Восход дракона (ЛП)

Сара Далтон, Мойра Катсон
Восход дракона
(Земля огня и пепла — 3)
Перевод: Kuromiya Ren
1
Бог
- Аниос, Аниос, Аниос, — из пещеры доносился шаркающий звук множества ног. Последователи Бога покачивались, подняв ладони, словно для получения благословения с небес. — Аниос, Аниос, Аниос.
Бог в маске и капюшоне повернулся к брату Миккелу. Он увидел, как дрожь страха пробежала по лицу мужчины.
«Ты хотел встретиться со своим богом, не так ли?» — Бог почувствовал волну презрения. Брат Миккел был слаб. Он был фанатиком, скованным правилами и ненавистью.
Но Бог должен был признать, что Миккел нашел хорошего кандидата для возрождения Бога, и тем самым он дал Богу тело с большими силами, чем Миккел мог мечтать. Бог согнул пальцы под кожаными перчатками, которые были на нем, сжал их в кулак. Это тело все еще было слабым из-за болезни, хотя сама болезнь была сожжена его трансформацией.
Сила придет со временем.
— Ты хорошо поступил, — сказал Бог Миккелу. Он вкусил жадность и гнев человека, который когда-то управлял этим телом, и он смаковал страх Миккела и пение последователей в масках в пещере. — Вы очень хорошо справились.
Миккел поклонился.
— Господин, я стремлюсь только служить вам.
— Так и есть, Миккел. Так и есть, — Бог бросил взгляд на стену пещеры. Он стремился посмотреть сквозь нее. Снаружи стояли флотилии Зантоса с их предводителем-менти, слабым мальчиком, которому не суждено было стать королем. — Эстала созрела для взятия.
— Мой господин… — горло Миккела заработало. — Нападение сейчас…
— Сейчас мы не будем нападать, — твердо сказал Бог. Он упивался обожанием своих последователей, пока они раскачивались. Аниос, Аниос, Аниос. — Мы подождем. Мальчик-король не опытен. Он споткнется и упадет даже без нашей помощи.
Лицо Миккела выдавало недовольство, и Бог чувствовал воспоминания, оставшиеся от этого тела. Ненависть к Луке. Он увидел меч. Он увидел огонь.
— Ты не считаешь Луку достойным противником, Брат? — он считал, что Лука потерпит неудачу, но у него был и другой аргумент.
— Он менти, — сказал Миккел с открытой ненавистью.
— Как и я, — отметил Бог.
— Не так, как вы, господин. Вы — последний из Королей-драконов. Вы принесете мир и положите конец менти, — теперь лицо Брата сияло преданностью. — Вы будете жить вечно, и с помощью своих сил сможете уничтожить любого другого менти, который родится.
Бог подавил дрожь при мысли о том, что он проведет вечность в тюрьме этого тела. Он был богом, а не смертным. Миккел должен это знать.
— Мы победим не так, — сказал он Миккелу. — Наш триумф будет в сердцах людей — всех людей. Когда я поднимусь, менти будут раздавлены, потому что каждый раз, когда рождается такая мерзость, любой человек, который ее увидит, избавится от ее. Давэд сказал людям, что менти должны быть уничтожены. Они послушались его, потому что он был королем, но они не понимали, почему они должны делать то, что он просил. Когда я поднимусь, они узнают.
— Да, мой господин, — Миккел опустил голову. Он быстро дышал. — Мой господин, вы обратитесь к своим последователям?
— Да. Скоро.
Он спустился с грубого помоста в толпу своих последователей, раскинув руки так, чтобы они могли прикоснуться к нему. Они столпились вокруг него, протягивая руки, чтобы коснуться его тела. Они выкрикивали его имя, когда он проходил мимо них.
Мой господин! Мой король! Аниос, Аниос!
Он негромко благодарил. Стефан был слаб, слишком одержим атрибутами власти, чтобы понять, как завоевать сердца людей — а именно в их сердцах можно было найти истинную, непоколебимую силу. Люди не почитали корону, они желали ее.
Они хотели знать, что их любит их Бог. Что Он ценил их.
