Драконья незабудка 2 (СИ)

Салемир Махараж в традиционном драконьем одеянии, белом, расшитом золотом спускался по золоченому трапу эршипа. Малахитовые волосы с нитями седины, сверху собранные золотой заколкой, свободно рассыпались по плечам и шевелились при движении, как молодые побеги на ветру. Мунтассар, первый наследник, ступал следом, широко улыбаясь, и нахально делал мне ручкой. За ним семенили девушки в довольно фривольной одежде, позвякивающей на ходу, но со скрытыми за тонкой тканью чарджи лицами. Похоже, анекдот о том, что если выбирать, что прикрыть – попу или лицо, восточная красавица выберет лицо, - не совсем анекдот.
Правитель Имарра оказался не таким громадным, как его и Мехаритт сын, но всё равно внушал трепет. Хотя, что я хочу от двухсотлетнего дракона? Разве что морщин побольше, потому как по человеческим меркам он выглядел не более чем на сорок лет.
Но он меня мало интересовал.
Я вглядывалась в лица, вернее в глаза гостий, пытаясь найти самые грустные и… немолодые. На пышноволосую блондинку, шествующую с Салемиром рука об руку с царственным величием, я глянула мельком и с немалой досадой. Ага. Статус старшей жены у Мехаритт, а сам… я невольно оглядела спутницу малахитового дракона внимательней:
Лучезарно улыбается, лицо не скрыто за чарджи.
Молодая, светловолосая… или…
Что?
Седая?!
Не может быть!!!
____В час ночи будет ещё кусочек)
  
16.2
 
Традиционный халат из молочного шелка струился по тонкой стройной фигуре, сверкая золотой нитью вышивки и самоцветами, тон в тон с одеянием Салемира.
Слишком юная для шести десятков лет и слишком ослепительно красивая для пожилой человеческой женщины. Но очень похожая на портрет из нашего дома в Синегоре. Может, просто дочь?
Но пронзительно синие глаза, по моде Имарра густо подведенные чёрным, смотрели лишь на меня, а в уголках их собирались смешливые морщинки, да пышные длинные волосы были не белыми, как показалось мне, а серебристо-седыми. Только это и выдавало в этой великолепной женщине Мехаритт, мою бабушку.
Это – и прикованный ко мне взгляд.
Сам же Салемир сурово рассматривал встречающих, но я поймала несколько неожиданно нежных взглядов на макушку спутницы.
На нижней ступени трапа гости остановились, верней остановилась она, красивая женщина с седыми волосами и синими как у меня глазами. По лицу её скользнула тень неуверенности, немного пригасив улыбку. Салемир замер рядом, совсем чуть-чуть подтолкнул, но женщина словно не заметила этого жеста…
Я тоже оцепенела. Если я и раньше страшилась этого момента, то сейчас вообще потеряла дар речи.
К тому же традиционное приветствие высоких гостей следует начинать, когда нога первого из них ступит на нашу землю. Дурацкая условность. Я в нетерпении дернулась вперед, но Кор придержал меня за локоть. Имаррцы очень чтят всяческие традиции, как бы не развернулись и не улетели обратно. И так вон полтора года решались на визит. Хотя, может, их просто обидел мой отказ от приглашения ещё года назад – но, Крылатые видят, я просто не могла решиться встретиться с бабушкой там, в её золотой тюрьме!
Пауза затянулась, становясь ощутимо неловкой, когда, обойдя мать, вперёд вышел Мунтассар. Пока все решали, как реагировать на такое своеволие, наглый дядюшка сжал меня в объятиях…
- Ну, привет моя фати-и, - протянул он довольно, как объевшийся сливок кот, -  А ты всё хорошеешь. Ты ещё не?.. – он изучил моё лицо, а затем, чуть отстранившись, заглянул в район живота, и недовольно цыкнул: - Плоска как доска.
Рычание Корвина слышалось всё отчетливее - мой дракон терпеть не мог, когда меня трогают, а уж Мунтассара в иной ситуации давно бы начал бить. По сути, дядюшка Мун выбрал единственно возможный момент, чтобы меня потискать почти безнаказанно.
Почти, потому что я сама, извернувшись, треснула его по уху.
- Но фати-и, ну за что-о? – отступил Мун, обиженно потирая ухо, и все немного нервно, но облегченно рассмеялись. И начинали приветствие, окончательно сбившееся с протокола. Кажется, ломать традиции – мой удел.
 
