Воробышек (СИ)

 - Мгм… - то ли согласился, то ли откашлялся Королев.
- Глядя на вас, хочется сказать только одно… Я, уверена, все меня поддержат… - Котлета сделала демонстрационную паузу и, смахнув хрустальную слезинку, громко воскликнула – ГОРЬКО!
  
Глава 27.
 
Егор уронил вилку. Макс – сбился с аккорда. Соня сфальшивила все до единой ноты. Семеновна презрительно поджимала окруженный морщинами рот.
Повисла неловкая тишина. Похожее ощущение бывает перед надвигающейся грозой, когда уже сверкнула ослепляющая молния, и ты точно знаешь, что в следующие несколько секунд грянет раскат грома.
- Ну, же, ребята, поддержите меня! – не унималась Котлета, с еще большим усердием принявшаяся выкрикивать заветное слово, - ГОРЬКО! ГОРЬКО! ГОРЬКО!
Ах, ты ж, фарш пережаренный!
ЕЩЕ И ПОДМИГНУЛА МНЕ, СТЕРВА!
Нестройными голосами подхватили ее ГОРЬКО и остальные присутствующие – Максим, Соня, Егор…
ЕГОР!
Ну-ну!
И тебе горького захотелось, котеночек?!
Вениамин Аркадиевич сиял, как звезды на погонах праздничного кителя! Весьма фальшиво, надо сказать. Улыбался так неестественно широко, что его губы вот-вот норовили растрескаться. Хуже того – он встал и потянул меня за собой, будто мы и есть настоящие жених и невеста на свадьбе, и каждый приглашенный гость считает своим долгом требовать у молодоженов поцелуй.
Все вокруг внимательно смотрели на нас и ждали, с застывшими лицами и, не верящими до конца в реальность происходящего, глазами. Так маленькие дети ждут огней на праздничной елке после волшебной мантры «раз, два, три, елочка, гори!»
Поцелую быть – это совершенно очевидно.
Неминуемо.
Как гибель Помпеи с момента извержения Везувия.
- Милая…
Я, как могла, изобразила подобие улыбки, положив ладони на гусиные плечи, и в следующий миг холодные пальцы Вениамина запутались в волосах, притягивая ближе голову, а сухие губы впились в мой рот.
От страха у меня замерло сердце, а глаза автоматически зажмурились.
Спасибо! Спасибо, Господи, что он не сует в мой рот язык!
Именно об этом думала я в течение тех пяти секунд, пока губы начальника таможни прижимались к моим в весьма целомудренном поцелуе. Было страшно выдать искреннюю реакцию, ведь я реально опасалась, что почувствую глубокое омерзение от одного только прикосновения, что меня затошнит, если язык Гуся, касавшийся его потемневших от времени зубов, протолкнется внутрь, что мне захочется с хлоркой промыть свой рот, чтобы навсегда избавиться от вкуса его старческой слюны.
Так оно и было.
Я не обманулась ни в чем.
Разве только в том, что меня затошнило и без проникновения его языка.
Впрочем, Вениамин тоже явно не испытывал какого-либо удовольствия. Каждая мышца на его теле напряглась. Я чувствовала их твердость под ладонями, лежавшими на плечах начальника таможни, ощущала скованность, неприятие и немного раздражения.
Но удивиться реакции мужчины при этом не получилось. Я и раньше, по вполне понятным причинам, догадывалась, что Гусь совершенно не жалует данный вид ласки. Это вообще-то наш первый поцелуй! И тот вынужденный.
Спасибо, КОТЛЕТА!
Драная ты кошка!
Однако, много размышлять на эту тему я не собиралась. У этого мужчины столько сумасшедших тараканов в голове, что такой пустяк, как нелюбовь к поцелуям, просто-напросто теряется среди прочих особенностей Вениаминовских пристрастий. Я вообще-то причислила эту странность к числу достоинств. Впрочем, как и размер его микропениса.
- Ура! – вопила Виолетта, звонко хлопая в ладоши, словно попала в цирк на первый ряд и взирает на дрессированных обезьянок, сверкающих красными попками из-под нарядных юбочек.
Не так активно и не так радостно, но все же громко хлопали и остальные. Внезапно Егор встал и вышел из-за стола. Не говоря ни слова, парень стремительно покинул беседку и скрылся за широкой дверью дома. Его проводили шесть пар глаз.
Никто даже не успел должным образом возмутиться странному поведению Королева, как он уже выскочил обратно во двор, неся в руках то ли какой-то сверток, то ли коробку.
 
