Копьё Маары

Что-то изменилось вокруг. Туман съедал все звуки, плотно ложился на плечи, сжимаясь вокруг гостьи кольцом. Шелест простуженных камней, скрип снега, собственное дыхание… И что-то еще, шедшее из-под земли. Рокот. Вздохи. Раздраженные голоса.
Еще раз оглядевшись кругом, поеживаясь от жутковатых звуков, она обошла вокруг сидящего «стража».
Неожиданный шорох заставил ее вздрогнуть. Сотни мелких камней и гранитный песок посыпались ей на голову сверху, с каменной шапки великана, будто тот пошевелился. Ой! Аякчаана отпрыгнула в сторону и потерла затылок.
И только тут она увидела голубоватый блик. Тонкий, едва заметный, он как солнечный зайчик метался в легком тумане у ног Каменного человека. Туман преломлял его свет, заставлял скользить с камня на камень. Он будто звал ее за собой.
Вглубь каменной гряды.
Аякчаана шагнула за ним.
Ее окружили обтесанные ветром и водой камни, гигантские – метров пятнадцать-двадцать в высоту – столбы, уложенные друг на друга массивные плиты. Она поймала себя на мысли, что идет между ними словно по улицам древнего разрушенного города, упираясь то тут, то там в многочисленные тупики, проходя по небольшим глухим площадям. И, как это обычно бывает в городах, она постоянно ощущала чье-то присутствие, чей-то внимательный и настороженный взгляд.
Аякчаана представила, как здесь кипела бы жизнь много-много веков назад, если бы это был действительно город, а не нагромождение камней. Она продолжала идти вперед, вовсю фантазируя и любуясь выдуманной красотой необычных «балконов», грубоватых «фронтонов» и массивных «колоннад», украшенных «рунами» – глубокими письменами, оставленными ледяным ветром… Когда-то массивная гряда сегодня почти рассыпалась до основания. Остались только выеденные временем столбы, напоминавшие замершие человеческие фигуры: вот мрачный мужчина опирается на посох, вот юная дева склонилась к ручью. И везде, словно солнечные блики на морской поверхности, ее сопровождали странные синеватые всполохи.
Продолжая чувствовать настороженные взгляды, Аякчаана дошла до центра загадочного места, провожаемая тихим рокотом обваливающихся камней, и оказалась на пятачке возле строения, напоминавшего своими высокими отвесными плитами, источенными соленым ветром, древний храм: шесть мегалитов смыкались вершинами. На них, словно нахлобученная шапка, – седьмой. Шершавая поверхность, красно-бурые вкрапления слюды. Вода, стекая веками по ним, оставила за собой ржавые неровные потеки, словно невидимый скульптор нанес причудливый узор.
Скользивший перед девочкой голубой блик прыгнул на каменную стену и рассыпался фейерверком огней. В одно мгновение строение осветилось миллионами золотых всполохов, а между теснившимися друг к другу мегалитами обнаружился проход. Аякчаана, помедлив, осторожно заглянула внутрь. Она увидела небольшое, примерно десяти метров в диаметре, почти круглое пространство. Все вокруг было залито ярким сине-голубым светом. Он струился по стенам, отражаясь в прозрачных, покрытых коркой тонкого льда лужах, и уходил куда-то вниз, в щель между камнями, в ункур [5].
Здесь было тепло, дышалось намного легче, чем снаружи, не было неприятного чувства слежки, и вообще Аякчаане здесь нравилось. И было очень любопытно, что это за место такое и куда ведет эта непонятная щель.
Шаг за шагом она подошла к ункуру. Яркие огоньки сбежали со стен и теперь играли у ее ног. Они текли ручейком, то поднимаясь вверх и снова запрыгивая на стены, то скользя по дну неглубоких весенних луж, будто показывая гостье дорогу и забывая, что Аякчаана – человек и ей не стоит наступать в ледяную воду. Мелкие камешки струились и плясали возле щели. Вот куда они ее зовут? Пусть даже не надеются – ей хватит ума не лезть в этот ункур. Дедушка про него ничего не говорил. Да и кто знает, что там внизу: тоннель, ведущий неизвестно куда, пещера глубиной с Марианскую впадину или что похуже.
Но камешки не сдавались. Их серебристый шелест, похожий на песню, окружал Аякчаану. И вот она сама не заметила, как стала подпевать и кивать в такт и, забыв об осторожности, следовала за куда-то ведущими ее огоньками и камешками.
