Посадка в лужу. Книга шестая
Жизнь в таких теплых местах бурлила разнообразием тесной, но очень активной экосистемы. Везде что-то росло, шевелилось, совокуплялось, ело друг друга, а иногда все одновременно. Из боковых проходов в полость со Шпилем доносились звуки, доказывающие, что влияние черного столба, дарующего жизнь, простирается куда дальше, чем только на основную пещеру. Чтобы избежать внимания местной живности, Митсуруги принялась излучать живительную прохладу, от которой все ползающее, прыгающее и стрекочущее тут же рвануло куда подальше.
Чем дальше мы шли, тем чаще попадались пещеры со Шпилями, что сильно удивляло Эстебана. Ученый рвал и метал, утверждая, что отсутствие цивилизации при такой частоте теплых и обустроенных почти всем необходимым пещер – нонсенс, мол, их давно должны были найти и обжить. Через пару дней нашего продвижения по этим жарким и влажным пещерам, природа дала понять, почему тут никто из разумных не живет. Концентрация эфира в воздухе постепенно возросла на порядок, делая атмосферу непригодной для смертных, но воздушные массы сложной анфилады пещер регулярно приходили в движение, «смывая» куда-то накапливающийся излишек. Эдакое «дыхание» матери-планеты.
От такой перемены погоды остро поплохело Лале, Митсуруги и Акахиро – всех троих пришлось не просто оперативно оттаскивать в боковые проходы, подальше от Шпилей, но еще и натуральным образом замуровывать с помощью испанца в стены, дабы снизить эфирное отравление, чем-то напоминающее радиационное. Пришлось даже подраться с семейством гигантских прыгающих слизней, мирно живших ранее в подвернувшейся нам пещере. Дальше архимаг и геомант нас вели, постоянно держа наготове щиты против подобной напасти.
Со стороны мы бы смотрелись дико, особенно в глазах давно вымершего нормального человека – две голые потеющие девушки, двое не менее голых молодых мужчин, за ними двухголовый серый верзила в золотых трусах и обычный мужичок затрапезного вида в арьергарде, беседующий с летающей книжкой. Откровенным плюсом было то, что при наблюдении за Лалой и Митсуруги моя новая дополнительная характеристика «Отрешенность» получала одно очко за другим. Хотя, возможно, это было и из-за жары, жажда мучила куда серьезнее, чем похоть.
– Всё, дальше мы не пойдем, – объявила Ай, вытирая пот со лба и пытаясь унять дрожь, – Кирн, настало твое время…
Разговор проходил в довольно далеком от нужного нам направления ответвлении. Идти от одного Шпиля к другому становилось все сложнее – концентрация эфира росла с каждым пройденным километром. В последних трех полостях, пройденных нами, практически никто не жил, даже вездесущий триаллис не выдерживал такого соседства, из-за чего нам приходилось подсвечивать себе путь.
– Чтобы мы смогли двигаться дальше, Кирну нужно будет отловить для всех, кроме него, по одной зрелой особи акклима, так же известного, как эфирная слизь, – пояснил Гиндос, – Твари розового цвета и размером с барана, пропустить сложно. Хотя… Кирн, для себя тоже поймайте. Лишним не будет.
Поймать огромные оранжевые комки было не просто, а очень просто. Я сперва подумал, что испанец ошибся в названии этих существ, обозначив «слизью», а не «слизнями», но оказалось все верно. Однородные, мягкие, светящиеся слизи ползали по пескам пещер со Шпилями, видимые чуть ли не за километр. Вопреки моим опасениям, просачиваться сквозь опутавшие их цепи тварюшки не собирались, а вполне себе мирно бултыхались у меня за спиной и удивляя малым весом.
На этом познание нового не закончилось. Из пойманных мной слизей, нескольких шлангов с респираторами и Переяславы наш золотой архимаг изобразила нечто похожее на групповой скафандр, где систему регенерации воздуха выполняла дриада! Мы буквальным образом натянули на себя ни в чем не повинных оранжевых существ, чья вина перед японкой была лишь в том, что они умеют игнорировать эфирное давление и перепады температур!
