Кто здесь главный? (Я) (СИ)

Эйнхерий в минувшему боя не получил ни царапины и все еще был полон сил. А вот я был далеко не столь свеж, да и в узких и низких переходах корабля был уязвим. Однако закончить дело следовало.
— Идем, — согласился, подбирая меч одного из мертвецов. Может и не самое привычное оружие, но куда более удобное в тесноте, недели секира.
Впрочем, дальнейшие события показали, что внутри более чем хватило бы и одного Рагнара. Эйнхерий шел словно танк. Уверенно, быстро, неостановимо. Любое сопротивление оканчивалось несколькими стремительными ударами, двери вышибались одним пинком. Впрочем, сопротивляться нам желали далеко не все. Часть благоразумно бросали оружие, другие его даже не имели.
Так выбив одну из боковых дверей, мы обнаружили несколько красоток с декоративными ошейниками. Короткий диалог дал понять, что темная и светлая эльфийки, дочь степей и негритянка были личными рабынями магната и совершенно не желали умирать за своего хозяина. Так что они оказались оставлены в покое до окончания захвата судна, с прицелом стать наградой для подчиненных. Я ведь обещал Шартаку расширить его гарем? А слово свое следует выполнять.
Также пощаду заслужили вовремя сдавшиеся матросы и раб-мужчина. И нет, последний не использовался для постельных утех, а являлся, без малого, управляющим делами магната. Очень интересный кадр, с которым следовало пообщаться в будущем. Ну а последним, кто пал к нашим ногам, моля о пощаде, стал сам почтенный негоциант.
Владелец судна встретился нам в самой дальней из кают. Одетый в щегольской камзол, обладающий тонкими аристократическими чертами лица, он мог бы произвести благоприятное впечатление, если бы не поведение. На холеном лице загнанного в угол магната читался страх, в глазах стояли слезы.
— Прошу вас не убивайте! — выпалил он при одном нашем появлении. При этом еще и бухнулся на колени, подметая грязный пол дорогими штанами.
Рагнар при этом виде почти рефлекторно отвел руку для удара. Для викинга такая униженность была омерзительной, но я успел его остановить.
— Ярл? — на лице эйнхерия отразилось недоумение.
— У меня насчет него есть отличная идея.
В конце концов, я всегда выступал за равноправие полов. И раз уж планировал наградить мужиков, то и своих прекрасных воительниц не должен был обделить. И теперь оставалось решить, кому этого типа преподнести в виде презента, самке фелина или нескольким гарпиям?
Из горла сам собой вырвался раскатистый хохот и, судя по побледневшему «негоцианту», на сей раз смех темного властелина у меня удался. Что сказать, расту над собой! А стоило объяснить идею Рагнару, как уже и он присоединился к веселью. Вот точно, правильный он парень! Только магнату было не до смеха, ну да его мнением никто интересоваться не собирался. Бывший владелец судна оказался связан и вместе с остальными выжившими доставлен на верх палубы. Рокот вместе с колесницей направился за гноллами — тем предстояло побыть стражей на кораблях, пока те не смогут зайти в порт. Я же, отметив получение очередного, тридцать второго уровня, вместе с умением «Примиритель», отправился на боковую. На сегодня дела оказались завершены, но вот ночь обещала выдаться славной.
 Глава 25 
 Бьянке 
 Начало семнадцатого дня. За час до рассвета.
— Тихо в лесу, только не спит барсук…
— Ярвен, прошу тебя, заткнись! — не дал мне фелин перейти к похабной части стишка.
— Но, но, капитан Шартак, выбираем выражения. Я между прочим, большое начальство!
— И вот тебе моя большая просьба, не пой. Просто никогда больше не пой!
— Ничего ты не понимаешь в музыке! Может у меня великий талант…
Такие переругивания должны были чуть сбросить мандраж из-за будущего боя. Тот обещал случиться уже очень скоро. Начало действия ожидалось уже через несколько минут, когда все подчиненные займут свои места. Что за бой? Так штурм Бьянке.
