Сказ о Халлеке Торсоне. Судьба Феникса (СИ)

Он высмотрел ручеёк в ложбине на краю берёзовой рощи и пошёл на посадку. Внезапно над самой землёй рядом скользнула какая-то другая крылатая тень, совсем небольшая. Перед глазами потемнело, словно на голову накинули плотное покрывало. От неожиданности Халлек потерял равновесие и чувствительно треснулся прямо в траву. Сознание помутилось.
В себя он пришёл в обычном, человеческом облике. Шея ныла. Снизу холодила утренняя роса, значит, прошло не очень много времени. Где-то поблизости прошелестели лёгкие шаги, и прозвучал бархатистый, приятный женский голос:
— Надо же какая занятная зверушка. И не зверушка вовсе, целый богатырь.
Он повернул голову. В шее что-то хрустнуло, боль прошла. Над ним стояла девушка в одежде незнакомого вида. Приятное округлое лицо, соломенные волосы, спадающие на плечи. Наряд её отдалённо напоминал весталийские костюмы, в которых богатые дамы отправлялись на верховую езду или охоту, только был куда менее изысканным. Она, уперев руки в боки, изучающим взглядом рассматривала его. Халлек в ответ уставился на неё, нахально обследуя от самых глаз. Которые, кстати, тоже были необычные: зрачки овальные, радужка лиловая, внешние уголки зауженные и приподнятые.
— Гляделки поломаешь, — сказал он, осторожно проверяя подвижность, начиная с ног. И обнаружил, что шевелить может только головой.
— Ну-ну, юноша, разве так ведут себя с незнакомой госпожой?
Он изобразил гримасой нечто, способное сойти за пожатие плечами:
— Значит, давай знакомиться.
— Почему бы и нет? Кое-где меня называют Кёной, а иногда иносказательно…
— …"Та, кто может", — на опережение выпалил Халлек и судорожно рассмеялся.
— Ну да. Чего тут такого смешного?
— Знаешь поговорку "На ловца и зверь бежит"? Я ведь чуть не рванул на юг, искать тебя в Сумеречном Подлесье.
— Как интересно… — протянула она. — И зачем же?
— Это долгая история. Лёжа, да ещё на пустой желудок рассказывать её неудобно.
— Уговорил, — Кёна дёрнула за верёвку, узел распался словно его и не было. Встав, Халлек обнаружил, что собеседница едва достаёт ему до плеча. Он развёл костерок, а пока вода закипала, порылся в запасах и нарезал всего того, чем можно перекусить в ожидании полноценного обеда.
Он начал он тот же самый рассказ, который уже поведал Фарону. И вкратце добавил, что произошло потом. Скрывать что-либо от такой сущности ему даже в голову не приходило, внешним видом он отнюдь не обманывался.
— Вот это да, — ахнула Кёна, слушавшая его не перебивая. — Я замечала разные странности в поведении животных, но списывала их на иные, естественные причины. О, котелок, — она ловко закинула в посудину вяленое мясо и сдвинула на край жара. — Пожалуй, Марита права. Я как раз хотела разобраться, что происходит. По своим причинам, но тем не менее.
— Значит, дальше вместе? — прямо спросил Халлек.
— Не вижу причин отказывать. Думаю, мы друг друга хорошо дополним.
Через пару часов в небеса поднялся чёрный дракон, на загривке которого виднелась миниатюрная фигурка в тёмно-зелёном. Впрочем, увидеть их в этой глуши всё равно было некому, а вскоре и различить в густо-синем небе стало почти невозможно. Часто летая в последнее время, нордхеймец обнаружил, что с высотой воздух становится как будто жиже, и меньше цепляется за крылья. Холод ему не мешал, да и спутница не выказывала недовольства. Когда солнце миновало вторую половину дня, Кёна похлопала его по шее и склонилась к голове:
— Надо сесть, впереди опасные места. Лучше пройти пешком несколько дней.
Халлек, пользуясь возможностями драконьих глаз, пристально оглядел горизонт и проплывающие внизу степи. Обзор с высоты полёта был велик, но ничего подозрительного он не увидел, хотя без труда замечал движение небольших стад каких-то животных в паре десятков миль. Тем не менее, согласно двинул шеей и плавно пошёл вниз.
— И что там такого? — спросил он, едва приземлившись и обернувшись человеком.
