Фактор соблазна (СИ)

Он умолк. Я не знала, что сказать. Разве я смогу подобрать слова, которые бы облегчили его печаль?
— Уже прошло столько лет, а я не могу избавиться от чувства вины. Я должен был бросить работу, чтобы быть с ней. Но я был слишком ослеплен престижной должностью. А она наверняка любила меня сильнее, чем я ее. Потому что она подстроила свою жизнь под меня.
— Ты не должен себя винить… — пробормотала я.
— Сейчас я понимаю это. Что деньги и любовь ослепляют людей. Поэтому с того времени легко расстаюсь с деньгами и не ищу любви.
— Перестань! — я хлопнула ладонью по его груди так, что его глаза сразу встретились с моими. — Любовь бывает разная. Бывает созидательная и разрушительная.
— Говоришь как эксперт, — улыбнулся Август.
— Конечно! Даже та любовь, которая, на первый взгляд, разрушительна, может стать созидательной. Здесь все зависит от отношения. Вот например, — я удобнее умостилась и подперла рукой голову. — В юности я была влюблена в своего преподавателя. Ясное дело, между нами ничего не могло быть. Конечно, я страдала от неразделенной любви. Но зато исправно посещала пары и даже пыталась учиться. А позже если б не увлечение Димы психологией — я б не достала пригласительные на один из семинаров, где меня выбрали для получения дара.
Вдруг глаза Августа потемнели от злости.
— Так ты, выходит, провела почти двое суток у типа, в которого была когда-то влюблена?
— Ревнуешь? — расплылась я в улыбке.
— Я не лишен недостатков.
Несмотря на его отношение к этой черте характера, она мне грела душу. Но я хотела привести больше доводов в поддержку своей точки зрения о любви. Мои родители не подходят. У них, наверное, было все хорошо, пока не появились на свет мы с сестрой. Мама умерла при родах, а отец особо не распространялся о той жизни, которой они жили с мамой до нас. Вообще-то, он воспитывал нас только до совершеннолетия, а потом подарил дом, оставил много денег и свалил в чужую семью. Я даже не знаю, где он сейчас и жив ли.
А вот родители Августа…
— Ты же говорил, что твои родители были романтиками? Это ведь значит трепетные и теплые чувства друг другу? Созидательная любовь?
— Они тоже погибли.
— Прости…
Я уже не решилась спросить, что случилось с ними.
— Давай лучше поговорим о чем-то другом, — предложил Август, притягивая меня к себе. Я обиженно нахмурилась — не получилось у меня отстоять свою точку зрения. И неизвестно, будет ли еще шанс. Мне почему-то хотелось, чтобы он относился по-другому к этому светлому чувству.
— А почему не спросишь, где моя пара?
— Потому что я знаю о тебе почти все. Помню, что было написано в личном деле. Единственное, там не было того, за что я должен был тебя привезти под стражу. Как же я рад, что не сделал этого. Я мог привезти совершенно не виновную девушку.
— Только поэтому?
— Нет, не только…
— А почему еще?
— Не задавай вопросы, на которые и так знаешь ответ.
— Не понимаю, о чем ты… Так почему?
Вдруг Август уложил меня на лопатки и навис надо мной. Взглядом невинной овечки я смотрела в его глаза, которые вот-вот собирались начать метать молнии.
— Потому что мне больше нравится когда ты со мной, а не черт знает где.
— Мне тоже, — смущенно пробормотала я, отводя глаза в сторону и чувствуя, как к щекам приливает кровь от смущения.
  
Глава 18
 
Засыпая, мы с Августом прижимались друг другу.
Насколько же одинокой и расстроенной я себя почувствовала, когда очнулась утром одна в постели. Моя одежда, аккуратно сложенная, лежала рядом на кресле. Как заботливо со стороны Августа…
В какой-то момент ленивого созерцания потолка на меня ледяной водой обрушились воспоминания о прошедшей ночи. Произнесенные слова, жаркие объятия, незабываемое наслаждение.
Достав правую руку из-под одеяла, я воззрилась на кольцо. Это что получается? Мы кардинально перешли с отношений Инспектор-жертва в… Даже слов не подберу. Любовники? Парочка? Как нас назвать?
Только этого мне сейчас не хватало. А о чем я думала, когда пыталась соблазнить Инспектора? О том, что он передумает меня везти на базу. А почему он передумает? Потому что влюбится в меня, почему же еще…
 
