Новая жизнь (СИ)

— Ты еще не понял какое важное дело правительство доверило кучке кретинов в белых халатах, создав реабилитационный центр. Они пойдут на все чтобы информация не просочилась в народ и многомиллиардный эксперимент не потерпел крах… Впрочем… — мужчина отмахнулся. — Это твои проблемы, у тебя есть пять секунд чтобы решить: ты остаешься здесь или идешь со мной.
Капитан перекинул лямку автомата через плечо и аккуратно расправил ткань вокруг раны. Его глаза странно помутнели. Он что-то пробормотал себе под нос.
— Если не идти на крайние меры, то ничего не получиться, я вас понимаю, поэтому даже не пытаюсь возражать, — едва различимо прошептал он.
Рома пропустил странное высказывание мимо ушей. Капитан развернулся и стремительно зашагал к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Стоило определяться, что делать дальше и как быть.
2
Батюшке показалось что он отчетливо видит пули, пролетевшие над головой. Все происходило будто в замедленной съемке. Пули автомата отчетливо разрезали пространство, вспороли воздух и умчались куда-то вдаль. На его глазах голова бойца, открывшего огонь, лопнула. В разные стороны брызнула кровь, вперемешку с серой жидкостью и костными тканями. Отвратительная субстанция заляпала одежду Роберта. Это было ужасно. Человек в военной форме мешком рухнул на землю и не подавал никаких признаков жизни, он был мертв. Роберт не понимая что происходит поднял расставленные в стороны руки и услышал собственный стон. То, что некогда было головой живого человека, теперь кусочками все еще теплой, слизкой материи налипло на его рясу… Реальность лавиной накрыла батюшку. Вокруг раздались звуки выстрелов, взрывы, пространство озарилось яркими вспышками пламени.
Что происходит?
Вопрос повис в голове. Роберт видел, как люди в толпе вытаскивают оружие из-за пазухи. На глазах перепуганного батюшки пистолеты появились в руках Виктора и Артема, другие мужчины, состоявшие в приходе, держали в руках бутылки с зажигательной смесью. Один из них, Гена, поджег бутылку и запустил в здание центра. Бутылка разбила стекло, вспыхнул пожар. Следом о стены здания разбились еще несколько бутылок, наполненных горючей смесью. Точные выстрелы убили наповал двоих военных и одного врача. Роберт видел, как расплывается огромное красное пятно на стерильно чистом, белом халате. В толпе начался хаос. Люди, большинство которых не понимали что происходит, рванули к выходу. Мужчины, что покрепче сбивали на ходу с ног детей, женщин и стариков. Началась паника и последовавшая за ней давка. Однако опомнились и работники реабилитационного центра. Врачи скрылись в здании, видимо не понимая, что оно превратиться в руины под воздействием пламени в весьма короткий срок или же надеясь на бойцов, приставленных для охраны порядка. Сами люди, облаченные в форму цвета военного камуфляжа, принялись отстреливаться, но перевес был явно не на их стороне.
Не зная что делать и как поступить Роберт укрылся за одним из деревьев, наблюдая за тем, как будет разворачиваться картина во дворе реабилитационного центра дальше. Артем, на удивление лихо, отстреливающийся от бойца с автоматом отвлекся, чтобы выбросить бутылку с зажигательной смесью в здание. Это было роковой ошибкой мужчины. Пуля попала мужчине в бедро и Артем, вздрогнув всем телом, рухнул на землю, корчась от боли. Надо признать, мужчина сохранил мужество и продолжил отстреливаться от военных.
— Роберт, вам здесь нечего делать! — послышался голос одного из прихожан.
Мужчину звали Кирилл. Кирилл стрелял прицельно и убил растерявшегося на входе в реабилитационный центр человека в белом халате. Оставалось догадываться откуда у верного прихожанина способного цитировать Евангелию вдоль и поперек мог появиться такой опыт. Но думать об этом не хотелось. По крайней мере не сейчас. Кирилл мгновение спустя скрылся в толпе оставив Роберта который успел спрятаться за стволом массивного дуба, одного.