Кёна протянула ему штаны, ранее пристроенные к тюку со снаряжением.
— Об этих краях у вас почти ничего не знают. Мы сейчас, можно сказать, за краем взгляда имперских землеописателей. Они считают, что после падения Хенлита всё рассыпалось как детский куличик из песка, но сильно ошибаются. Даже спустя десятки, а кое-где сотни лет работали маги-одиночки. Сам понимаешь, если над головой не висит государственный запрет на те или иные изыскания, натворить можно ого-го чего. При том что в Хенлите этих запретов было не так уж много.
 
Халлек кивнул.
— Я был однажды в заброшенной лаборатории, в пустошах Амрит-Анбора. Сильно не присматривался, но насколько я понимаю в обстановке, покинули её явно не сотни лет назад.
— Вот именно. Чем дальше на восток от Седых Гор, тем чаще можно напороться на что-нибудь гадкое. То, что происходит, тревожит в первую очередь потомков подобных тварей. Пусть они вписались в природную обстановку, всё равно остаются в ней… не совсем своими, что ли.
— Острее чувствуют то, от чего могут пострадать?
— Точно. Поэтому ходим с оглядкой. Лучше где-нибудь пересидеть лишний день, чем вляпаться в логово какого-нибудь пятиногого восьмихрена.
Халлек понимающе фыркнул. Кёна посмотрела на поклажу и соорудила удобную сумку-скатку из покрывала и куска верёвки, после чего отделила в неё часть вещей. Нордхеймец мимоходом отметил, что движения её были не то чтобы ловкими, но какими-то привычными. Как у человека, которому давно не приходилось этим заниматься. Он подхватил свой ранец, пристроил за спину и кивнул куда-то вперёд:
— Ну, веди.
— Скоро вечер. Давай пройдём с часок и остановимся. Я видела какой-то холм со скалами, там и укрыться можно, и видно с него далеко.
Он кивнул. Действительно, чуть дальше от точки, где они сели, с воздуха хорошо просматривалась гряда пологих холмов с торчащими вдоль гребня каменными обнажениями. Там же виднелись поросшие зеленью неглубокие балки, и можно было рассчитывать на родничок.
Идти пришлось неожиданно дольше, почти три часа, как будто прозрачный степной воздух скрадывал расстояние. Солнце уже коснулось горизонта, когда они остановились у края старого, затянутого орешником и ежевикой овражка.
— Вроде ничего, — протянул Халлек, устало сбрасывая вещмешок. Снизу слышалось негромкое журчание воды. — Я посмотрю, что там наверху, — он кивнул на скальные навалы. — Может и правда норка какая найдётся, чтобы утром от росы не продрогнуть.
Поднявшись, он вздрогнул от увиденного. Никакие это были не скалы! Над головой высились огромные, обработанные чьими-то руками в незапамятные времена гранитные блоки. Когда-то они слагали чудовищной мощи стену, а теперь лежали в полном беспорядке. Местами на камнях виднелись необычные потёки, как будто порода оплавилась подобно восковой свече. Халлек посмотрел в стороны.
Заходящее солнце длинными тенями подчёркивало линию холмов, которая постепенно таяла, погружаясь в степь. Уже в миле с небольшим блоки выглядывали просто из травы, а ещё дальше вовсе терялись, изредка выделяясь тёмными изломами на краю теней. Он поёжился, представляя размеры стены, когда та стояла во всём своём величии. Пожалуй, даже Нордхагаль смотрелся бы возле неё довольно скромно.
Сквозь щели меж глыб ощутимо тянуло сквозняком, и устраивать ночлег здесь не стоило. В овражке уже мелькнуло пламя костра — Кёна принялась хозяйствовать. Халлек пошёл было вниз, но что-то зацепило его взгляд. Он обернулся, внимательно посмотрел под ноги и заметил металлический отблеск. Ещё несколько минут, и закатившееся солнце его уже не выделило бы. Осторожно раздвинув траву, он увидел знакомый серебряный клубочек с нанизанными на "пряжу" рубиновыми капельками. Несмотря на кажущуюся хрупкость, эта штука была довольно прочной, и Халлек спокойно поднял её сделанным из подходящего прошлогоднего стебля зажимом — мало ли что там понакручено, голыми руками лучше не брать.
— Смотри, какая занятная вещь тут лежала, — сказал он, выложив находку на тряпицу. — Обронил кто-то, не иначе.