Темные Фейри (ЛП)

Она прищелкнула языком. — Ты все говоришь, мальчик-змея.
Она спрыгнула со стола на пол и, уходя, покачала головой. Злость пульсировала в моих венах и вся она была направлена на меня.
Молодец, засранец. Ты и вправду умеешь обращаться со словами.
Когда дело доходило до секса, я не мог испытывать удовольствие без боли. На каком-то уровне я понимал, что это хуйня. А с другой стороны, это меня беспокоило. Я же не выбирал, быть ли мне таким. И как бы все ни считали, что моя орденская форма сделала меня таким, я знал обратное.
Быть Василиском вовсе не означало, что я должна причинять кому-то боль, в том числе и себе. Я мог питаться эмоциональной болью так же легко, как и физической. И при этом я мог забирать эту боль у фейри. Так же, как это было с Элис.
Если бы мой Орден был менее редким, возможно, они бы знали об этом. Но я был стандартом, по которому они судили о моем роде. Поэтому я позволил им думать, что мы все такие, позволил им обвинить в моей психопатической натуре змею, живущую под моей кожей. Но я прекрасно знал правду: я был в корне сломлен и многие из моих частей полностью отсутствовали. У меня было ощущение, что Элис тоже начинает это понимать. И это было первое, что напугало меня за последние полдесятка лет.
К тому времени, когда я закончил трапезу, Элис уже выходила за дверь со своей подругой, а я стоял, оставив свое дерьмо убирать другим людям и мрачно направился за ней.
Когда я пришел на урок зелий, она уже сидела на соседнем месте и я расслабился, так как знал, что она в моем распоряжении на ближайший час. И я был полон решимости побороть этот страх в себе. Если она хотела, чтобы я перестал нести чушь, то, возможно, я смогу ради нее. В любом случае, я бы серьезно, блядь, попытался. Все три моих главных правила превращались в четыре. Потому что мне нужно было, чтобы Элис почувствовала ко мне симпатию.
Я опустился на свое место, закинул руку на спинку ее кресла и расположился на своем месте, пока остальная часть класса продолжала болтать. Профессора Титана еще не было, поэтому у меня было несколько минут, чтобы уговорить ее согласиться на то, что я никогда и никому не предлагал. Свидание.
Она повернулась ко мне всем телом, на ее губах играла улыбка, которая могла означать либо то, что она граничит с яростью, либо то, что она искренне наслаждается собой.
Данте вошел в комнату, его плечи были отведены назад, когда он направился к своему креслу, окидывая нас не очень-то скромным взглядом. Лед прокатился по моим венам, словно айсберг занял место моего сердца. Так что, возможно, Элис Каллисто не обязательно должна быть моей, она просто не должна быть его. Гребаного Инферно.
— Тебе нравится ужинать? — ляпнул я и она нахмурилась, словно пытаясь меня разгадать.
— Кто не любит ужинать?
Точно. Придурок.
Я обхватил ее покрепче, так что она оказалась притянута к моему телу, вдыхая аромат бузины в ее волосах. Аромат вишни подозрительно отсутствовал. — Что ты любишь из еды?
Она рассмеялась, прижав руку к моей груди, чтобы не дать мне притянуть ее еще ближе, но ее прикосновение запустило чертов вулкан в моей груди — а это о чем-то говорит для такой хладнокровной рептилии, как я. — Ты издеваешься сейчас надо мной?
— Убери "сейчас" и мы приблизимся к тому месту, где я хочу быть, — поддразнил я.
Она закатила глаза. — Есть ли смысл в этом разговоре? Потому что мне кажется, что мы движемся по кругу.
— Да… — я сдвинулся. — Может быть, сегодня вечером ты захочешь…
Данте присвистнул и мы оба посмотрели в его сторону, из моего горла вырвался рык.
— Элис, сейчас или никогда, — он наклонил голову, обнажая шею и она затаила дыхание. В мгновение ока, она сорвалась со своего места, оттолкнула мою руку и бросилась в объятия Данте, как гребаная домашняя собачка, когда ее задница прижалась к его коленям. Ее клыки впились ему в горло и он провел рукой по задней части ее рубашки. Она застонала достаточно громко, чтобы весь класс услышал и что-то во мне оборвалось.
 