Бубня под нос проклятия, плавно переходящие в нецензурные слова, я быстро одевалась.
Что я ему вчера сказала? Что мне тоже нравится, когда он рядом… Я хлопнула себя ладонью по лбу. Что на меня вчера нашло? В моих планах совершенно не было пункта: стать девушкой Августа. Я привыкла рассчитывать только на себя. Не хочу ни от кого зависеть, никому подчиняться. А Август как раз их тех, кто любят подмять под себя.
Надо срочно придумать путь к отступлению. Только для начала нужно выпить кофе. Без кофеина шестеренки не завертятся.
По коридору я старалась идти бесшумно. Из кухни до меня доносились голоса Августа и Мартина. Видимо, они уже давно не спали, раз дружелюбно разговаривают. Не думаю, что Август упустил шанс навалять малому за вчерашний казус.
— Доброе утро, — пробормотала я, входя на кухню и сразу поворачивая к кофеварке. На несколько секунд я зависла, разглядывая кнопочки сонными глазами. Мне в ответ тоже пожелали доброго утра. Краем глаза я увидела, что Мартин вернулся к плите, а Август подошел ближе ко мне.
— Не выспалась? — спросил он и положил руки на мои бедра. Я невольно вздрогнула, а затем буркнула в ответ:
— А ты, я вижу, жаворонок?
— Мы с Мартином по очереди дежурили ночью. Он до четырех утра, а я до восьми. Сейчас без десяти восемь, так что жаворонок — он.
Я пробормотала что-то в знак того, что поняла.
— Садись за стол, я сделаю кофе, — сказал Август и нежно отодвинул меня от кофеварки. Я была не против.
Мартин готовил у плиты завтрак. По нему было видно, что он занимается чуть ли не самым любимым делом в мире. Вот он взял за ручку сковороду и каким-то образом дернул ее так, что блин подпрыгнул, перевернулся в воздухе и приземлился аккурат обратно в сковороду.
— Сколько блинов пострадало, пока ты научился так делать? — спросила я, присаживаясь за стол.
— Ни один, — рассмеялся он.
Ах, точно. Талант.
— Что ж ты, талантливый наш, вчера так оплошал? Разве не знаешь, что когда двое взрослых людей уединяются, то надо сначала ухо к двери приложить и проверить, не придаются ли они утехам?
Вместо того чтобы ответить мне, Мартин бросил озадаченный взгляд Августу, который как раз нес мне чашку кофе. Поставив ее передо мной, он с улыбкой сказал:
— Говоришь как эксперт. Часто кого-то застукивала за подобным?
Только я собралась поковыряться в памяти, как перед глазами помутнело. Чашка кофе двоилась. Я вцепилась пальцами в стол, чтобы вернуть себе ощущение реальности. Но я выпала из нее раньше…
Каждый женский крик был пронзительнее предыдущего. Моя рука дрожала над дверной ручкой. Я не должна лазить по чужому дому. Но почему она так орет?
Железная ручка показалась ледяной. Может, не надо?
Но почему она так кричит, будто умирает? Это явно не крики удовольствия от полового акта.
Собравшись с силами, я распахнула дверь и замерла на пороге. В комнате с абсолютно черными стенами на столе на четвереньках стояла связанная девушка. Полностью голая. Мужчина, державший в руке палку со странным наконечником, который скрылся в промежности девушки, медленно ко мне повернулся. Его лицо, искаженное свирепостью, было мне знакомо.
Девушка наконец затихла.
Я попятилась назад, пока не уперлась спиной в стену коридора. А дальше ринулась бежать к выходу. Ряды картин, украшавших стены с бордовыми обоями, бросались в глаза разноцветными пятнами. Фанатик искусства хренов!
 
За поворотом я споткнулась о посылку, которую сама же оставила минуту назад перед кабинетом заказчика.
Не может быть, чтобы заказчиком оказался именно он! Я подхватилась на ноги и понеслась вдоль многочисленных дверей.