Неподходящий (СИ)

Не выдержав, Сергей встал из-за стола и, в один миг оказавшись рядом с Кирой, обнял ее, прижимая к своей груди. В нем резонировала ее боль, которую она пыталась запрятать на глубине, но не всегда успешно: та просачивалась через ее взгляды и слова, через неподвижность, окаменелость позы, подрагивающие пальцы и стоящие в глазах слезы.  
— Ты… — зашептал он ей в макушку, не зная, не понимая, что хочет сказать, но не имея сил молчать, а Кира вдруг сдавленно всхлипнула и снова напряглась в его руках. — Поплачь, — то ли предложил, то ли попросил Сергей. — Слышишь? Поплачь, если хочешь.  
Кира могла ничего больше ему не говорить: и без ее слов было ясно, что «жилетки» в виде мужской груди у нее никогда не было.  
Она заплакала спустя несколько долгих минут. Беззвучно, едва вздрагивая от охватывающих тело спазмов. Больше она не говорила.
Сергей тоже молчал. Просто подхватил ее на руки, когда почувствовал, что она замерзла, и отнес на диван. Обнял ее вновь, усадив к себе на колени и укрыв теплым пледом.  
В гостиной был темно, лишь на стенах желтели огни уличных иллюминаций и маленьким прямоугольником на паркете лежал падающий из кухни свет. Глухо тикали настенные часы, перемежаясь с постепенно замедляющимся дыханием двух замерших на диване людей.
Кира так и уснула у Сергея на коленях. Он, растерянный, до самого нутра пропитавшийся ее историей, боялся пошевелиться и нарушить ее покой.
Удивительная, слишком взрослая и чудовищно битая жизнью девочка. Что же с тобой делать?_____________От автора: истории Ярослава Исаева посвящен роман  "Солнце взойдет":Страстный и совершенно нежданный курортный роман между Леной и Яром, кажется, готов перерасти в нечто большее, но у него — дочь и тоска по погибшей жене, а у нее — чувства к бывшему мужу. Говорят, настоящая любовь случается только раз, тогда что с такой силой тянет их, уже однажды любивших, друг к другу? Одиночество или?..
  
Глава 23
 
Утром Кира проснулась одна в уже знакомой по прежним визитам к Сергею спальне. Сидя на кровати в ворохе одеял, она неохотно вспоминала вчерашний вечер и собственную слабость. Было тошно и стыдно от одного только факта публичной слабости. Приехала, называется, проведать больного.  
Тем не менее сквозь недовольство и дискомфорт пробивалась совсем иные чувства. Непонятные, не присущие Кире вообще.  
Казалось, ей стало легче, потому что она смогла не только рассказать о прошлом, но и без утайки выразить раздирающие ее изнутри эмоции. Словно привычную тяжесть в груди, с которой она всегда была наедине, в этот раз разделил с ней Сергей.  
Кира с трудом могла решить, нравится ей это или нет. Большая ее часть определенно была против всякого рода душевного стриптиза, но другая… маленькая, задавленная, прибитая ко дну многочисленными разочарованиями уже пыталась поднять голову в надежде на иное существование.  
Дверь в спальню открылась вовремя, избавляя Киру от дальнейшего самоуничижения: в родных стенах еще найдется лишний час для раздумий, а в гостях ей хотелось сохранить лицо.  
С последним, однако, вышла осечка, когда Кира хорошенько рассмотрела зашедшего в комнату Сергея.
— Ох, — удивилась она искренне и непроизвольно попыталась принять позу поизящнее. — Это что, завтрак в постель? — В руках у него действительно был поднос с парой чашек и блюдец; в воздухе угадывался аромат кофе и теплой выпечки.  
Сергей кивнул с легкой улыбкой на губах.  
— Типа того. — На Киру он смотрел внимательно, наверняка желая понять, в каком настроении и состоянии она проснулась.  
Поерзав на матрасе, она, как могла, напустила на себя безбрежно-беззаботный вид и добавила в голос побольше восторга.  
— Вау. — Впрочем, прикладывать особых усилий и не требовалось: кофе в постель Кире прежде не приносили.  
Обнаженный по пояс мужчина, самостоятельно решивший позаботиться об их общем пропитании с утра, странным образом грел душу, и по телу от удовольствия расходились ласковые мурашки.  
 
