Времена года. Золотое лето

Довольны Мишка и Машка – целый день с дедом.
Доволен Потап – их не поймали и им не попало. Так, удивились, что ребята слишком долго обедали, но это дело житейское.
Доволен Гошка – на почту они успели и письмо отправили. Недоволен был один жом Михаил, но кто его спрашивал? Сидишь, пьешь? Ну так и пей! И не лезь к людям! Они делом заняты!
Яна, Русина
Кто-то из мужчин высказывался Мите, что обожает подобного рода сюрпризы.
Приходишь ты, а у тебя в кровати красивая обнаженная девушка.
Митя его тогда не понимал. И сейчас не понял. Потому как приходишь ты, а у тебя на кровати красивая, но полностью одетая императрица. И взгляд у нее такой… внимательный.
Задумчивый взгляд.
Так смотрят, когда тебе уже применение нашли. И поди откажись.
– Гулять изволите, тор?
– Собираться в дорогу, ваше…
– Тора Яна, – обрезала женщина.
– Тора Яна, вы что-то еще хотите передать? Эм-м… жому Тигру?
Яна качнула головой:
– Ни ему, ни кому-то другому. Митя, я хотела вас нанять, чтобы вы поработали по специальности.
– Слушаю? – мгновенно напрягся Митя.
Ситуация была нестандартная. Обычно императрицы не нанимают убийц.
Сами – не нанимают.
Но сейчас и ситуация сложная? Война, проблемы… сделаем скидку на сложности жизни? Нет, не на оплату заказа. Но на его оформление, ладно уж.
Яна развела руками:
– К сожалению, достойных сумм у меня нет. Но возможно, вы примете вот это?
На стол легло то самое кольцо. Да-да, Гаврюшино. Яна таки привезла его из Беркута и решила, что оно вполне подойдет. А что?
Денег у нее нет, драгоценности все у Зинаиды, те суммы, которыми она располагает, маловаты, а просить денег у Валежного…
Как-то некрасиво: «Вы мне теракт не оплатите?»
Митя взял колечко в руки, повертел его… Не сказать, чтобы сильно дорогое. Камень хорош, и оправа красивая, видно, что модный ювелир делал. И продать можно дорого. Но стоит ли такими вещами торговать? Они обычно с историей… ему не часть императорских сокровищ подсунули?
– И кто его носил раньше?
– Великий князь Гавриил.
– Хм?
– Он немножко померши.
Митя задумчиво кивнул. Повертел колечко в пальцах. Сапфир подмигнул ему синим глазом. Ладно… если Гаврюша… такие колечки можно и внукам передавать. Как семейную реликвию. Жаль, с Гаврюшей не он поработал. Ну хоть помечтать.
– А что? Возьмусь. Кого убирать будем?
– Тор Вэлрайо, – спокойно сказала Яна. – Справитесь?
Митя присвистнул:
– Тора, вы на мелочи не размениваетесь. Пожалуй, я попрошу доплату!
Яна фыркнула:
– Других драгоценностей у меня нет. Могу вот это колечко отдать.
Она насмешливо предъявила Мите черный камень и пронаблюдала, как он аж шарахнулся в сторону.
– Ну – нет!
– Точно?
– Издеваться изволите, тора Яна?
– Изволю. И желаю… вообще, могу расписку выдать. Сколько надо доплатить? – Вот теперь Яна была полностью серьезна.
– Сначала я хочу услышать условия.
– Условия?
– Как его надо убить. Медленно, мучительно, с сопутствующими жертвами, без них…
Яна пожала плечами:
– Желательно без женщин и детей в качестве сопутствующих жертв. В остальном свобода рук. Единственное условие, чтобы все знали, за что его так.
– И за что?
Яна помолчала несколько минут. Память Анны подчинялась все хуже, скоро она вообще перестанет работать. Но пока еще есть время.
– Мой отец хотел уехать. Вэлрайо сначала обнадеживал его, а потом отказал. Есть там такая шестерка, Дрейл…
– Шестерка?
– Не важно. Мелкая фигура, пешка, шушера… вот через него все шло. Все письма… отец умолял забрать хотя бы нас. Но Вэлрайо отказал ему в последний момент.
– За это?
– Да.
Митя задумался:
– Пожалуй, я могу это сделать. И даже без дополнительной оплаты.
– Из спортивного интереса?
– Профессионального.
