За каменной стеной (СИ)

– Вы, наверное, Диляра Рашидовна? – мужчина выпрямляется и улыбается еще шире. – А я – дядя Костя, садовник.
– Можно просто – Диляра, – я улыбаюсь в ответ. – Значит, это вам нужно сказать спасибо за такие чудесные розы? Никогда еще не видела таких ухоженных, красивых цветов.
Дядя Костя смущенно улыбается. Скребет пальцами колючую щеку.
– Да это просто сорт такой хороший. И земля. А я чего – делаю что знаю. Но за добрые слова – спасибо.
– Это вам – спасибо, – улыбаюсь еще шире, скольжу взглядом по бархатистым лепесткам, по оранжево-красным листьям кустарника. – Здесь как в сказке. Сказочно красиво.
На этой теплой ноте прощаюсь с дядей Костей и направляюсь дальше.
Иду все так же – не спеша. Наслаждаюсь каждым сделанным шагом и вздохом. Воздухом пахнет осенним лесом – пряно-сладко. Как дорогой парфюм.
Какое-то время хожу туда-сюда. Когда ноги начинают поднывать от усталости, сажусь на скамейку – ту самую, возле пруда, и, откинувшись назад, устремляю взор на водную гладь.
Представляю, как, может быть, в скором будущем мы будем так сидеть с Русланом и рыбачить. Не сомневаюсь – его терпения хватит на то, чтобы обучить меня всем тонкостям.
Полуденное солнышко ласково греет мое лицо. Все же, осенью светило более нежно к коже. Не кусает, не прожигает. Именно – ласкает.
Словно кошечка, греюсь под лучами. Прикрываю глаза и обнимаю свой животик. Под ладонью ощущаю мягкие толчки. Глажу, вкладывая в каждое движение всю свою любовь.
Мой ребеночек, моё солнышко, кажется, в наш мир заглянуло счастье.
Сколько так сижу – не знаю. Мне тепло, хорошо и радостно. Картины грядущего счастья, что рисуются в моей голове, становятся почти ощутимыми. Кажется, протяни я руку – и дотронусь до будущего.
Я смакую эти волшебные минуты. Я оберегаю их, как самые важные драгоценности. Сейчас во мне нет ни страха, ни боли.
Только счастливое умиротворение и любовь.
– Наслаждаешься новым владениями? – женский голосок нарушает мой покой.
Распахиваю глаза и вижу Розу.
Она смотрит на меня сощуренным взглядом. Руки в бока. Губы поджаты. Все говорит о том, что сестра Руслана не настроена на мирное общение.
Меж ребер обдает неприятной горечью.
Сажусь ровно, расправляю плечи.
Снова окидываю Розу взглядом и только потом отвечаю:
– Здравствуй, Роза. Просто наслаждаюсь. Чудесный день сегодня.
– Кто бы сомневался, – Роза капризно морщит носик, – Руслан тебе столько шмоток купил, да еще ужин организовывает.
– Ты завидуешь мне, Роза?
Как только спрашиваю, лицо Розы искажается гримасой – и я уже получаю ответ.
Завидует. Только не признается.
– Я просто беспокоюсь за брата, – Роза подходит поближе, но на скамейку не садится. Стоит, пытаясь довлеть надо мной.
– А есть причина этому беспокойству? – поднимаюсь на ноги и смотрю ей прямо в глаза. Они, между прочим, у нее красивые. Миндалевидной формы, припушенные густыми ресницами.
– Конечно, – фыркает она, – это – ты.
– Это тебе Руслан сказал? – я, удивляясь себе, говорю спокойно. Откуда во мне такая уверенность? Может, именно Садыков посадил в мою душу её семена?
– Ему необязательно говорить. Я и так вижу, чей не слепая.
– И что же ты увидела?
– Мужика, который так хочет трахнуть бабу, что он готов скупить ей весь магазин и порвать со своими родными, – Роза наклоняется вперед. Её лицо краснеет, будто она обгорела на солнце.
– Но знаешь что, Диляра, – понизив голос, продолжает Роза, – мой брат поимел половину баб в этом городе, и затем бросил их. Когда он доберется до тебя, с тобой случится тоже самое. И, кстати, половина этих баб будет на званом ужине. Так что мой тебе совет – не ударь лицом в грязь.
Я заставляю себя улыбнуться.
Отгоняю от себя желание сказать Розе, что мы можем поговорить по душам. Может, даже стать подругами.
Сейчас это – невозможно. Моя наивность и простодушие сыграют против меня и моего ребенка.
Внутри все дрожит, но я собираюсь с силами и говорю:
– Спасибо, Роза, что предупредила меня. Тогда я попрошу Руслана, чтобы он крепко держал меня за руку, чтобы я не упала и не ударила лицом в грязь.
 
