Наследник рода Шевалье (СИ)

Шею защищал горжет, плавно соединяющийся с нагрудником. Конечности прикрывало сложное соединение защитных элементов от тассета и наплечников до поножей и сабатонов. Казалось, что у этого воина не было уязвимых мест.
Руны светились легким голубоватым сиянием, словно поддразнивая оппонента. Фигура бойца в латах выглядела устрашающе.
Не хотелось бы мне с ним столкнуться.
Публика, похоже, разделяла мое мнение. Сразу же после появления рыцаря, в зале послышались голоса, желающие сделать ставку.
— Он разве раньше не дрался? — попробовал вызнать побольше деталей я.
— Согласно правилам в особых случаях разрешается замена кандидата, — затараторил Степан, — вот только…
— Тьфу, — недовольно сплюнул Андрей, вновь разочаровавшийся в жизни, — пропихнули слюнтяя.
— Да, — легко согласился я, — непотизм — это бич нашего времени. Не хотел бы я оказаться на его месте.
— Хм, — как-то загадочно хмыкнул Мстислав Алексеевич, но тут же продолжил. — Посмотрим.
Действительно, битва была неминуема. Я аж потер руки в предвкушении. Степан принимал ставки с окружающих нас столиков. Обиды за пролитое пиво были быстро забыты. Ничто не могло испортить сегодняшний вечер.
— О благородный рыцарь, — раздался тонкий, словно комариный писк, голос, — позвольте проявить уважение вашему роду и сняться с турнира.
Я начал суматошно оглядываться по сторонам, пытаясь понять, кто решил провернуть такую шутку. Слева? Справа? Короткий пинок под колено привлек мое внимание. Степан, видя мое замешательство, всем своим видом указывал на сцену перед нами.
Действительно, голос, оказывается, принадлежал никому иному как Лазурю Громопридворному. Странное имя. Я бы себе такое не выбрал.
Публика подобный трюк не оценила. На арену полетели пивные кружки и прочий скраб. Воздух развергся ругательствами и проклятиями:
— Трус!
— Предатель!
— Долой! Долой!
— Позор! Позор! Позор! — не остался в стороне я, активно размахивая кулаком в воздухе. — Писклю на мыло!
— Писклю на мыло! — как-то уж слишком азартно поддержал меня Андрей.
Мстислав Алексеевич на этот раз даже не стал вмешиваться.
— Казино не несет ответственность за несостоявшиеся матчи, — бормотал что-то активно под нос Степа. — Любые внесенные средства возврату не подлежат.
Однако никакие выкрики не могли изменить исход матча.
— Передавайте мой низкий поклон отцу, — гордо пропищал Лазарь, уважительно склонив голову.
Закованный в латы боец склонил голову набок. Казалось, что даже он был удивлен подобным исходом.
Не судьба сегодня посмотреть на лютую зарубу. Зато хоть поесть успею.
— Так, — начал мотать головой из стороны в сторону я, дабы поскорее найти какого-нибудь официанта, — а где…?
Однако мои потуги были прерваны на полуслове.
— ТИШИНА! — раздался громогласный, пронзающий душу холодом, приказ.
И я благоразумно замер на месте, полагая, что настоящего громовержца обижать не стоит. Даже желудок перестал урчать, следуя инстинкту самосохранения.
Правда вместо гигантского колосса, небесного исполина, крылатого повелителя в этот продажный матч вмешалась… хрупкая девушка с лазурными волосами.
Она появилась прямо из ниоткуда, обдав всех присутствующих волной холода. У меня даже начали замерзать пальцы.
— Пиво замерзло, — могильным тоном пожаловался сосед, чью кружку я недавно случайно опрокинул.
Смелость и пьяность идут рука об руку. Впрочем, как и невезение.
Внимание остального же зала захватила девушка.
Стройная молодая волшебница источала ощутимую морозную ауру. Ее длинные, струящиеся бирюзовые волосы волнами ниспадали на плечи, мерцая изящным ледяным блеском, словно сотканные из самого снега.
Бледная кожа, казалось, могла принадлежать фарфоровой кукле, но не живому человеку. Серые бесчувственные глаза противоречили тону сказанного, словно отражая не злость, а вселенскую усталость.
Лишь тонкие белые брови были слегка приподняты, а едва заметно потрескавшиеся губы плотно сжаты.
