Физрук-8: назад в СССР (СИ)

— И что, это Новый Мир можно увидеть? — спросил я. — Не в книжках о нем прочитать, не в кино посмотреть, а вот как раз — пощупать и понюхать?
Я думал, что собеседник начнет как-то выкручиваться, ссылаться на то, что морально я не готов к Новому Миру, что должен достичь нирваны или чего-нибудь подобного, но Севка просто сказал:
— Можно, хотя и не надолго.
— И ты можешь мне устроить экскурсию туда?
— Для вас — могу!
— А-а, ну да, небольшое внушение и я смогу увидеть все, что угодно.
— Нет. Зачем же! Все по-настоящему.
— Ну и когда отправляемся?
— Сегодня на рассвете.
— Спасибо, дружище! Шутку я оценил?
Перфильев-младший посмотрел на меня с изумлением.
— Я не шучу, — сказал он. — Только нужно одеться потеплее.
— Ладно. Тогда тем более пора на боковую.
Пусть паренек позабавится. Прокатимся с утра, а потом — в школу. Я завалился спать, сразу забыв о приглашении взглянуть на Новый Мир, и потому был очень удивлен, когда Севка меня разбудил ни свет, ни заря. Я зажег ночник и глянул на часы «Слава», которые носил до сих пор, — четыре утра. Можно было часика три, с чистой совестью, еще прихватить, если бы не эта дурацкая затея. Зевая, я сполз с кровати, поплелся в удобства. Оказалось, что Перфильев-младший уже развил бурную деятельность.
В прихожей я наткнулся на собранный рюкзак, а из кухни доносились ароматы готового завтрака. Схомячив яичницу с колбасой, взбодрив себе парой чашек кофе, я отправился в большую комнату, чтобы поискать что-нибудь из одежды, что соответствовала бы критерию «одеться потеплее». Решил, что надену под старые джинсы треники, а сверху — свитер. Увидев меня в этом прикиде, Севка хмыкнул и выдал мне пару сапог-болотников и непромокаемый охотничий плащ.
— Мы что, в болото полезем? — спросил я.
— Не исключено, — откликнулся пацан.
— Ну как скажешь… Что еще захватить?
— Возьмите волчок.
— Хорошо, — кивнул я. — А оружие нам понадобится?
— Нет.
Однако, помимо коробки с волчком, я все же захватил и коробку с «домрой». Взяв сапоги и плащ, спустился во двор, сложил пожитки в багажник. Туда же мой проводник в Новый Мир сунул и рюкзак. Усевшись за руль, я вывел «Волгу» со двора.
— Куда едем? — спросил я.
— Сначала до Затонья, а там я покажу.
Новый Мир возле Затонья? Ну-ну… Мы выехали на проезжую часть и помчались по спящему городу, сначала — до Круговой, а потом по ней до съезда на шоссе. Покинув город, я прибавил ходу. Хотелось поскорее добраться до места, который этот странный пацаненок считает Новым Миром. Пусть потешится. Ему, сироте, можно. Все же, как ни старался я серьезно относиться ко всем этим тайнам и загадкам, в глубине души все же считал это тщательно продуманной, но детской игрой.
Объяснить можно многое. В том числе и появление и внезапное исчезновение таинственной Тани. Ну подговорили девчонку, чтобы она сказала несколько загадочных фраз, а затем вышла из машины и спряталась в тумане. Я уехал, а ее подобрал другой автомобиль. Само по себе то, что я узнал ссыкуху на фотографии, которую мне показала завуч девятнадцатой школы, тоже ни о чем не говорит. Взяли тринадцатилетнюю девчушку и загримировали под Таню Савватееву.
Ведь чтобы выбить из колеи Курбатова, я сам задумал и реализовал куда более хитрый сценарий. Вопрос только, кто в свою очередь решил разыграть меня? Вряд ли сами пацаны. Тут чувствуется более опытная рука. А кто из моих знакомых обладает соответствующей квалификацией и опытом? Правильно — Евграф Евграфович Третьяковский и его подруга Таисия Неголая. А если это их работа, то с какой целью она проделана? Ну например для того, чтобы направить мои мысли и действия в ложном направлении.
Я отказался помогать Графу в деле спасения будущей России, вот он и решил использовать меня втемную, заставляя верить во всякую фантастическую чепуху. Хотя… Когда бы он успел все организовать, ведь свое твердое «нет» я сказал ему непосредственно перед встречей с двумя детишками и так называемым «тонким человеком»? Неужели Граф предвидел мою реакцию и все заранее подготовил? А что, от человека, который написал «Меморандум», можно ожидать все, что угодно.
