Сквозь зомби стекло (ЛП)
— Ты уже жил дальше, — возразила я. — И ты бы узнал, что произошло. — Вроде того. — Я оставила записку.
Его взгляд сузился, когда он пошел ко мне. Я отступила назад. Он был намного выше меня, намного шире, что делало меня карликом во всех возможных отношениях.
— Я так зол на тебя сейчас, что даже не знаю, что сказать. — Коул подхватил меня за талию, напугав настолько, что я проглотила свой протест, и усадил на столешницу. Затем раздвинул мои ноги и придвинулся ближе ко мне, глядя в мои глаза с непревзойденной решимостью.
Его тепло окутало меня, неотразимо восхитительное. Впервые с тех пор, как мистер Холланд и мистер Анкх ворвались в мою комнату, я почувствовала тепло.
«Сконцентрируйся».
— Я думала, что поступаю правильно.
— Ты думала неправильно. И ты не испорчена.
— Испорчена. — Я положила руки ему на плечи. Желая оттолкнуть его или притянуть ближе, неизвестно точно. Я не забыла, что он сделал с Вероникой, и не была уверена, что смогу когда-нибудь забыть. — Послушай. Я пытаюсь держаться от тебя подальше. Это то, чего хотел ты, и это то, чего хотела бы я. Ты все усложняешь.
Его глаза зло блеснули.
— Знаю. Но я не уйду, пока не удостоверюсь, что с тобой все в порядке, и ты не поймешь, что не испорчена.
Вот он. Тот парень, с которым я встречалась. Заботливый. Добрый. Готовый бороться за то, чтобы остаться.
А я хотела, чтобы он вернулся.
Но не могла его вернуть. Не навсегда.
— Извини, но я не понимаю и не хочу понимать ничего подобного. Мой отец был охотником, и, видимо, моя мама тоже, хотя она этого не знала, а мы все слышали поговорку о том, что чем выше поднимаешься, тем больнее падать. Со всеми моими способностями…
— Эй, я с тобой. Моя мама тоже была охотницей.
Удивленная, я сказала:
— Оба твоих родителя были охотниками? Вау. Ладно. Я не ожидала этого. Думаешь, поэтому у нас были видения?
— Возможно. Гэвин — единственный другой охотник, которого я знаю, с двойной родословной. Но опять же, у нас с ним никогда не было видений. До тебя.
У меня перехватило дыхание.
— У вас было видение?
Он напряженно кивнул.
Мои ногти впились в его плечи.
— Когда? Что ты видел?
Он положил свои руки рядом с моими бедрами, как будто не доверяя себе, чтобы прикоснуться ко мне.
— Мы видели… тебя. Мы вошли через дверь, и ты прибежала, когда заметила нас. Ты улыбнулась и прыгнула в его объятия. В его. Не в мои. Ты выбрала его и даже поцеловала прямо у меня на глазах.
— Когда произошло это видение? — настаивала я.
— В то утро, когда мы расстались. Я так волновался за тебя, был на грани, а потом он вошел в комнату, наши глаза встретились, и вот оно. Видение. — Он прижался лбом к моей груди. — Это было ужасно, Али. Я отреагировал так же, как отреагировал бы, если бы ты просто изменила мне. Я хотел убить Гэвина, в прямом смысле этого слова. Хотел встряхнуть тебя, потом поцеловать, потом заставить тебя дать обещания, которые, я был уверен, ты не сможешь выполнить.
Мое горло сжалось от нахлынувших эмоций. Я могла представить себе боль и предательство, которые он, должно быть, чувствовал… потому что тоже их чувствовала.
— У вас были еще видения?
— Нет.
Я думала, что отбросила свою теорию о стенах, но… стены могли падать на фоне его заботы обо мне, а потом снова подниматься на фоне его гнева. Если так, то это означало бы, что мои стены тоже продолжали падать. По крайней мере, с Гэвином. Что это могло значить?
— Почему ты не рассказал мне о видении? — спросила я.
— Я многого тебе не рассказывал, — мрачно ответил он.
— Например?
— Например… — Он запустил пальцы в свои волосы, дергая за пряди, как будто хотел вырвать их. С горьким смехом он сказал: — Почему бы и нет? То, что я делал до сих пор, только ухудшало ситуацию. Я несчастен. Ты несчастна. Почему бы нам не попробовать заново?
— Коул! Пожалуйста. — Мое терпение уже на исходе.
