позволишь мне забрать ее для поиска нового дома.
— Я — ее дом, — выплюнул он. — Никто никуда ее не заберет.
— Как ты собираешься ее кормить?
— Мы справимся.
— Значит, ты ждешь, что я спасу ее из одного плохого дому и доставлю в другой?
— Я ни хрена не жду.
— Думаю, я должна забрать ее, — сказала я, раздражение сделало меня храброй.
Он поднялся на ноги и с угрозой шагнул вперед.
— Ты можешь, блядь, попытаться.
— Ты хотел, чтобы собака была в безопасности. Я спасла ее от Скоттов, и теперь ей нужен настоящий дом…
— У нее есть дом, со мной.
Мои чувства накалились, шея дрожала от страха, но я все еще не могла отпустить это.
— А как насчет ветеринарных счетов? Прививок?
— Я, черт возьми, справлюсь.
— И я должна поверить тебе на слово, не так ли?
Он сделал еще один шаг вперед, и я поборола желание отступить назад.
— Я держу свое слово.
— Я должна сообщить об этом, ради собаки.
Его взгляд был полон ярости.
— Не нарывайся, управляющая. Ты меня не знаешь.
Противостояние. Я держалась до тех пор, пока мой адреналин не начал снижаться, превращаясь в дрожь.
— Я только что рисковала своей работой из-за этой собаки, и ради чего? Чтобы ты вернул ее в жизнь на улице, даже не поблагодарив?
— Чего ты добиваешься? Гребаной медали? — Он уставился на меня, переминаясь с ноги на ногу. Мои щеки горели под его пристальным взглядом. — Что значит, ты рисковала своей работой?
— Я не следовала протоколу.
Он опустил глаза.
— Обычно мне не за что благодарить. Не привык к этому.
— Это твой способ извиниться?
Он пожал плечами.
— Я не очень хорош в извинениях.
— И в приличной благодарности, по-видимому.
Он посмотрел мимо меня, на здание вдалеке.
— Если ты позвонишь копам, я убегу, они никогда нас не найдут.
— Так почему же ты не бежишь?
— Не знаю, — ответил он. — Может быть, я не думаю, что ты позвонишь копам.
— А почему бы и нет?
— Ты же знаешь, что ей будет лучше со мной. Иначе ты бы не спасла ее.
— Я сделала это для собаки, — настаивала я. — К тебе это не имеет никакого отношения.
Врунья. Какого черта я делаю?
— Кейси хочет быть со мной.
— Она собака, она не знает, что для нее лучше.
— Она знает, что такое любовь. Знает лучше, чем большинство людей.
Мой телефон начал жужжать. Звонок из офиса. Реальный гребаный звонок.
— Дерьмо, — сказала я. — Мне нужно ответить.
Он шагнул вперед, и на этот раз я шагнула назад, отступая, пока меня не загнали в угол. Он навис надо мной, как и раньше, но на этот раз он был так близко, что я чувствовала жар.
— Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это. Не думай, что я этого не сделаю.
Я вдохнула его дыхание, кожа горела. Опасный. Я была одна, не в своей тарелке, мне угрожал кто-то без границ, без ограничений, без гребаного стоп-слова. Его глаза не играли, ни один человек не смотрел на меня так. Я переместилась к нему, борясь со знакомым трепетом от того, что меня прижали.
— Иди, — сказала я. — Я закончу здесь.
Он мгновенно отпустил меня, схватил свою сумку и начал уходить, не оглядываясь. Кейси последовала за ним, прыгая рядом, словно совершенно другое животное. Может быть, он был прав, может, она действительно принадлежала ему.
 