Среди людей, оказавших столь ожесточенное сопротивление работникам центра, были те, кого батюшка видел впервые. Совершенно незнакомые, хорошо вооруженные люди, изначально ничем не выделяющиеся из толпы. Сейчас эти люди представляли собой вооруженный, опасный отряд, действовавший слаженно и организованно. И скорее всего, военные, или те, кто выдавал себя за таковых, отступая в здание реабилитационного центра, уже охваченное пламенем, делали подобный безрассудный шаг, отнюдь не по своей воли. Там, люди в камуфляже, следом за врачами хотели укрыться от шквального огня… Восставших? Может быть ополченцев? Террористов, в конце концов? Или как их можно было назвать тех, кто вошел против воли официальной власти? Как бы не называли себя эти люди, сейчас они творили невероятное. Раненные военные, большая часть которых оказалась не готова встретить такого ожесточенного сопротивления и никак не ожидала, что подобное может произойти у стен центра, бежали внутрь бывшего здания детского садика «Тополек».
 
Столы, с выставленными на них капсулами антител, переворачивались, ампулы ударяясь об пол разлетались на осколки и драгоценную вакцину втаптывали десятки ног бежавших от расправы людей в камуфляже. Но собственными глазами Роберт видел, как несколько чемоданов с вакцинами ополченцы забрали себе. Двери «Тополька» захлопнулись. Дюжина пуль ополченцев тут же изрешетила ветхое дверное полотно, сделав его похожим на решето. Однако вместо того чтобы продолжить преследование, ополченцы в числе которых Роберт увидел несколько своих прихожан, перевернули стоявшие столы на ребро и подперли двери, открывающиеся на себя. Обратный путь у людей в форме оказался отрезан, дверь, открывающаяся от себя, была заблокирована массивным деревянным столом. Словно в камере духовки, военные были заперты в здании реабилитационного центра. Видимо только теперь осознавая, что творят, военные ломанулись обратно, но было поздно. Роберт слышал доносившиеся по ту сторону двери крики. Несколько наиболее предприимчивых военных попытались спастись от угарного газа, протиснувшись в прутья решетки на первом этаже, но их ждала незавидная участь в виде нескольких точных выстрелов.
— Уходим! — послышался голос из толпы.
— Быстрее, пока им не пришло подкрепление!
Роберт оглянулся по сторонам. Люди, пришедшие к реабилитационному центру за помощью и не имеющие никакого отношения к происходящему во дворе, бежали со всех ног кто куда. Так же как и сам батюшка, никто кто из обычных граждан не понимал, что происходит вокруг. Из всей людской массы выделился внушительный отряд лиц, устроивших во дворе некогда детского сада, а ныне реабилитационного центра, бунт. Человек двадцать, вооруженных, крепких людей разных возрастов. Среди них были все те, кто когда-то являлся членом импровизированного прихода Роберта. Мужчины то и дело бросали взгляды на пылавшее здание центра, по всей видимости, желая удостовериться, что начатое будет доведено до конца и ни один врач или военный ни уйдет из здания центра живым.
На дороге, у забора оградки раздался визг тормозов. Ко входу центра подъехал старенький ПАЗ выкрашенный в желтый цвет. Дверь автобуса нехотя, с задержкой открылась. Мужчина средних лет, сидевший за рулем начал призывать ополченцев заходить в автобус как можно быстрее. Роберт видел, что водитель заметно нервничает и то и дело бросает взгляд за спину и в зеркало заднего обзора. Один из ополченцев, тот самый, который кричал «Уходим», несколько минут назад показал жест водителю ПАЗа, подняв большой палец вверх. Ополченцы попрятали оружие за пазуху. Несколько человек держали в руках чемоданчики с ампулами вакцины. На глазах изумленного Роберта который совсем потерял нить происходящих событий, повстанцы начали хватать бледных как полотно и перепуганных на смерть горожан и засовывать их в автобус.
Возле батюшки вырос силуэт раненного Артема, который с трудом держался на ногах и был бледен, как полотно.
— Роберт, вы должны идти с нами!
Роберт покачал головой.