Сергей лишь дернул головой пояснил:  
— Небольшое извинение за то, что вчера тебя расстроил.  
Удивление в Кириных глазах вспыхнуло ярче.  
— Ну, — проговорила она, неловко потупив взгляд, — это точно не твоя вина.  
— И все же, — не согласился Сергей и, поставив поднос на середину кровати, сел рядом. — Вот моя трубка мира.  
Кира улыбнулась и бросила на него хитрый взгляд из-под ресниц.
— Знаешь, ты подозрительно хорош в ухаживаниями за женщинами. Даже несмотря на твой возраст…  
— Возраст? — В его голосе послышалось возмущение, может быть, даже капелькой настоящего беспокойства.  
Она хихикнула.  
— В хорошем смысле. Очевидно, что отношений с женщинами у тебя было много. Значит, и опыт соответствующий. — В ответ Сергей посматривал на нее с лукавством, но никак не комментировал ход ее размышлений. — Но все равно ты значительно превосходишь других представителей мужского пола в общении с женщинами.  
— Я польщен, хоть ты явно записала меня в Казановы.  
— Не хочешь быть бабником?  
Он хмыкнул и покачал головой.  
— Ты преувеличиваешь количество женщин в моей жизни.  
— Разве?  
— Угу. Я предпочитал длительные связи.  
— Связи? — тут же зацепилась Кира за выбранный им термин. — Не отношения?  
— В любое время суток мыслишь как юрист? — Сергей, конечно, понял, что именно ее смутило. — Не уверен, что в моей жизни раньше были отношения в полном смысле этого слова.  
Она нахмурилась, не совсем понимая, что он имеет в виду.  
— Хочешь сказать, ты за двадцать с лишним лет не пытался ни с одной женщиной построить что-то серьезное?  
— Не совсем так. Я хотел, но быстро понимал, что с находившийся рядом женщиной ничего не выйдет. И так раз за разом.  
— О-у-у, — протянула Кира с насмешливым намеком в голосе. — Никто не был достоин?  
Сергей прищурился.
— Язвочка, — произнес он будто бы ласково и покосился на временно позабытый поднос. — Завтракай, кофе стынет.  
За чашкой Кира потянулась с демонстративной покорностью, на что Сергей только хмыкнул, явно забавляясь ситуацией. Завтракать, сидя на кровати, было непривычно и даже чуточку боязно: что если она умудрится пролить кофе или оставит после себя крошки в постели?  
— Так что там с дамами сердца? — напомнила Кира после первого глотка, отбрасывая подальше мысли о том, что любая романтика — поразительно неудобна и трудно осуществима на практике.  
Послушать о том, какими были отношения Сергея, было до зуда под кожей интересно. Стоило только подумать, что в ее жизни он первый взрослый мужчина, с которым она имеет возможность вести беседы на равных, как голову заполоняли сотни вопросов — от касающихся его мнения о ее собственной персоне, так и до праздно-любопытствующих: о физиологии, взглядах, опыте и многом другом. Конечно, озвучить хотя бы десятую часть занимающих ее аспектов мужской жизни, Кира не осмеливалась.  
— Собственно, ничего особенного, — ответил Сергей легко. — Было сложно отделаться от ощущения, что рядом находится не та женщина. А какая она, та самая, я не знал. Хотя, — продолжил он задумчивее, как если бы спонтанно решился на большую откровенность, — понятно, наверное, было. Просто такая женщина не встречалась.  
Спрятав лицо за чашкой, Кира отпила кофе, выигрывая несколько секунд перед своей следующей репликой. Прошедшее время в последнем предложении наводило на определенные мысли, но выяснять подробности казалось уже чрезмерной наглостью.  
— А ты, — вдруг снова заговорил Сергей, — почему была одна?  
Она вздохнула.  
— Ну а почему нет?  
— Ты красивая, страстная, умная, — стал перечислять он то ли комплименты, то ли действительно присущие ей черты, — интересная, харизматичная… Я бы сказал, девушка мечты.  
Кира рассмеялась.