 
— Вы благословлены, — сказал им Бог, проходя мимо. — Вы самые верные из моих последователей. Мы построим это королевство вместе.
Они открыто плакали от его слов.
— Ты, — Бог указал на одного из них. — Что привело тебя сюда?
Лицо мужчины исказилось от ярости.
— Чума забрала мою дочь. Эти грязные менти запятнали землю, и мою дочь забрали!
На мгновение Бог задумался, а не убийца ли это. Он холодно улыбнулся про себя. Пусть мужчина попробует, если так. Все они получат ценный урок.
Но у мужчины не было таких замыслов. Он оглядел пещеру, встречаясь глазами со всеми, кто смотрел на него.
— Их магия использовалась, чтобы запугать нас, и мы преклонялись перед ними, как побитые псы! Даже Давэд не преследовал их, как следовало бы! И за то, что мы поклонились им, мы должны понести покаяние. Я больше не буду говорить! Детей больше не берут, потому что сегодня день, когда мы доказываем нашу верность нашему Богу! Сегодня день, когда он узнает, что мы следуем его законам! Сегодня день, когда мы избавим землю от менти!
Бог обнял его и почувствовал, как мужчина дрожит от слез.
— Ты хорошо поработал, — сказал он мужчине. — Ты показал мне свое сердце, и это дает мне надежду. Если все мужчины и женщины Эсталы последуют за мной, как ты, мир будет очищен.
— Мой господин, ничто не порадует меня больше, — мужчина отстранился, все еще рыдая.
— Как тебя зовут? — спросил его Бог.
— Йозеф, господин.
— Взгляните на Йозефа, человека, чья вера является маяком для всех нас! Пусть его пример укрепит вас в темные дни — ведь впереди еще темные дни. Менти будут сражаться. Они будут стараться сохранить все, что нечестно нажили. Они будут притворяться, что они — как мы с вами. Мы все должны быть бдительными. Но мы не позволим им победить, — он повысил голос, чтобы выкрикнуть последние несколько слов.
Толпа кричала и топала ногами. Руки потянулись, чтобы коснуться его, когда он повернулся и приветствовал их похвалу.
Они называли свои имена и истории, а он слушал их, успокаивал, молился вместе с ними. Когда он, наконец, вернулся на помост, они были в неистовстве. Некоторые вынули свои кнуты и кричали одновременно от боли и радости, когда хлысты били по ним.
— Они любят вас, — сказал Миккел Богу.
Бог не удосужился ответить на это. Кем было это тело раньше, если Миккел был таким подхалимом? Бог был их Божеством. Конечно, они любили его. Ему не нужны были заверения в этом.
Через некоторое время он поднял руку и подождал, пока они затихнут.
— Вы первые среди моих последователей, и поэтому вы должны видеть Меня таким, какой Я есть, — сказал им Бог.
— Господин, разве это мудро? — голос Миккела превратился в бешеный шепот.
Бог смотрел ему в глаза, пока Миккел не отвел взгляд. Ему должно быть стыдно.
Людей легко направляли, они боялись высказаться, но верность, которая была просто запуганным послушанием, могла лопнуть в один миг. Что им было нужно, так это фигура, которая внушала бы благоговение, да, но которая также соответствовала бы созданным ими смертным ограничениям. Человек, который сказал, что он Бог, переродившийся в смертной плоти, — это было хорошо. Тот самый Бог в теле короля Эсталы — еще лучше.
Те, кто был верен закону, знали, что Стефан был коронован, и они были бы обязаны поддержать его против самозванца Луки. Те, кто был верен Аниосу, не будут разрываться между любовью к своему Богу и законному королю. Те, кто не знал, кого поддержать — что может быть лучше короля и бога в одном теле?
Особенно, когда остальная часть плана Бога будет приведена в действие. А пока он без колебаний притворялся Стефаном. Душа мальчика почти не сопротивлялась, когда Бог забрал его тело. Все его воспоминания были доступны.
Бог снял маску и вызвал общий вздох удивления. Они все еще были очарованы им, но ужаснулись шрамам на его лице и скальпе.