Невеста (ЛП)

Я киваю. — Я тоже.
Его глаза бледнее, чем когда-либо. — Иди сюда.
Он снова поднимает меня на руки, и мне хочется напомнить ему, что я не беззащитна, но, возможно, это больше нужно ему, чем мне. Поэтому я зарываюсь лицом ему в шею и инстинктивно высовываю язык, чтобы лизнуть железы, о которых он мне рассказывал.
Его тело содрогается, и вот мы уже в моей комнате. Я ожидаю, что мы рухнем на матрас, но он опускает меня внутрь гардеробной, на гору одеял и подушек, которую я соорудила. А затем резко отстраняется.
— Лоу?
Тембр его голоса низкий и хриплый. — От тебя пахнет, будто ты только что кончила.
Я смотрю на него, потеряв дар речи от его прямоты. Да, я и правда только кончила.
— И мне нужно тебя вылизать.
Ему нужно. — Хорошо?
— Это особенность оборотней, — произносит он почти извиняющимся тоном.
Я киваю, и когда он наклоняется, чтобы укусить меня за выступ тазовой кости, я закрываю глаза и принимаю это: напряжение в разведённых бёдрах, его сбившееся дыхание, то, как он смотрит, смотрит и смотрит ещё, его хриплый стон, а затем прикосновение его губ.
В том, как он лижет и сосёт, есть что-то умоляющее, что-то не вполне контролируемое и когда удовольствие снова начинает бурлить в моём животе, я извиваюсь, прижимаясь к его губам, и отдаюсь ему полностью. Я зарываюсь пальцами в его короткие волосы, но он хватает мои руки, большими пальцами сцепив запястья, и прижимает их к моим бокам. — Не двигайся, — приказывает он, и, должно быть, вид меня обездвиженной что-то делает с ним, потому что его другая рука исчезает за поясом брюк, а ритмичное напряжение его мускулистого плеча завораживает. Он прикасается к себе, потому что то, что он делает со мной, заводит его, и эта мысль обжигает меня изнутри.
— Не могу, — выдавливаю я, выгибаясь навстречу ему ещё сильнее.
— Тише, — мой мозг не может понять, как сильно он наслаждается этим, судя по звукам, которые он издаёт, по тому, как он всецело поглощён ласками моего клитора и входа, по сладкому царапанью его щетины по внутренней стороне моих бёдер. Я обезумела, полностью отдалась чувствам. И утаскиваю его за собой.
— Ты просто охереть какая невероятная, — говорит, и когда его палец скользит внутрь меня, я чувствую, как сжимаюсь вокруг него. Не думаю, что Лоу неопытный, но в его движениях есть дикость, больше энтузиазма, чем умения, но именно это и идеально. Он нежно кусает мои опухшие губы, заставляя меня вздрогнуть, а затем сглаживает это покалывание языком. Когда в груди поднимается жар, когда напряжение накатывает, и я начинаю метаться, он успокаивает меня, обхватив бёдра рукой. Именно от того, что присутствие Лоу полностью меня окружает, заполняя собой каждую молекулу воздуха, мои ноги дрожат, соски болят, и я стремительно достигаю оргазма.
Когда я превращаюсь в дрожащую развалину, он стонет, прижавшись к моей киске и хрипло выдавливает: «Сейчас я…». Его хватка на моих бёдрах становится почти болезненной. Его бедра резко двигаются, мои пятки впиваются ему в плечо, когда удовольствие снова захлёстывает меня с новой силой.
Наверное, я немного отключилась. Потому что когда всё отступает, я обнаруживаю Лоу, прижавшегося к моему телу, всё ещё твёрдого у моего бедра. Его джинсы тёплые и липкие. Я ощущаю биение его сердца на кончике языка, когда он направляет мою голову к своей шее.
— Думаю, — говорит он, запыхавшимся, осипшим голосом, — я запру тебя в этой гардеробной навсегда.
Я прижимаюсь ближе. — Думаю, мне бы это понравилось, — мои клыки царапают его вену, пока он рычит. Я тянусь к пуговице его джинсов, вожусь с ней, и мне почти удаётся её расстегнуть, когда звонит его телефон.
Я разочарованно скулю. Лоу с силой сжимает моё бедро, один раз, потом ещё раз, прежде чем отпустить. Он весь трясётся от сдерживаемого напряжения, расплетая наши тела. Тяжело вздохнув после проверки номера звонящего, он протягивает мне телефон дрожащими руками.