Все пришли в движение и, глядя на пожимающих руки друг другу мужчин, я вспомнила, как напугал меня «мерзкий зеленый тип» этим своим «моя фати-и» при первой встрече. Я тогда решила, будто это что-то вроде «добыча», а то и «будущая рабыня», а оказалось, что это слово означает: «девочка-родня», «родная кровь», «сестра», «дочь сестры».
Но мало этого, так Мунтассар ещё и после первой драки с Корвином неточно перевел это дурацкое «фати», пафосно заявив с носилок: «ты подтвердил своё право на мою сестру». Причем, уверена, он сделал это специально! Корвин, будучи почти без сознания, не обратил внимания на двусмысленность этой заявки, и не сомневался, что я поняла: он дрался за меня и только за меня.
Корвин, когда узнал, сколько проблем со мной доставила ему эта «ошибочка», полчаса гонялся за Мунтассаром по пустоши за поселком, обещая набить наглую зеленую рожу. И «зеленой роже» крупно повезло, что Кор тогда ещё не разобрался, как превращаться в дракона по своему желанию…
Впрочем, если бы не эта ошибка, возможно Тани не пришлось бы сомневаться, кого ей нужно убить…
Воспоминания оборвало тёплое прикосновение к ладони. Я обернулась и увидела рядом седую красавицу Мехаритт. В душе пронеслась волна радости в смеси с ужасом, а через мгновение мы обнялись. И стояли так, тихо подрагивая то ли от смеха, то ли от слез, целую вечность.
И совершенно зря я боялась. И слова - не самое важное, на самом деле. Они вообще не нужны…
Когда мы разомкнули объятия – вокруг уже никого не было. Мужчины тактично удалились под навес – пробовать напитки и мясо, обсуждать стратегически важные вопросы и… хохотать. Я приподняла брови: интересно, какое-такое государственное дело так их развеселило? Уж не девушки ли из свиты Салемира, которые тоже скрылись в шатре?
- Пойдем к ним? – предложила я.
Мехаритт покосилась на трясущиеся от мужского смеха занавеси и покачала головой:
- Я приехала только ради тебя…
- Тогда - ко мне? – растроганно шмыгнув носом, я указала на наш с Корвином домик, выходивший окнами на парк.
- Да!
Пара изящных фигур, одетых в тёмные балахоны, скрывающие даже лица, направились следом за нами почти бесшумно. Не для меня – я оглянулась, и Мехаритт пояснила:
- Охрана…
- Это девушки?
- Да, конечно. Мужчин возле меня Мир не потерпит.
Я скрипнула зубами.
Телохранительницы в дом не вошли, так что стоило закрыться за нами двери, как я выпалила пылким шепотом:
- Я попрошу Салемира отпустить тебя! Чтобы ты жила у нас.
Выпалила и смутилась. Если уговорить его отпустить старушку-бабушку шанс был, то тут…
Мехаритт и вовсе тихо рассмеялась:
- О, Мир будет очень рад. Он и так еле превозмог себя, решившись выбраться со мной из защищенного дворца, а тут ты с таким занятным предложением…
- Но… - я бессильно сжала руки в кулаки, вспоминая всё, что передумала этой ночью – и понимая, это бесполезно, пока бабушка под меткой. Это мне повезло, что я в Корвина и без метки влюбилась, как и он в меня. А бабушка… ещё и в хараме…
Что же делать? А если научить её дымке?!.
Не сстоит, - послышалось мне в шуме ветра. Как-то часто в последнее время мне чудится шелест.
Мехаритт не позволила мне ничего сказать, взяла за руку и улыбнулась:
- Он непростой, это правда, моя девочка. Но… не плохой, - взгляд её затуманился как от приятных воспоминаний. – Я пыталась убить его семь раз.
- Что? – мне показалось, что я ослышалась, но Мехаритт кивнула, с усмешкой проведя большим пальцем по горлу. – Крылатые! А он знает?!
  
16.3
 
Я совершенно обалдела от этого признания, не понимая, как на него реагировать. Может бабушка так шутит?
- Конечно, он знает. Но ты права, не обо всех, а только о четырех попытках. Седьмая, кстати, почти удалась. Я удачно подобрала яд. Правда, потом пришлось срочно давать антидот и выхаживать…