Он закрыл глаза и резко сказал:
— Среди нас есть шпион.
— Я знаю. Я видела его…
— Нет. В нашей команде. — Он пригвоздил меня взглядом, который не смог скрыть мучений внутри него. — Он один из нас. Кто-то, кому мы доверяем. Я давно знаю об этом.
— И это тоже знаю. Поэтому спрашиваю снова, почему ты не рассказал мне?
— Подожди. Откуда ты знаешь?
— Эмма.
— Следовало догадаться. — Он выдохнул. — Я не сказал тебе, потому что не хотел портить чье-то доброе имя, пока у меня не было доказательств. И не хотел, чтобы ты стала подозревать всех и испортила отношения с охотниками, которые только начали принимать тебя. А что, если шпион узнает, что ты что-то подозреваешь? Что бы тогда с тобой случилось? Ты бы постоянно находилась в опасности, кто-то бы пытался заставить тебя замолчать.
Я не могла поспорить с его логикой.
— Зачем рассказываешь это мне сейчас?
— Теперь твои отношения с остальными все равно испорчены. Анкх и мой отец покажут всем запись. Они хотят, чтобы команда знала, почему тебя следует избегать.
Это к лучшему. И все же было больно осознавать, что я потеряю стольких дорогих мне людей, и все одним махом.
— Откуда ты знаешь, что есть шпион?
— Джастин позвонил мне, сказал, что кто-то докладывает информацию в «Анима Индастриз». Информацию, которой мог обладать только человек изнутри. Время встреч. Ранения, которые мы получили. Обрывки наших разговоров.
Джастин позвонил ему. Мне было интересно, о чем еще врал мне Щенячьи Глазки.
— Я просто… Не могу представить, чтобы кто-то из охотников сделал это.
— Я тоже. Но это так, и нужно выяснить кто, пока ситуация не обострилась и не пострадали мои друзья.
— Что если Джастин играет на обе стороны? Что, если он рассказал тебе все это, надеясь, что ты примешь его обратно? Он может притворяться, что помогает, а на самом деле саботировать.
— Как он мог уже знать то, чего не должен был знать до того, как я принял его обратно?
— Шпионаж извне предшествует шпионажу изнутри.
Он сказал мрачно:
— Я следил за ним и даже дал ему ложную информацию. До сих пор он не заглотил наживку и ничего не предпринял. И кстати, он упомянул, что ты спрашивала его, говорил ли я с ним, и что он прикинулся дурачком, потому что думал, что я предпочту именно это.
Умный ход, независимо от того, был он шпионом или нет. Теперь понятны его действия.
— Вот почему ты так подружился с Вероникой? Ты следил за ней?
— Поначалу да.
Мои глаза сузились, даже когда мое сердце пропустило удар.
— А потом ты начал верить, что принадлежишь ей.
Его руки обвились вокруг моей талии и крепко держали, как будто он боялся, что я убегу.
— Да.
Часть меня действительно хотела убежать. Но я не стала. То, что он сделал, оставило внутри меня рану, и ее нужно прижечь.
— А потом ты… целовался с ней.
Он непоколебимо выдержал мой взгляд, несмотря на боль, сверкающую в его фиолетовых глубинах.
— Да. Но я не рассказал тебе всего…
— И я не хочу слушать все, — вмешалась я, приложив палец к его губам. Его мягкие, нежные губы. Я задрожала… Нет! Никакой дрожи. — В этом нет необходимости. Мы не вместе. Так что ты все еще делаешь здесь, Коул?
Он убрал мой палец, взял его в руки и уставился на него, как будто в нем было лекарство от всех его болезней.
— Я не знаю. — Его голова опустилась, как будто ему было стыдно, но он все еще держал этот палец. — Просто… Я не могу держаться от тебя подальше. Ты как магнит, и я притягиваюсь. Но что с тобой? Ты должна кричать на меня, выкрикивать ругательства и говорить, чтобы я уходил и никогда не возвращался. Почему ты не кричишь? — спросил он почти с горечью.
Потому что, несмотря ни на что, мне нравилось его присутствие.
«Глупая девчонка».
— Хочешь, чтобы я кричала? — Сказала я и сделала глубокий вдох, готовясь. — Сейчас начну.
Он покачал головой, посмотрев на меня сквозь густой щит темных, темных ресниц.
— Уже слишком поздно для этого. Я хочу поцеловать тебя, Али.