– Будьте так любезны, тор. – Яна улыбнулась нежной улыбкой голодной акулы.
– Буду, тора Яна, обязательно буду. Сохранить для вас на память парочку газет?
– Газет?
– Не сомневаюсь, это событие получит все передовицы. – Митя уже прикинул, что и как можно сделать, и решил поработать за одно колечко. И колечко с историей, и заказчик с уважением, и добыча…
 
Вот между нами, диверсантами, лионессцы Митю всегда бесили. Ходят, понимаешь, с таким видом, словно они – пуп земли. А они, может, даже вовсе не пуп, а попа?
И в каждую бочку лезут, и везде ощущают себя правыми, и везде пакостничают, и ничего хорошего миру не принесли…
Да, пожалуй, он поработает за одно колечко. Реализует свои фантазии…
Ах, тор Вэлрайо, что я с вами сделаю…
Яна посмотрела на мечтательное лицо диверсанта, вежливо попрощалась и вышла. И уже за дверью тихо прыснула в рукав.
Это ж надо так любить свою профессию!
Русина, Звенигород
Жом Пламенный расхаживал по комнате.
Злоба ему мозги не туманила, рассуждать он был способен вполне здраво. И рассуждал.
Валежный атакует. У него императрица – это громадный плюс.
В тылу у освобожденцев хозяйничают Логинов и Алексеев. Эти тоже своего не упустят – волки. Считай, их загнали в угол. Но…
Один вариант все же остается.
Если императрица выходит замуж… да хоть бы и за него! Почему нет?
Гулька?
А что – она? Пламенный подумал, что надо бы отдать приказание… кому?
А вот, кстати говоря! «Счастливчики» – подойдут. Своим нельзя, слишком уж подло получится… ладно! Получится хорошо, но если б хоть месяцем раньше! Тогда можно было и обвинение какое сфабриковать, и обвинить жену в расхищении, в предательстве народного доверия, в… да хоть и в государственной измене!
Какому государству?
Государство – это я! А свидетелей измены найдем десяток. Не важно!
А вот сейчас только дурак не поймет. Когда императрица объявила на всю страну, что династия Вороновых нынче недостойна…
Она-де приняла Русину у отца, но нести ее не может. А потому отдаст ношу достойнейшему… и вы хотите сказать, что в таких условиях еще кто-то воевать будет?
Конечно, можно объявить ее самозванкой.
Можно закричать на всю страну, что Валежный нашел куклу, подменку, фальшивку…
И нельзя!
Глупо получится, а глупым жом Пламенный выглядеть не желал.
На фотографиях Анна – копия самой себя. Чего уж там. Похудевшая, с решительным выражением лица, в непривычной одежде, но кольцо то самое.
И колокол звонил.
И… итак, принимаем, что императрица настоящая. Тогда есть два варианта. Первый – драться.
Пламенный понимал, что так тоже можно. Но… поддержат ли его освобожденцы? Или – нет? Положа руку на сердце, Валежный – даже без императрицы был бы в Звенигороде к осени. С большой долей вероятности. Это мир он не выиграет, а войну еще как запросто! И прекрасно Пламенный знает, что тот же Броневой, тот же Ураган, те же… да тот же Тигр – все имеют счета за границей. И знает, кто удерет при малейшей опасности для своей шкуры. И…
Вот – такой же человек и в зеркале отражался. Будет Пламенный класть свою жизнь на алтарь Освобождения? Э-э-э-э-э… а кто тогда будет освобождать Русину?
Примерно так и рассуждают все его сподвижники. Это быдло не жалко – тупое, серое, которое слушает сладкие речи на митингах, тянется за кусками и медяками, которое и из пулеметов положить нестрашно… а чего им? Бабы еще нарожают!
А коли ты такой дурак, что лезешь в замятню, поделом тебе и будет!
А себя-то Пламенный любил и ценил…
Но если предложить всем пойти на переговоры с Валежным… а вот тут-то и может прокатить. И предложить выбрать самого достойного императора, из своих… и отстраниться от гонки, он ведь человек женатый…
Конечно, самых умных так не проведешь. Но и они свои головы класть не захотят за понюх табаку.
А народ?
Помилуйте, кого волнует, что думает народ? За него прекрасно подумают! А способы убеждения известны еще со времен древних греков… Как звали того политика, который отрезал хвост своей собаке? И ведь обсуждали все тот хвост, а что бюджет попилили, так и не заметили…