Мой телефон все еще звонил. Я уставилась на номер офиса, он казался таким далеким. Далеко в мире соответствия и протоколов, здоровья и безопасности. Я еще не была готова вернуться туда, пока нет.
— Подожди! — позвала я.
Он не ответил, даже не замедлил шаг. Мне пришлось бежать за ним, машинально хватая за локоть. Дикарь развернулся на пятках, безумный, готовый напасть, пока не понял, что это я. Его кулак застыл в воздухе. Я подняла руку, чтобы остановить его.
— Я думал, что ты Джонс, — пробормотал он. — Что теперь?
Я, черт возьми, не знаю.
— Собака… Я хочу проверить, как она.
— Проверить, как она? — прорычал он. — Что это значит?
— Просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке, — сказала я. — Мне нужен твой номер телефона.
— У меня его нет.
— Неужели я выгляжу такой идиоткой?
— Номер «ноль-семь-девять-один-не-лезь-не-в-свое-гребанное-дело», — усмехнулся он.
— Я вернула твою собаку и отпускаю тебя с ней, но ты дашь мне свой номер, или, помоги мне Бог, тебе придется вырубить меня, чтобы я заткнулась.
Он нахмурился на несколько долгих секунд, а затем, наконец, порылся в своей сумке. Телефон был старой модели, похожий на кирпич. Он прокрутил номера, пока не нашел свой, и сунул мне в руку. Я записала его в блокнот, проверив раз, другой и третий, прежде чем вернуть ему.
— Позаботься о ней.
— Всегда. — Он натянул капюшон так, что лицо оказалось в тени, а затем продолжил свой путь.
Я наблюдала за ним достаточно долго, чтобы поймать его, когда он повернула назад, только чтобы оказаться в пределах слышимости.
Его слова были просты, но искренни.
— Я в долгу перед тобой, управляющая. Я не забуду этого.
И я тоже.
  
Глава 3
 
Каллум
Кейси была кожа да кости, как и тогда, когда я нашел ее. Я боролся с яростью, готовый броситься на этих поганых Скоттов и заставить их заплатить, но не мог рисковать. Не сейчас.
Кейси, как в старые добрые времена, держалась возле меня, навострив уши, когда мы направились на ужин. Мусорное ведро рядом с лавкой Эла, где продавали рыбу и чипсы, обычно было забито объедками. Я откопал несколько подносов. Удачный улов… половина рыбы и пара кусочков колбасы. Я отдал все это Кейси, каждый кусочек. Я снова накормлю ее как следует, как только получу немного денег. Мне нужно было встретиться со старыми знакомыми, дать им знать, что я вернулся.
Моим делом были мелкие посылки, я доставлял их из пункта «А» в пункт «Б» и не задавал лишних вопросов. А они подкидывали мне немного налички, двадцатку тут, двадцатку там. Большие деньги платили за более серьезные грузы, но это было не мое, больше нет. Слишком много времени в тюрьме. Она умрет к тому моменту, как я выберусь оттуда.
Для такого парня, как я, нет настоящей работы, даже среди отбросов в этих краях. Я слишком хорошо известен. Известен лицом и кулаками. Раньше это беспокоило меня, съедало, что никто не может дать мне шанс. Впрочем, я уже привык. Жизнь никогда не была доброй, и то, что я стал старше, ничего не изменило.
— Хорошо, Кейси, полегче, девочка. — Я прислонился к стене, притягивая ее ближе. От находки не осталось ничего, кроме мятых бумажек, и я не хотел, чтобы она их жевала. Я достал свой табак и свернул его в трубочку. Тонкую, пытаясь растянуть остатки. Моя челюсть ужасно пульсировала. Тайлер хорошо меня приложил, придурок. В один прекрасный день удача отвернется от него.
Две шлюшки, которые живут рядом с мамой, проплыли мимо, притормозив, чтобы окинуть меня взглядом. Они засмеялись, насмешливо и глупо, потом сбились в кучку и зашептались. Раньше бы я поддался искушению, прежде чем даже понял, что к чему. Сунул бы свой фитиль в любую тугую маленькую киску, которую предлагали. Раньше я думал, что это что-то значит, что-то говорит обо мне, но все это всегда лишь означало, что они трахнули плохого мальчика, словно я какой-то чертов приз, трофей.