Что?! Она принадлежала Данте? Она лгала мне в лицо?
Она выбрала. Она, блядь, выбрала. И она выбрала не меня.
Она издала еще один стон и я потерял свою гребаную голову. Я встал, перевернув весь стол, когда форма моего ордена скользнула под мою кожу. Моя челюсть болела от желания вцепиться Данте в горло и я был полон решимости заполучить его. К черту последствия. К черту все.
Я стянул пиджак и все ученики в классе попятились назад, поняв, что я собираюсь переключиться.
Элис вытащила свои клыки, а Данте продолжал улыбаться, словно выиграл в чертову лотерею. И он выиграл. Мою лотерею. Она была моей, чтобы ее выиграть. Ничья больше. И уж тем более не этого паразита Оскура.
Элис вдруг оказалась прямо передо мной, его кровь на ее губах. Его гребаная боль.
Я отпрянул от нее, готовый потерять рассудок, но она обхватила мою руку своей, ее глаза умоляли.
— Он всего лишь мой Источник, — поспешно сказала она и Данте разразился смехом, словно это было далеко не так.
Я прикрыл глаза и вбил ему в голову видение, которое он никогда не забудет. Он лежал на земле разорванный на десять частей, а я колотил по каждой из них молотком.
Элис встала на цыпочки, чтобы встать на моем пути и заблокировать видение. Вместо этого я впился в нее взглядом и погрузил ее в гипноз. Моя рука сомкнулась вокруг ее горла, ее ноги оторвались от земли и я прижал ее к стене. — Если ты с ними, ты мой враг. А если ты мой враг, то ты, блядь, мертва.
Она вцепилась когтями в мою руку и я освободил ее от видения, обнаружив, что ее лицо побледнело, когда она уставилась на меня.
— Он мой Источник! — снова выкрикнула она и ее ладонь врезалась мне в щеку. Боль резко обожгла, вернув меня в настоящее и заставив наконец услышать то, что она сказала.
Я искал правду в ее глазах и нашел ее в ответ. Мой разум работал над этим самородком информации, пытаясь понять, что с этим делать.
Ответ пришел ко мне, как зажженная лампочка и мрачная улыбка растянула мой рот.
— Тогда я тоже твой Источник. 
  
26. Элис
 
— Ты тоже хочешь быть моим Источником? — спросила я, нахмурившись. Не было ничего необычного в том, что фейри предлагали себя в качестве источника вампира, но это всегда были более слабые фейри, ищущие защиты у вампира. И все же каким-то образом два самых сильных фейри в школе предлагали стать моими.
— Не может быть, — огрызнулся Данте со своего места позади меня. — У нее может быть только один Источник, а я уже более чем отвечаю требованиям.
Глаза Райдера опасно сверкнули и все обвинения в них были направлены на меня.
— Это неправда, — пролепетала я, прежде чем он перешел к насилию. — Кодекс вампира гласит, что претендовать на несколько Источников вполне допустимо. Это значит, что мне не придется постоянно высасывать столько энергии из одного человека, так что это будет тебе одолжением.
— Вот видишь, Инферно, — поддразнил Райдер. — Это, блядь, вполне приемлемо. Так что я теперь тоже ее.
Я фыркнула от смеха. Все разговоры были о том, что я должна принадлежать ему, а теперь вдруг он стал моим?
— Я согласна, — сказала я, прежде чем кто-то из них смог продолжить препирательства по этому поводу. Я не была уверена, в каком из миров они думали, что им удастся выиграть, согласившись стать моими личными донорами крови. Насколько я могла судить, я была единственным победителем в этом уравнении и у меня не было никаких проблем с этим. Каждый вампир знал, что чем мощнее фейри, из которого ты пьешь кровь, тем лучше она на вкус, тем больше кайфа. Нужно быть чертовски безумным, чтобы хоть на секунду возразить против этой ситуации.
— Нет, — огрызнулся Данте, поднимаясь на ноги. — Я не хочу, чтобы ты приближала свой рот к его рту.
— К сожалению для тебя, ты не можешь указывать мне, что делать, — твердо ответила я. — И я уже ясно дала понять, что не собираюсь выбирать между кланом Оскура и Братством, так что это кажется неплохим способом показать, что я остаюсь в нейтралитете.