 
Фары выхватили из темноты указатель «Тенюково — 3 км», значит, скоро Затонье. И в самом деле, через несколько километров мы доехали до поворота на этот поселок.
— Сейчас, метров через триста будет поворот к бывшему руднику, — сказал Перфильев-младший. — Дорога не очень, но по ней больше двух километров ехать не придется. Вы только остановитесь, когда я скажу.
— Не беспокойся! — проворчал я, съезжая на еле заметный в темноте проселок.
К счастью, дорога оказалась не совсем грунтовой. Видать, насыпали щебень из пустой породы, поэтому в лучах фар поблескивали сколы на камешках, а под колесами отчетливо похрустывало. Разумеется, даже по такой насыпи двигаться надо максимально осторожно. И когда лучи ближнего света, которые скользили по отвалам и метелкам сухой травы, вдруг уперлись в пустоту, я вдарил по тормозам на пару мгновений раньше, чем мой проводник велел мне остановиться.
— Что дальше? — спросил я, заглушив движок.
— Пойдем пешком, — сказал Севка. — Надевайте сапоги и плащ, дальше будет сыро.
Конечно, я мог бы сказать: «Баста, карапузики, кончились танцы!.. Нашли лоха!», но вместо этого, я вышел из салона, открыл багажник и вытащил из него вещички. Натянув плащ и сапоги, которые оказались мне в пору, я открыл коробку с «домрой», вынул ее и осторожно сунул во внутренний карман. Потом достал «сторожа». Тащить его вместе с коробкой было бы не слишком удобно. Мой проводник понял это, потому что развязал горловину своего рюкзака, взял у меня волчок и положил его поверх других вещичек.
В бардачке у меня лежал фонарик. Второй обнаружился у Перфильева-младшего. Включив их, мы двинулись дальше. Очень скоро я понял, почему фары уперлись в пустоту. Всего-то в двухстах шагах от того места, где я остановил «Волгу», оказался обрыв. Правда, стена его была не сплошь отвесной. Отсыпанная щебнем дорога переходила в тропу, довольно круто спускающуюся в невидимое пока нечто, на дне которого что-то тускло поблескивало. Впрочем глазеть по сторонам было нельзя, следовало сосредоточиться на том, что под ногами.
Мы с проводником были на половине пути вниз, когда в медленно сереющей предутренней мгле вдруг прорезались алые щели. И ночь сразу сдернули, как черный платок с абажура. Я увидел гигантскую котловину, подернутую прядями утреннего тумана. Алые щели оказались промежутками между серыми плоскими облаками. Так что лишенный подробностей куб ночи неожиданно расслоился на несколько ярусов. Вряд ли это был Новый Мир, обещанный пацаном, который в этот волшебный миг находился рядом со мною, но увиденное вполне подходило на роль его преддверия.
Когда мы достигли дна котловины, туман уже отполз в глубь выстилающих его болот. Оказалось, что здесь растут не только сухие и жесткие в эту пору болотные травы, но и мелкий лесок. Ольха, осина, чахлая береза росли вперемешку с рогозом и камышом. С ветки на ветку перепархивали серенькие пичуги, скорее всего — обыкновенные воробьи. В траве под ногами изредка подозрительно шуршало. В болотниках, с голенищами по самое некуда, змей можно было не опасаться, но куда ступаешь все равно смотреть не мешало бы.
А вообще, кроме птах, иной живности я не замечал. Даже — лягушек. Наверное, не пробудились еще от зимней спячки и не пришло еще время откладывать икру. Не говоря уже о крупных птицах, таких как цапли, аисты, журавли, которые осенью улетели в южные края, и пока не вернулись. Да, давненько я изучал природоведение. Под подошвами сапог то и дело похлюпывало, но тропинка пока никуда не делась. Она то терялась среди луж, то взбиралась на осыпающийся отвал все той же щебенки.
Довольно скоро мне стало понятно, что котловина скорее всего имеет искусственное происхождение, что подтверждали ржавые остовы проходческого оборудования и обломки выбеленной дождями и солнцем крепи. В таких местах следует быть еще осторожнее, чтобы ненароком не провалиться в залитую водой и затянутую, по-весеннему зелененькой ряской древнюю штольню. Без проводника я наверняка сюда не сунулся бы, но Севка шел впереди и шаги его были уверенны, так что нужно лишь ступать след в след.