Я тянусь за своим брошенным полотенцем, чтобы прикрыться, и стараюсь не обращать внимания на то, как Лоу глубоко дышит, пытаясь успокоиться.
  
Официальное «Поздравляю с тем, что ты избежала своего первого покушения» от Оуэна настолько не соответствует действительности, что я чуть не бросаю трубку.
— Моего первого? Прости, что?
Он закатывает глаза. — Я имел в виду о текущем этапе Залога. Извини. Позволь мне перефразировать: я же, блять, говорил, что так и будет, и тебе нужно немедленно вернуться домой.
— Домой, — я барабаню пальцами по подбородку. — Ты имеешь в виду к тем, кто дважды отправлял меня на вражескую территорию?
— Технически, они отправили тебя на территорию союзников, и тебя чуть не убили, так что тащи свою задницу обратно.
Я открываю рот, чтобы спросить, не умер ли отец и не стал ли он советником, но тут на экране появляется Лоу. — Её безопасность — мой приоритет, — официально сообщает он Оуэну.
Мой брат внимательно осматривает мои голые плечи, и то, что, по всей видимости, является результатом конкурса мокрых маек на груди Лоу, и румянец на наших щеках, и говорит: — Вы двое действительно трахаетесь, да?
Это не вопрос. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Лоу, который поворачивается, чтобы посмотреть на меня. И мы оба немного теряемся в этом обмене взглядами.
«Пока нет», — думаю я.
«Мне бы этого хотелось», — как будто говорит он.
«Может, мы могли бы…»
— Хватит трахать друг друга глазами на моих глазах — это инцест. Как минимум, бесстыдство. Мизери, — Оуэн переходит на Язык: — Мне кое-что нужно тебе сказать. О твоей подруге…
— На английском, — перебиваю я.
Он бросает на меня недоверчивый взгляд, глаза бегают между мной и Лоу.
— Он помогает мне искать Серену, — объясняю я.
— Он помогает тебе.
— Ага.
Он снова закатывает глаза. — Квартиру твоей подруги взломали три дня назад.
— Что?! — я подаюсь вперёд. — Кто?
— Точно не знаю, потому что тот, кто это сделал, также отключил камеры в жилом комплексе. Но я попросил друзей поискать альтернативные источники.
— Какие, например?
— Записи с камер наблюдения в соседних зданиях.
— Они что-нибудь взяли? — спрашивает Лоу.
— Очень сложно сказать, учитывая то, в каком состоянии они оставили квартиру.
Я массирую висок, в миллионный раз задаваясь вопросом, во что ввязалась Серена.
— И есть ещё кое-что, — добавляет Оуэн. — Нечто важное. Но я не могу говорить об этом по телефону, так что нам нужно встретиться лично.
Я смотрю на Лоу. — Мы можем это устроить?
— Да. Дай мне несколько часов.
— Отлично, — он кивает Лоу, а затем снова переходит на Язык. — Я рад, что ты всё ещё со мной, — его глаза встречаются с моими, и я почти верю, что он это серьёзно. Заметив морщины по обе стороны рта брата, я осознаю, что вокруг обычно беззаботного и болтливого Оуэна витает та же атмосфера, что и вокруг Лоу: усталость, тревога, тяжесть.
— И я рада, что всё ещё с тобой, — отвечаю я. Возможно, это самое уязвимое признание, которое когда-либо было между нами. Кажется, брак делает из меня слабачку.
— И что бы там ни происходило между вами двумя, потрахайтесь и забудьте, пока всё не раскрылось, — он бросает трубку, и я тут же поворачиваюсь к Лоу.
— Мы правда? — спрашиваю я.
Его взгляд мгновенно становится тяжёлым. Губы беззвучно шевелятся несколько секунд.
— То, что я хочу сделать…
— Я имею в виду, встретимся с ним лично?
— А, да, — он прочищает горло. — Как только смогу это устроить.
Я благодарно киваю. — Спасибо. И насчёт того, другого, я бы тоже…
Его телефон снова звонит. Он поднимает трубку с коротким «Лоу», с большим трудом отрывая взгляд от меня. — Да. Конечно. Я позабочусь об этом.
Он убирает телефон в карман и задерживается здесь, на полу моей гардеробной, дольше, чем это необходимо.
— Мне нужно идти — дела стаи. И сначала мне нужно переодеться. Но я скоро вернусь.