Вернувшись за стол, Егор взял свой стакан, безжалостно выплеснул на траву любимую минералку со льдом, которую цедил весь вечер и щедро наполнил емкость шипящим шампанским.
- У меня есть тост! – неожиданно очень бодро сказал Королев, глядя то на отца, то на меня.
- Ой, как здорово! – вновь всплеснула руками Виолетта, - Обожаю семейные торжества! Особенно, когда дети желают счастья родителям! Это всегда так трогательно и волнительно!
Словесный понос Котлеты нескончаемым потоком лился в мои уши, отравляя сознание. На самом деле у меня отличные нервы и прекрасная выдержка, и все же этой красной девице с первой секунды удавалось пробить эмоциональную броню и взбесить абсолютно каждый нерв. Мое состояние было сродни несчастной гитары, по струнам которой безжалостно со всей дури долбит малолетний хулиган, делающий это лишь с одной целью – проверить, насколько крепкий ему достался инструмент. Как никогда до этого мне хотелось заткнуть рот Котлеты первым, что попадется под руку – березовым поленом, смолистыми сосновыми шишками, пряными свиными ребрышками...
Чем угодно, лишь бы она замолчала!
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Вид у Егора же, честно говоря, был слегка неадекватный. Он щурился, улыбался и складывал домиком брови. В целом от него веяло какой-то решимостью, азартом и интересом. Мы все послушно вслед за ним взялись за свои бокалы и внимательно уставились на парня в ожидании продолжения его сольного выступления.
Долго ждать не пришлось.
- Отец, я честно хочу признаться, что ровно до этого момента очень сомневался в собственных чувствах, считал их неправильными, недостойными, даже в некотором роде детскими. Отрицал очевидные вещи. Не желал признавать неоспоримые по своей сути факты. Слушал чужое мнение вместо голоса собственного разума. Но не теперь…
Если честно, я силилась понять смысл его слов, но они были так туманны и пространны, что могли таить за собой все, что угодно. Поэтому, лишь постаралась бросить анализировать, и стала просто слушать. И запоминать. В целом создавалось впечатление, что Егор дает свое благословение на отношения отца со мной.
- Женева, - синие глаза с отблесками костра немного смущали своей прямотой, - Я рад приветствовать тебя в этом доме. Однако, считаю своим долгом тебя предостеречь. Жених тебе, Женева, достался непростой, а очень и очень… занятой. Уж мне ли не знать! Так вот, впереди у тебя будет много времени, пока папа пропадает на работе. Поэтому хочу сделать тебе подарок – он поможет тебе развеять скуку и, возможно даже многому научит. Но, пожалуйста, используй его только в минуты одиночества, не хочу, чтобы мой сувенир стал причиной ссор между молодоженами! Держи!
И протянул мне…книгу.
Издевательство, которое тянет на 80 левел!
Спасибо, котеночек!
Я осторожно взяла подарок в руки - Роберт Седжвик «Фундаментальные алгоритмы C++. Анализ. Структуры данных. Сортировка. Поиск».
Так себе литература.
Вполне устаревшая.
Серьезно? – именно с таким выражением на лице я взглянула на Егора, но тот и бровью не повел.
- Тебе понравится, - уверенно заявил котеночек.
Вениамин мельком глянул на учебник и сочувствующе посмеялся. Взял его в руки и развернул первые страницы.
- Кажется, эту книгу купил тебе я, - хмыкнул Гусь, глядя на сына.
- Я уже все изучил, так что пусть теперь читает Женева. Итак, тост! Предлагаю выпить за свободу выбора, за то, чтобы мечты сбывались и за торжество искренних чувств над любыми преградами!
 
И под очередные вопли Котлеты «Ура!» решительно осушил бокал до дна.
Даже не чокаясь.
Если эта сучка вновь заорет «горько», я утоплю ее в бассейне!
- ГО… - раскрыла пасть Виолетта, но Егор ее грубо перебил.
- ГОВНО это ваше шампанское! Макс, спой-ка нам что-нибудь романтичное!