Город находится в нашем окружении вот уже двенадцать часов. С земли и моря все пути оказались отрезаны, что противник смог оценить на своем личном опыте. Был случай, когда небольшой отряд диверсантов попытался пробраться в наш лагерь. Возможно то были специалисты из Гильдии воров, но явно не лучшие. Не знаю, на что они рассчитывали, с весьма посредственными навыками, однако их обнаружение оказалось делом закономерным. Подсыпать яд в пищу диверсантам не удалось, их обнаружили еще на границе лагеря благодаря переданному постовому Кольцу абсолютного зрения. Небольшая схватка даже не разбудила воинов, позволив тем как следует отдохнуть.
 
А вот жителям Бьянке было не до сна, да… При этой мысли я весьма пакостно улыбнулся, вспоминая про один забавный момент. Дело в том, что сирены, поочередно сменяя друг друга, не переставали призывать жителей Бьянке к сдаче. Делали это умно, не повторяясь, говоря о злободневных проблемах. Благо, мы знали все «подводные камни» жизни города из допроса матросов. И о поборах в порту, и о тотальной власти членов совета, и о бедокурящих наемниках, много, о чем. Однако причина, по которой жители не смогли бы заснуть этой ночью, крылась не столько в том, что слова забирались в душу, а в самой речи сирен. Даже без прямого использования чар, их голоса обладали магическим эффектом. Заставляли к себе прислушиваться, приковывали внимание на протяжении всей ночи. И вот теперь, после долгих часов работы моих крылатых вестниц, на лицо были прекрасно отдохнувшие солдаты с моей стороны, и враги, не спавшие уже сутки, находившиеся в душевном раздрае. Отличные условия, для того чтобы решить дело малой кровью.
И да, я на самом деле стремился осуществить захват мягко. Отчасти потому, что не испытывал желания резать мирных жителей, отчасти из-за того, что данный город нужен был мне в своем нынешнем виде, а не в качестве обугленной головешки. Для предотвращения погромов, воинам был дан строгий наказ не убивать бросающих оружие, не насиловать и не грабить простых жителей, сосредоточившись на богатых домах членов Совета. Не могу сказать, что все восприняли это распоряжение с радостью, но доброе слово и крепкая рука смогли устранить любое недопонимание. А тем, кто решит ослушаться, я пообещал вечное дежурство на страже замка, в особо тяжелых случаях еще и с лопатой в зубах. Подкрепленная рукоприкладством, угроза подействовала должным образом.
Между тем переругивания с Шартаком и вялый ход мыслей не помешали мне следить за происходящим на карте, так что я вовремя заметил, как последний из отрядов занял предназначенную ему позицию. К штурму оказалось все готово и тянуть с ним явно не стоило. Царившая сейчас темнота, из-за которой простой человек не мог разглядеть объект даже на расстоянии пяти шагов, была на руку моим зверолюдам. Не стоило упускать подобного преимущества.
— Начинаем через пять минут, по приказу, — бросил я Шартаку, а сам направился к колеснице с уже запряженным в нее Рокотом. В это самое время фелин исчез в темноте, направившись к своим подчиненным.
Мантикор встретил меня с едва сдерживаемым нетерпением, приплясывая на месте. После схватки на корабле, он уже успел оправиться, хорошо выспался, покушал и даже прибавил в росте. Кошак еще не достиг статей, полагавшихся существу седьмого ранга, но был к ним весьма близок. В холке мой питомец уже возвышался на два метра, так что мог впечатлить любого воина, нависнув над ним своей тушей. И то ли еще будет!
— Ну что, чернявый, повеселимся? — спросил я, зверюгу, почесав того за ухом.
Котяра ответил довольным урчанием. Задобрив таким образом транспорт, запрыгнул в колесницу, а через пару секунд дождался и своего попутчика — Рагнара. Эйнхерий не воспылал любовью к полетам, но не собирался отказываться от шанса первым ворваться в бой. Впрочем, как и я.
— Поехали! — прокричал, отдавая ментальный приказ.
Уже через несколько секунд мы оказались в небе и что могу сказать — ночной полет в корне отличался от любого иного. Под нами расстилалось черное ничто. Глубокая бездна, в которой можно было различить лишь оттенки цвета, не более. Над нами царило столь же темное небо, с иногда прогладывавшими звездами. Лагерь, из границ которого мы стартовали, совершенно не выделялся на фоне окружения. Свет лишь помешал бы дежурившим зверолюдям, да и теперь не позволял врагу обнаружить отсутствие в нем обитателей. С высоты полета почти весь мир скрадывался, и только наша цель сияла, подобно драгоценности.