Легкое платье из мягкой серебристой ткани было украшено замысловатыми узорами, напоминающими беспрерывно тающие снежинки.
  
Ее голову украшал переливающийся иссера-серебристый обруч, удерживающий несколько прядей ее бирюзовых волос. Из бижутерии на барышне были лишь серьги, острые, как крошечные сосульки.
Девушка выглядела изящной, но потусторонней, словно зимний дух в человеческом обличье.
— Фьють, вот-вот-вот, — ткнул я пальцем на волшебницу, узнав ее по волосам, — это же та самая, из поезда.
— Дебил? — задал риторический вопрос Степан.
— Дебил, — неожиданно поддержал его Мстислав Алексеевич.
Даже обидно стало как-то, что новые друзья меня не ценят.
— Это София Онежская, — прошептал Андрей, приходя мне на помощь.
— А-а-а, — многозначительно протянул я, — тогда пардон. Не узнал.
Я взглянул на моих товарищей, но не увидел ни толики одобрения. Один лишь скепсис.
— Просто похорошела… ну… — попытался выкрутиться я, — за последние тр… пя… время. Последнее время.
К сожалению, повернувшись к сцене, я столкнулся с взглядом серых волевых глаз той самой Софии. Которая никак не должна была меня услышать. Не должна же?
— А вот и финалист на замену, — бесстрастно бросила красавица, не моргая. — Лазарь, вы можете не драться.
Ее голос не звучал. Он повелевал. Я оглянулся в поисках поддержки, но не нашел ни капли сочувствия.
Степа тяжело вздохнул. Сбоку появился Игнат, исчезнувший в самом начале вечера. А Андрей медленно поднялся со стула.
— А я вам не говорил, что я по субботам пацифист? — развел я руки в стороны, пытаясь избежать ненужного насилия. — И веган. И не работаю. Таки вот совсем.
Один пасс руками, и рядом со мной открылось кольцо портала. Как раз под мой рост. Браслеты степана потеряли часть свечения.
Мужики сделали несколько шагов ко мне.
— Да бросьте, мы же все против кумоства, — натянуто улыбнулся я, — давайте просто отдадим победу и пол замка в придачу рыцарю. А… ну или мне. Но без драки.
Едва закончив мысль, я обнаружил себя схваченным крепкими мужскими руки, а через мгновения меня уже пихали в портал.
Сопротивление было абсолютно бесполезно. Несмотря на наличие в моем организме допинга в виде кровавой силушки, применять ее здесь было смерти подобно.
— И ты, Брут, — извиваясь как уж, прорычал я, глядя в глаза Андрею.
— Надо, Ханчик, — с тоской в голосе заключил предатель, — надо. Покажи им всем.
В данный момент я мог бы показать пару жестов, но мои руки были скованы, а зияющая дыра уже почти поглотила меня.
— Алексеич, не губи мою душу грешную, — пытался выкрутиться я из последних сил, уже наполовину погрузившись в магическое марево.
— Я тебя протащил, — зловеще ухмыльнулся мужчина, поднимаясь со стула и неизбежно приближаясь ко мне, — я тебя и убью.
Алексеич, никого не стесняясь, ускорился и с разгона пнул меня по-спартански. Не забыв вставить патриотический лозунг:
— За Онежских!
Его возглас рьяно поддержала толпа.
— Слава Онежским!
— За Онежских!
Портал поглотил меня вместе со всеми окружающими звуками.
В этот раз Степан опять промазал с местом портала, и я возник в нескольких метрах над сценой. Как известно, человек парить не умеет. Только падать. Вниз. И именно это и случилось со мной.
Впрочем, ударять в грязь лицом я был не намерен. Я успел сгруппироваться и совершить супергеройское приземление.
Арена пошатнулась. Недвижимый рыцарь сделал микроскопический едва заметный шажок назад, потеряв баланс.
Пора бы исключать из рациона углеводы.
Вблизи магичка смотрелась еще внушительнее. Хотя в начале вечера мне казалось, что рыцарь в руническом доспехе — это самый большой сюрприз. Ладно, нам, простым наемникам, здесь ловить нечего.
Я оглядел оппонентов и слегка удивился. Громодворский как-то мельче, чем кажется из зрительного зала. Да и желваками играет недобро. Еще и раскраснелся весь, как бык. Ой не к добру.