Дальше наша группа двигалась тесной кучкой, центром которой была Переяслава. Дриада, сползшая с меня для самостоятельного передвижения, сейчас напоминала затянутый прозрачной оранжевой резиной двуногий куст, сплошь покрытый мхом и листьями. Как ей удавалось производить достаточное для пяти разумных количество кислорода – я не понимал.
Скалы, песок, мох – всё ушло в прошлое. Часами мы шагали по черному блестящему полу, напоминающему застывший обсидиан. Все вокруг было черным… и это до боли напоминало материал, из которого состояли летающие острова мира. Точнее нижнюю их часть. Не успев додумать эту мысль, я получил устное подтверждение от геоманта, сопровождающееся заинтересованным хмыком Умного Ежа. Любопытствующая Лала взорвалась градом вопросов, но отвечать ей никто не стал – все были слишком заняты пораженным молчанием. Следующей пещеры со Шпилем не было – вместо нее перед нами предстала белая сплошная пелена.
– Беззвучный водопад? – ошеломленный голос геоманта гулко разнесся внутри наших объединенных «скафандров», – Это не вода…
– Эфирный поток, – голос Ай звучал торжественно, – Такие потоки соединяют Срединный Мир с Внешним на полюсах Пана. С Внутренним, как видите, тоже – разве что мест подобных соединений куда больше. Это прямой проход вниз. Туда, куда нам нужно.
– Мы прыгнем туда?! – голос трикстера прозвучал восхищенно-недоверчиво. Я присмотрелся к ее оранжевому «скафандру». Разглядеть не удалось почти ничего, но у меня почему-то сложилось впечатление, что Лала совсем не против удрать куда подальше. Странно, с чего бы? Это же не Дикий Лес, да и уж точно вряд ли что бескрайняя белая колонна ревущего света упирается своим нижним концом в океан.
– Госпожа Митсуруги! – тон Гиндоса был напряжен, резок и официален, – Аккламы долго здесь не выдержат, они перенасыщаются! Видите, как дрожит их поверхность?! Если у вас есть план, как действовать дальше – прошу привести его в исполнение немедленно!
Японка начала действовать раньше, чем испанец договорил. В воздухе зависли и начали раскладываться странные металлические конструкции, блестящие серебром. Через несколько секунд, когда все детали в них встали на свои места, я увидел сквозь оранжевое марево слизи висящие в воздухе магические круги, составленные из металлических деталей. Всего я успел насчитать пять таких плоских штуковин, направленных на нас, как началось веселье.
Ай отдала нам приказ сплотиться вокруг нее, но Лала неожиданно вспомнила, что то ли чайник забыла выключить, то ли утюг… и предприняла попытку побега. Ловить чрезвычайно скользкую, голую, ловкую и целеустремленную женщину в столь экстремальных условиях было занятием ну очень нелегким, даже если учесть то, что Переяслава крепко удерживала часть слизи, которая играла роль скафандра для трикстера. Тем не менее, успех сопутствовал, причем, в основном, мне – благодаря дриаде, я запустил внутрь Лалиной слизи хвост, банально спеленав женщину потуже, и прижал ее дрыгающееся тело к спине.
Магия Митсуруги тем временем набирала обороты – круги вращались, исторгая в мир какую-то черную субстанцию, что смотрелось довольно зловеще даже на фоне буйствующей в нескольких десятках метрах от нас стихии. Японка мерным речитативом зачитывала длинное заклинание. Дрыгающаяся Лала вспомнила, что умеет говорить, и начала:
– Народ, вы что, психи? Вы что, сумасшедшие? Нам – ТУДА?! Это нереально! Отпустите, я не хочу, я пойду отсюда, домой пойду… дома нет, я пойду строить дом, только отпустите, я не хочуууу!!