 
Голубые блики вдруг куда-то побежали. Аякчаана – за ними. Она успела подумать, что девчонки в классе обзавидуются, узнав, что она такое видела, как нога поскользнулась на льду, а сама Аякчаана, упав на спину, стремительно покатилась куда-то вниз – словно по склону горы.
Страх, перехвативший дыхание, боль в копчике и сорванных ладонях.
– Помогите! – крикнула девочка, когда наконец смогла кричать. Но падение уже прекратилось, а на помощь ей прийти никто не спешил.
Ярко-голубое свечение исчезло так же внезапно, как и появилось. Никаких камней рядом не было. Аякчаана с ужасом осознала, что она все-таки свалилась в ункур и теперь, похоже, находится в одной из подземных пещер, расположенных под Кигиляхами, окруженная кромешной тьмой и могильной тишиной. И не имеет ни малейшего представления, куда идти дальше.
Ее клокочущее дыхание, биение собственного сердца и скрип лыжного костюма – вот и все звуки, что доносились до нее.
Растопырив руки и стараясь не поворачиваться всем корпусом, чтобы хотя бы не перепутать направление, откуда она упала, девушка встала на колени и качнулась влево-вправо – пальцы не коснулись стен. Она прикинула длину собственных рук, добавила ширину грудной клетки и накинула по десятку сантиметров в каждую сторону. Ширина пещеры получилась примерно два метра. Тогда она осторожно встала и подняла руки вверх, попыталась приподняться на цыпочках – проверить, насколько высок свод. Так и есть – пальцы не нащупали камень.
В то же время, судя по акустике, она находилась не в огромном зале. Всё-таки это больше напоминало какой-то ход, лаз. Может быть, это тоннель? В темноте органы осязания работали с утроенной силой, Аякчаана чувствовала, что свободное пространство находится впереди нее и за ней. Но двинуться вперед, сделать хоть один маленький шаг было неимоверно страшно: вдруг она остановилась на краю пропасти и, сделав шаг, провалится в нее? Как там дедушка говорил: быть особенно осторожной, Каменным людям и в голову не придет заботиться о ее безопасности. Ну что ж… Аякчаана слушала советы деда, да, видно, не услышала вовремя…
«Фонарик бы…» – с сожалением подумала она.
Он был взят с собой в путешествие. Но остался в рюкзаке с продуктами. Эх, может, об этом кричал ей дедушка, но она была слишком занята собой, убегая навстречу Кигиляхам? Как теперь быть?
Вдруг она вспомнила о мобильном – там же есть маленький фонарик. Хотя, конечно, батарейки на много не хватит, но хоть оглядеться…
Она похлопала себя по карманам и почувствовала маленький прямоугольник в одном из них. Расстегнув дрожащими от волнения пальцами молнию на кармане, она достала телефон и нажала кнопку. Ярко-синий экран выхватил из темноты ее счастливое лицо: работает! Хоть связи и нет…
По-прежнему не меняя направление стоп, словно приклеенная к полу, Аякчаана быстро посветила экраном вокруг. Темные сырые стены. Два хода, ведущие влево и вправо. Получается, синее свечение оставило ее на перекрестке. Хорошо, что она все-таки умница и не вертелась в темноте! А то бы точно не сообразила, откуда пришла и куда надо держать путь дальше! Она посмотрела наверх – грубо обтесанный свод. Взгляд скользнул вниз, под ноги, и уперся в довольно ровный пол, без видимых ям и трещин. Все выглядело более-менее безопасно, если не считать того, что она не знает, как отсюда выбраться. Впрочем, самое простое – развернуться и пойти обратно. Хорошо, если там, позади, не было никаких ответвлений. Тогда можно быстро найти дорогу обратно.
Аякчаана уже собралась было повернуть назад, как то ли почувствовала, то ли услышала движение слева.
Показалось?
Аякчаана, затаив дыхание, замерла.
Нет, это не просто движение. Это тайфун какой-то! Грохот, топот, нарастающий шелест камней: что-то стремительно приближалось. Между тем в левом рукаве тоннеля мелькнул ярко-голубой огонек – не то солнечный блик, не то звериный глаз. Не успев сообразить, что делать и куда бежать, Аякчаана растерянно шагнула навстречу звуку, огонек мелькнул совсем рядом, и в тот же момент девочка оказалась сбита с ног.