Глаза Розы сверкают от злости. Не знаю, что она там собирается сделать или сказать, но её останавливает крик Адили Камильевны.
– Роза! – там, рядом с яблоневой рощей появляется фигура свекрови. – Ты что тут делаешь?
Роза бросает матери взгляд через плечо, но навстречу к ней не спешит.
Адиля Камильевна направляется в нашу сторону и на ходу бросает:
– Роза, ты почему мне не отвечаешь? Ты зачем сюда пришла? Диляра, она что-то сказала тебе?
Не успеваю что-либо ответить.
– Что ты ей сказала? – свекровь строго смотрит на младшую дочь.
– Только то, что думаю и знаю, – Роза скрещивает на груди руки.
– Алла (татар. – Господь), – Адиля Камильевна прижимает к горлу руку. Краснеет и переводит взгляд на меня. Чуть поджимает губы.
В ответ я – шумно вздыхаю.
– Диляра, – начинает мать Руслана, – мне очень жаль, что Роза нагрубила тебе. Я поговорю с ней. Надеюсь, этот разговор останется между нами. Я бы не хотела, чтобы наши отношения с Русланом испортились.
Адиля Камильевна не ждет от меня ответа. Она командует. И сейчас так напоминает мне первую свекровь – отчего меня начинает тошнить.
Что мне делать? Промолчать? Покорно кивнуть головой? Сделать вид, что я согласна?
– Боюсь это невозможно, – срывается с моих уст, – я пообещала Руслану, что буду рассказывать ему всё. Я не могу нарушить свое обещание. А сейчас, извините, мне нужно домой. Скоро мой муж приедет.
  
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
 
– Я думаю, достаточно, – Лиана, мой новый парикмахер, делает шаг назад и окидывает меня внимательным взглядом. Довольно растягивает губы в улыбке. – Очень хорошо! Мне нравится. Посмотри, Диляра, и скажи, как тебе самой.
Мы сидим на первом этаже дома Садыкова. Пригласить гостей на второй этаж я не решилась – все-таки, спальня довольно интимное место. Другое дело – уютная комната на первом этаже. Вот тут-то мне и делали почти целый час вечернюю прическу.
Как Алсу и обещала, она договорилась с Лианой, а потом – привезла её сюда.
Беру зеркало и разглядываю свое отражение.
Волосы гладко уложены, ни одного волоска не видно, чтобы он торчал. Все аккуратно и подчёркнуто изысканно. Мои волосы собраны в пучок. Лиана фоткает мне вид сзади и показывает, как это выглядит.
– Мне нравится, – улыбаюсь, – спасибо! Сколько за работу?
Лиана озвучивает сумму, и я спокойно расстаюсь с частью наличных, которые мне еще прошлым вечером дал Руслан.
– Слушай, может тебе сделать макияж? – Алсу поднимается с пуфа и подходит поближе.
Её губы цвета сочной ягоды изгибаются в задумчивой улыбке.
– Чтобы ты чуть поярче выглядела?
Краем глаза замечаю, как хмурится Лиана.
– Да ну, не надо, спасибо. Я не люблю, когда с моим лицом кто-то возится, – улыбаюсь подруге, – может – чай?
– Диляра, тебе же уже скоро ехать на званый ужин, – Лиана застегивает свою сумку. Она у нее внушительных размеров – почти, как дорожная. Сколько всего туда помещается! Пенки, муссы, стайлеры, воск, разные виды ножниц и расчесок, зажимы для волос и… Это только то, что она достала при мне.
– Чай много времени не займет, – подмигивает мне Алсу.
– Алсу, мне еще в парикмахерскую надо, так что, давай, вези обратно, – Лиана почти строго смотрит на подругу, и та сдается:
– Ладно. А так чай хотелось. У них тут такой вкусный!
Смеюсь:
– Хочешь, я тебе отсыплю?
– Нет уж, теперь в другой раз. Нальешь мне в красивую чашку, – Алсу подхватывает свою сумочку, достает пудреницу. Припудривает свои нос и подбородок.
Помню, она всегда страдала и стеснялась блеска на своем лице – в связи с кожей, склонной к жирности, вот и пудрила их постоянно. У меня таких проблем не было, за что подруга шутливо называла меня «ведьмой».